нового не узнали. Улыбающаяся белокудрая девушка баяла про радости и горести всего русского чародейского мира, но не сказала ни слова про события в Китеже. То ли антимаги перекрыли поток информации, то ли запугали кого надо. Знают ли вообще о случившемся в других городах? Велик шанс, что выяснится в самый последний момент — поэтому исчезла архимагиня Ильмара и арестовали Альвиана. Слезы Весты высохли, значит, пришло время для решительных действий.

А перед действиями нужно крепко подумать об их целесообразности.

— Мы не можем попасть в тюрьму, как Рейт, — холодно сообщила Ева, как только Веста заявила дрожащим голосом о желании немедленно отомстить антимагам. — Надо быть хитрее.

— Что? Ты обвиняешь его?!

— Только не надо ссориться из-за дурня, — Ева слегка поморщилась. — Альвиан влез, куда не надо, и получил по заслугам.

— И спас нас с Конт, — буркнула Влада.

Ева снова скривилась с неприязнью, а потом закатила глаза.

— Спасение всех и вся это хорошо, конечно, — высокомерно изрекла она. — Только и себя надо помнить. Ладно. Хоть он и дурень, я в деле…

— Ура! — воскликнула Веста.

— Если мне не предложат лезть в пекло впереди всех.

* * *

Наступило двадцатое января, и все поняли, что ситуация в Китеже усложнилась. Мало того, что антимаги спелись со злодеями-смородинцами, так еще и Бранимира Орловский стал новым архимагом. Временно или нет, но сам факт не мог не пугать китежан. Один за другим стали выпускаться законы — странные, и почти необоснованные.

Первый закон касался запретов выходить на прогулки по вечерам. У смертных это называлось комендантским часом, как любезно пояснили антимаги из чаровизора.

Второй запрещал пользоваться чарнетом без письменного разрешения нового Чарсовета.

Третий не давал возможности преподавателям в школе и университете обучать учеников и студентов практической магии без письменного согласия Чарсовета.

И таких законов оказалось видимо-невидимо.

На прослушивании двадцать третьего закона о запрете подросткам и молодым людям ходить на романтические свидания центр города Лира начала клевать носом.

В числе прочего, как бы невзначай, упомянули, что Альвиана Рейта обвиняют не только в убийстве, а еще в измене чародейской России, втягивании в свои преступления студентов, и что-то еще. Пока Веста слушала эти злые новости, ее лицо побелело, как мрамор, и девушка уже вскочила, порываясь бежать, когда Влада ухватила ее за плечо.

— Сиди! — низкий голос был надломленным и встревоженным. — Мы все сидим и никуда не лезем. Альвиан пожертвовал всем ради нашей безопасности.

— И Татомир, — прошептала Лира. — Кстати, Веста…

Рыжеволосая ведьма подняла голову и молча одарила подругу вопросительным взглядом.

— Альвиан тесно общается с другой девушкой. Елена. Дочь царя Берендея.

— Мы их видели вместе! — решительно вставила Влада, словно это имело какое-то значение.

Веста поникла и молчала несколько минут, безвольно сложив худенькие руки на коленях. Потом быстро встала и сказала:

— Неважно. Не об этом нужно думать, когда…

Ее тихий уверенный голос прервал громкий стук в окно.

Четыре девушки дружно вздрогнули — каждая решила, что стучат в дверь, и что вот-вот в комнату ворвутся антимаги. Но они ошиблись — звук исходил от разрисованного льдом окна. Чтобы распахнуть заклеенную створку, Весте пришлось применить легкую магию. Створка распахнулась, замерзшая черная птица с трудом перепрыгнула на подоконник. Колючий снежный ветер коснулся юных лиц, а потом Ева без колебаний закрыла окно.

— Он ранен! — ахнула Веста, осматривая ворона и закапанный темными пятнами конверт. — Кто-то подбил его…

— Камнями, — мрачно подтвердила Лира.

Веста занялась исцелением птицы, а остальные склонились над письмом и быстро извлекли его из конверта. Они ожидали чего угодно: весточку от Альвиана, запоздало кружившее над Китежем письмо от покойного архимага Татомира, предостережение от родителей Влады или что-нибудь еще. Не вселяющее надежду, тревожное, полное опасности послание, которое необходимо уничтожить сразу после прочтения.

И снова вышла ошибка.

Пока Веста залечивала рану на крыле ворона и угощала его семенами, Влада, Лира и Ева принялись мечтательно улыбаться и обмениваться многозначительными радостными взглядами.

— Эй, в чем дело? Кто написал?

— Елена Берендеевна, — хладнокровно ответила Ева, так как Лира с Владой ожидаемо смутились. — Она успела сбежать в Чехию и приглашает нас к себе.

— И… надолго?

— Пока не знаю, — Лира заглянула в разорванный конверт. — Но нам прислали четыре билета — на ковер-самолет до Чехии.

— Разве нельзя просто взять и чаропортироваться в другую страну?

— Конечно нет! Иначе бы у нас тут англичане расхаживали, испанцы прыгали…

— Если она так сделала, — здраво рассудила Веста, решив позабыть на время про ревность, — значит, это лучшее, что мы можем.

Лира нахмурилась и постучала по столу пальцами, принимая хитрое и очень важное решение.

— Нас выпустят из чародейской России, как студенток по обмену, — заявила она. — Документы я подделаю, их проверяют тут смородинцы, а они не шибко грамотные. С вас же требуется немного.

— И что? — насторожилась Влада.

Ухмыльнувшись, Лира щелкнула пальцами.

— Собирать вещи, девочки. И не мешать мне.

Глава 7. На новом месте

Лира Конт сдержала свое слово, собрав неведомым образом документы на ведьм и фамильяров за десять дней. Такого не ожидала даже хитрая Ева, в чем призналась третьего февраля, растерянно вертя в руках новенький поддельный паспорт.

— Жаль, что мы не можем чаропортировать в другую страну и не напрягаться, — посетовала Веста.

— Так ведь сколько веков жили вместе со смертными, — философски откликнулась Лира. — Ну что же, с университетом я тоже разобралась. С ректором потолковала. Мысли нужные внушила.

— Знаем мы, как ты их внушаешь… — пробормотала Влада.

— Зато действенно. Или у тебя есть другой способ?

Влада ничего не ответила.

— Кстати, сначала мы чаропортируем к твоим родителям, — продолжала беззаботно вещать Лира. — Отводить следы будем.

— Конт…

— Не шипи и не кидайся стульями, солнышко. Мы все сироты, кроме тебя, больше идти не к кому. Да ты и сама от них не в восторге, — беспечно пропела Лира, довольная своей смекалкой. — Или ты забыла про младенца на пороге приюта?

На смуглом рассерженном лице Влады появилась еще большая гамма чувств, но в конце концов она вздохнула и тяжело махнула рукой.

— Делай, что хочешь, Конт. Если для общего блага…

Она не договорила и отвернулась, плечи ее вздрогнули.

— Славно, — Лира словно не заметила ее чувств. — Котов берем с собой и во всем слушаемся меня. Если нас задумают схватить, я влезу к ним в головы и отвлеку внимание. Только не мешайте.

Веста и Влада ответили мрачным молчанием, а Ева вежливо улыбнулась в знак согласия.

* * *

Февральский холод крепко сковал и без того скользкие льды на улицах Китеж-града, а еще