– Что еще?

– Больше ничего. Она просто выставила меня за дверь, заявив,что это не мое дело. Весь наш разговор не длился и десяти минут. Но япредупредила ее, что ее могут уличить в лжесвидетельстве, если она будет даватьтакие показания под присягой.

– Что она ответила на это?

– Ничего. Просто попросила меня убраться вон.

– У меня больше нет вопросов, – объявил Мейсон.

– Обвинению тоже больше нечего добавить, кроме просьбы ксуду приобщить к вещественным доказательствам револьвер 38-го калибра,найденный в машине подозреваемой.

Судья Элвелл сказал:

– Я полагаю, что все изложенное является достаточным, чтобыдержать мисс Эллен Эйдер под арестом. Конечно, если у защиты со своей стороныесть также какие-нибудь свидетели…

Мейсон поднялся:

– Ваша честь, у меня есть свидетели, и в качестве первого изних я хотел бы вызвать мистера Пола Дрейка.

– Очень хорошо. Мистер Дрейк, подойдите и принесите присягу.

Когда формальности были закончены, Мейсон спросил:

– Вас зовут Пол Дрейк, вы имеете лицензию частногодетектива, и иногда я пользуюсь вашими услугами, не так ли?

– Совершенно верно, сэр.

– Теперь хочу вас спросить, выяснили ли вы по моей просьбе,где потерпевшая Агнес Берлингтон имела обыкновение покупать продукты?

– Да, сэр, выяснил.

– Теперь вспомните, где Агнес Берлингтон купила продукты вовторой половине дня четвертого числа этого месяца?

– Четвертого числа ближе к вечеру, – ответил Пол Дрейк, –Агнес Берлингтон купила себе пакет с замороженным ужином в «Санрайз спешиэлсупермаркет», который находится приблизительно в двух кварталах от дома, гдеона жила.

– Вы знаете, что содержалось в этом пакете с ужином?

– Я знаю это только со слов мисс Донны Финдли, котораяработает в этом магазине.

– Очень хорошо, – ответил Мейсон. – В таком случае я попрошувас покинуть свидетельское место и уступить его мисс Донне Финдли. Она будетмоим следующим свидетелем.

Донна Финдли, очаровательная молодая женщина, двадцать один– двадцать два года, заняла место для свидетелей, принесла присягу и сообщиласвое имя и род занятий.

– Вы были знакомы с Агнес Берлингтон? – спросил ее Мейсон.

– Да. Я даже была дружна с ней… Относительно.

– Что вы понимаете под словом «относительно»?

– Я работаю кассиром-контролером в «Санрайз спешиелсупермаркет», а мисс Берлингтон довольно часто покупала у нас продукты. Онаобычно расплачивалась у меня, мы разговаривали минутку-другую, пока яподсчитывала общую сумму.

– Вы помните вашу встречу с ней вечером четвертого?

– Очень хорошо помню.

– Расскажите нам об этой встрече.

– Агнес купила один хлебец, пачку масла, коробку молока ипакет с замороженным ужином, который известен под названием «ТВ-спешиэл».

– Вы знаете, что содержится в этом пакете?

– Знаю. Он содержит эскалоп с гарниром – зеленый горошек икартофельное пюре. Кроме того, там имелся соус к эскалопу.

– Почему вам запомнилась эта встреча? – спросил Мейсон.

– Мы с ней перекинулись несколькими словами, и я спросилаее, что она ела вчера вечером. Она ответила, что брала эскалоп с гарниром, чтоон ей очень понравился и что она взяла его снова.

– Благодарю, – сказал Мейсон. – У меня все.

Пришла очередь задавать вопросы Диллону.

– Именно в тот вечер, – спросил он саркастически, – выпоинтересовались тем, чем она питается и что ей нравится?

– Почему же в этот вечер… Мы неоднократно говорили с ней наэту тему.

– И вы уверены, что разговор, о котором вы сообщили,состоялся именно четвертого вечером?

– Уверена, потому что хорошо помню, что не видела ее пятого,а шестого узнала о ее смерти.

– В котором часу четвертого числа вы с ней разговаривали?

– Минут пятнадцать-двадцать шестого.

– Как вам удалось запомнить это время?

– Я работаю до семи и в последние часы работы частопоглядываю на время.

– Значит, вы точно можете сказать, когда состоялся вашразговор?

– Не точно… Но я знаю, что он состоялся часа за полтора доконца моего рабочего дня.

– У меня больше нет вопросов, – произнес Диллон, обращаясь ксудье.

Мейсон поднялся:

– С разрешения вашей чести я хотел бы узнать у лейтенантаТрэгга, были ли осмотрены ведро для отбросов, пустые банки и коробки из-подпищи в доме Агнес Берлингтон.

– С какой целью? – спросил судья.

– Для того чтобы показать суду, что в ведре для отбросовбыла найдена картонка, в которой был упакован ужин с эскалопом, зеленымгорошком и картофельным пюре.

– Это ничего не доказывает, – заметил судья. – Разумеется,эта картонка была найдена в ведре для отбросов. И сейчас мы знаем, что онасодержала замороженный ужин. Мы знаем также, что этот ужин был найден в желудкепокойной, но мы не знаем, когда она съела этот ужин.

– Естественно предположить, что она съела этот ужин в тот жевечер. Она ведь сообщила свидетельнице Донне Финдли, что собирается ужинать.

– Но она могла изменить свое намерение, – ответил Диллон. –Правда, это не меняет дела. Нам все равно известно, что она была убита вближайшие часы после приема пищи.

– Это меняет дело, если этот факт связан с водой, котораяшла из оросительной системы. Ведь эта система работала всю ночь.

– Вот как? – сказал Диллон.

– Да, вот так, – ответил Мейсон. – И к тому моменту, когдамашина моей подзащитной въехала на подъездную дорогу, ведущую к дому Агнес Берлингтон,эта система работала уже очень и очень много часов, а это в свою очередьозначает, что сама хозяйка к этому времени была уже давно мертва.

– Совсем не обязательно, – заметил Диллон. – Этобездоказательно. Дорожка и газон могли быть мокрыми и за день, и за два доэтого, особенно если их регулярно поливали. Тем не менее мы знаем на основаниивскрытия, что Агнес Берлингтон была убита четвертого вечером, так что мистерМейсон только зря акцентирует внимание на этих вопросах.

– У защиты интересная версия, – заметил судья Элвелл. – Ноне думаю, что она может оказать влияние на присяжных. Кроме того, нашесегодняшнее заседание преследует лишь одну цель: выяснить, было ли совершенопреступление, и если да, то есть ли основания связывать это преступление сименем Эллен Эйдер.