– Ну, частично тратила я, частично платил он.

– Вы прилетели с мистером Ловеттом на самолете?

– Да.

– Кто платил за ваш билет на самолет?

– Мистер Ловетт.

– Прибыв сюда, вы отправились в отель?

– Да.

– Мистер Ловетт остановился в том же отеле?

– Да, в том же, что и я.

– Кто платил за ваш номер в отеле?

– Полагаю, мистер Ловетт… А что?

– А как вы здесь питаетесь?

– У меня были талоны на питание в ресторане отеля, или яобедала вместе с мистером Ловеттом. Иногда мне приносили еду прямо в номер.

– Так какие же траты вы делали из тех денег, которые мистерЛоветт дал вам?

– Ну… ну, всякие случайные расходы.

– И большие это были расходы?

– Не знаю.

– Вы не ведете счет деньгам?

– Веду, но не очень точно.

– А что вы называете случайными расходами?

– Ну, расходы на всякие мелочи, без которых не обойтись.Газеты, например, чаевые для горничной и так далее.

– Судя по всему, вы не потратили и пятидесяти долларов наэти случайные расходы?

– О, конечно, нет!

– А двадцать пять долларов?

– Тоже нет.

– А десять долларов?

– Думаю, что нет, но что-то вроде этого.

– А сколько денег вам дал мистер Ловетт на расходы?

– Я не думаю, что вас это должно интересовать. Это частныйвопрос, касающийся только меня и мистера Ловетта.

– Сколько денег вам дал мистер Ловетт на расходы? – сухоповторил Мейсон.

Максин Эдфилд повернулась к судье Элвеллу:

– Я должна отвечать на этот вопрос?

– Я думаю, что вопрос вполне закономерный. И я не слышалвозражения со стороны обвинения. Поэтому я думаю, что обвинение тоже считаетего вполне закономерным.

– Хорошо! – выдавила Максин. – Если вам обязательно надознать об этом, он дал мне пятьсот долларов.

– Пятьсот долларов на мелкие расходы? – удивился Мейсон.

– Не совсем на мелкие! – огрызнулась она. – Я ведь должнабыла бросить работу и приехать сюда!

– Но вы получили на работе отпуск, не так ли?

– Да, получила.

– На какой срок?

– На две недели.

– А мистер Ловетт не договаривался с вашим хозяином опродлении отпуска, если это будет необходимо?

– Я не знаю, о чем они там договаривались. Я знаю только,что приехала сюда в счет своего отпуска.

– Значит, вы получаете плату за свое пребывание здесь?

– Ну и что? Я ведь имею право на это! Провожу свой отпусктам, где хочу!

– Теперь о другом, – сказал Мейсон. – Не предлагал ли ваммистер Ловетт нечто вроде гонорара в том случае, если он выиграет дело и есливаши показания будут этому способствовать?

– Нет, не предлагал.

– А он не говорил, что ваши показания могли бы заставить егоклиентов…

– Ну, это другое дело! – ответила Максин. – Вы жеспрашиваете меня не о его клиентах, а о самом мистере Ловетте!

– Значит, мистер Ловетт говорил вам, что его клиенты могутбыть вам очень благодарны?

– Что-то в этом роде.

– Он говорил именно о благодарности?

– Да, наверное… Речь ведь идет о двух миллионах долларов, аони не добьются правды, если я не расскажу то, что Эллен в свое времярассказала мне.

– Вы говорите, что речь идет о двух миллионах долларов? –спросил Мейсон.

– Совершенно верно. Эзекил Хаслетт, отец Хармена Хаслетта,умер и оставил все свое состояние и фирму «Кловервилл-спринг энд саспеншнкомпани» своему сыну Хармену. А потом и молодой Хаслетт отправился в морскоепутешествие и погиб. У него есть два сводных брата – Брюс и Норман Джасперы, и,кажется, у Хармена Хаслетта есть какой-то странный пункт в завещании, изкоторого явствует, что он является отцом незаконного ребенка, и если этодействительно так, то он оставляет все свое состояние этому ребенку. Собственноговоря, вы и пытаетесь выжать из меня эту историю, – хмуро добавиласвидетельница. – И я рассказала вам все, что знаю. И рассказала правду.

Она поднялась, собираясь покинуть свидетельское место.

– Один момент! – задержал ее Мейсон. – Я еще не выяснил одинвопрос. Вы виделись с Агнес Берлингтон?

Свидетельница вернулась на свое место, посмотрела наМейсона, потом отвела глаза, снова посмотрела на адвоката и наконец сказалавызывающе:

– Да, я встречалась с ней!

– Когда?

– Я встречалась с ней вечером третьего числа.

– Где?

– В ее доме.

– А каким образом вы попали туда?

– Минутку, минутку! – вмешался Диллон. – Все это являетсяновостью для обвинения, и мы возражаем против такого рода вопросов, посколькуобвинение не касалось отношений между свидетельницей и Агнес Берлингтон. К томуже этот вопрос не относится к делу.

– Я этого не считаю, – ответил судья Элвелл. – Еслисвидетельница, заинтересованная в этом деле, знала Агнес Берлингтон, я хочузнать, в какой именно связи она с ней находилась.

– Отвечайте на вопрос, – сказал Мейсон.

– Пожалуйста, – вызывающе ответила Максин Эдфилд. – МистерЛоветт нанял детективов, которые выяснили, что Агнес Берлингтон работаламедсестрой в одной из больниц Сан-Франциско в то время, когда родился ребенок,которого сейчас зовут Уайт Байрд. Ну и я слышала, что Эллен Калверт опираетсяна показания этой Агнес Берлингтон в своей нечистой игре, надеясь получитьнаследство Хармена Хаслетта. Я и отправилась туда, потому что знала, что всесказанное этой Агнес Берлингтон будет заведомой ложью. Я хотела открыть ейглаза и сказать, что Эллен Калверт надеется на миллионы Хаслетта, пытаясьдоказать, что у Хаслетта есть сын.

– И вы виделись с Агнес Берлингтон?

– Да, я видела ее.

– Добились ли вы чего-нибудь?

– Я прямо сказала ей, что если она заявит, что Эллен Калвертимела ребенка, я смогу доказать, что она лжет.