Мейсон поднялся:

– Могу я обратиться к суду с просьбой?

– Пожалуйста, – ответил судья Элвелл. – Только не оперируйтекосвенными уликами, поскольку, на мой взгляд, они неуместны при данномслушании.

– До сих пор у меня не было возможности подробноостановиться на начальной стадии дела. И я хотел бы, чтобы суд разрешил мнепровести дополнительное расследование, – попросил Мейсон.

– Зачем?

– Поскольку роковая пуля так и не была найдена, у меня естьоснования предполагать, что следствие упустило и еще какие-нибудь улики.

Диллон саркастически бросил:

– Вы надеетесь найти то, что проглядела полиция?

– Попытаюсь, – скромно ответил Мейсон. – Во всяком случае, яимею на это право.

Судья Элвелл какое-то время находился в нерешительности,потом сказал:

– Мне кажется, что просьба защиты имеет под собой основания.Защита вряд ли может открыть что-либо новое для этого суда, но для жюриприсяжных ее доводы, возможно, будут не лишними.

Диллон сказал:

– Протестую, ваша честь. Подозреваемая вместе со своимадвокатом и его секретаршей уже были на месте преступления, когда обнаружилитруп Агнес Берлингтон.

– Да, но они боялись даже притронуться к чему-либо и сразуже сообщили в полицию, – ответил судья. – Сейчас трупа там уже нет, а улики,возможно, остались, и представитель защиты имеет право требовать досмотра.

– Протестую, – повторил Диллон.

– На каком основании, господин прокурор?

– На том, что представитель защиты хорошо известен своейнечистоплотностью и его методы вести дело довольно подозрительны.

– А что он может предпринять, чтобы помочь своей клиентке? –спросил судья Элвелл.

– Он может взять с собой револьвер, выпустить из него пулюкуда-нибудь в потолок, а потом заявить, что полиция проглядела эту пулю.

– Это несерьезное заявление, – заметил судья Элвелл.

– Как вы считаете, полиция могла проглядеть что-либо? –спросил Мейсон у Диллона.

– Я не знаю, – ответил тот. – Но как вы сами заметили,отсутствие роковой пули – факт довольно примечательный.

– Вот так-то лучше, – сказал судья. – Пуля могла застрять влюбом месте, в самом что ни на есть невероятном. Суд сделает двухчасовойперерыв, и за это время защите предоставляются все возможности для проверки.Мне хотелось бы, чтобы при этом присутствовали лейтенант Трэгг и господинпрокурор, чтобы суд мог обратиться с вопросами и к ним.

– Такая проверка ни к чему, – еще раз попытался огрызнутьсяДиллон.

– Но и вреда от нее тоже не будет, – решил судья.

Диллон собрался было еще что-то возразить, но передумал ипромолчал.

– Так и порешим, – продолжал судья. – Суд объявляет перерывна два часа и отправляется на место преступления. Мы просим полицейскогоофицера, чтобы он организовал доставку членов суда к дому Агнес Берлингтон.

Лейтенант Трэгг с видом церемониймейстера стоял посредикомнаты.

– Обращаю внимание вашей чести, что место, где лежал трупАгнес Берлингтон, очерчено меловой чертой, – сказал он. – Круг, обведенныйкрасным мелом, показывает, где была лужица крови. Есть основания предположить,что пуля могла оказаться в лужице крови, а поскольку кровь, вытекая из тела,густеет, пуля могла потеряться в этой желеобразной массе. Второе предположение:пуля могла застрять в одежде убитой, а при переноске трупа выпасть где-то подороге. А может быть, ее даже нужно искать в больнице, куда был доставлен труп.Но даже если мы найдем эту пулю в больнице, это нам ничего не даст. Нельзя будетдоказать, что именно эта пуля побывала в теле Агнес Берлингтон. Могу уверитьвашу честь, что такие случаи бывают, хотя и не часто.

Судья Элвелл оглядел помещение и спросил:

– Все вещи остались на своих местах?

– Да, ваша честь.

– И вы проверяли потолок и…

– Мы проверили каждый дюйм этой комнаты, – ответил лейтенантТрэгг. – Поверьте мне, мы сами очень заинтересованы в том, чтобы найти этупулю. Мы считаем, что она явилась бы самым существенным вещественнымдоказательством.

Судья Элвелл задумчиво почмокал губами.

– А что вы скажете насчет окон? – спросил Мейсон.

– Окна были в таком же состоянии, в каком вы видите их исейчас. Они были заперты на задвижки изнутри и закрыты занавесками. Обстановкав ванной комнате свидетельствует о том, что убитая собиралась принять душ. Мыпроверили все до мельчайших деталей, так что ошибок быть не может.

– Но если предположить, что в момент убийства окно былооткрыто? – задал вопрос Мейсон. – Могла пуля вылететь в окно?

– Могла, – кивнул Трэгг. – Но в этом случае мы имели бы делос очень услужливым убийцей. Он не только закрыл окно, но и запер его назадвижку.

– Метеосводка говорит, что четвертого числа вечером в этомрайоне с двадцати пяти минут девятого до без пяти девять прошла внезапнаягроза. Не знаю, пригодится ли мне это при расследовании, но я на всякий случайпросил моих сотрудников запросить об этом метеослужбу.

– Какое отношение имеет гроза к убийству? – удивился Трэгг.

– К убийству она никакого отношения не имеет, но к закрытымокнам – самое непосредственное, – ответил Мейсон. – Сводка погоды гласит, чтовечер был душным и влажным. Я говорю об этом потому, что в доме АгнесБерлингтон нет кондиционера. Следовательно, можно предположить, что окна домабыли открытыми, и лишь гроза могла заставить закрыть их.

– Не обязательно, – ответил Трэгг. – Она могла лишьзадернуть занавески. Тем более что женщина находилась в ванной комнате исобиралась принять душ.

– Пуля не могла пролететь сквозь занавески, не оставив в нихдырки. А дырки нет.

– Все это пустые слова, – вмешался Диллон. – Во время грозыАгнес Берлингтон могла быть жива-живехонька и сама закрыть окна, когда началасьгроза. А убили ее, вероятно, намного позже. Скажем, в два-три часа ночи.

– Судя по одежде, которая была на убитой, труднопредположить, что женщина нашла свою смерть в столь поздний час, – заметилМейсон. – Полагаю, лучше всего раздвинуть занавески, открыть рамы и осмотретьих.

– Что это может дать? – поинтересовался Диллон. Судья Элвеллтоже вопросительно посмотрел на Мейсона.

– Это может дать многое, – ответил тот. – Это можетподсказать нам время ее смерти. Вполне возможно, что Агнес Берлингтон былаубита как раз в тот момент, когда собиралась закрыть окно.