– Это мать над ней сидит? – Рой кивнул в сторону тихо бубнящей старухи.

– Вроде как, – вмешался Мятый. – Увести ее?

– Да. Надо вызывать караульных, пусть этим еще и тайный сыск занимается. – И снова вернулся к разговору с Маришей: – Так что мужчина-то?

Женщина хмыкнула.

– Я закричала, он обернулся и удрал. Да как удрал, ваше величество. Зеленым полыхнуло, и исчез он. Просто исчез.

– Понятно, – сказал Рой и подумал о подготовленном портале.

Потом, уже Мятому, повторил:

– Уведи старуху, сделай так, чтобы она ни в чем не нуждалась. Ей-то много уже и не нужно… И иди позови караульных. Скажи, что нашли убитую.

– Уходите, ваше величество? – уточнил Мятый.

– Ну а что делать? Надо все это дерьмо дальше разгребать. Спасибо, что предупредил меня первым, я хотя бы услышал то, что было нужно. И от кого нужно. Награжу щедро, не беспокойся.

В лунном свете белая кожа покойницы как будто светилась. На лице, слишком тонком и красивом для нищенки, застыло жалобно-удивленное выражение, как будто девушка хотела спросить – за что вы меня так? Чем я провинилась? Мятый решительно подсунул руки под мышки старухи, дернул ее вверх, ставя на ноги, встряхивая, словно бесчувственный мешок с тряпьем.

– Идем, слышишь? Ты уже ничем ей не поможешь. Идем, я отведу тебя домой…

А в ответ – жалкое, сиплое: «Моя Ланечка, кто ее так, моя девочка…»

Рой передернул плечами. О, если он поймает убийцу, тот будет умирать долго, очень долго… и отнюдь не в королевской темнице. Там ничего интересного не придумают, все в соответствии с буквой закона.

Он склонился над мертвой девушкой, заметил красные пятна на шее. Снова задушена? А потом, морщась, все же задрал ей подол. Под ногами юбка пропиталась кровью. И, вполне ожидаемо, глубокий разрез под пупком. Все то же, что было с Лиззи… Рой расправил юбку, прикрывая бледные бедра покойницы. В груди теснилось жуткое чувство неприятия всего случившегося. То, что девушка умерла, – уже одно это казалось неправильным. То, как она умерла, – заставляло задуматься о существовании богов в целом и Всеблагого в частности.

Спустя еще два часа он стоял рядом с доктором Мельфором и выслушивал заключение о вскрытии. Все повторялось. Все. И от этого в душе медленно скапливалось нечто черное и злое, болезненно толкалось и требовало выхода.

– Вы по-прежнему исключаете участие королевы? – тихо спросил Мельфор, склонив голову набок.

– А вы?

– А я бы поинтересовался, чем занимается ее величество…

«Но я ни слова не сказал ему о том, что видели мужчину», – подумал Рой и поплелся к выходу.

Мысли снова вернулись к Льер.

Под рубашкой у тела грелся тот артефакт, что она ему дала и уговаривала носить. Темный знает, что это за штука. Чего от нее ждать. То ли в самом деле защита, то ли бомба, которая рано или поздно взорвется.

Рой мрачно думал о том, что Льер обещала поискать, для чего могут понадобиться части тел убитых девушек, но пока что ничего не нашла. Возможно, ей было невыгодно искать. А Рою… совсем не хотелось разговаривать с королем, тот ведь ясно дал понять, что не примет версию о причастности своей возлюбленной.

Дело начинало принимать совсем дурной оборот.

И с какой стороны за него браться, было непонятно. Судя по всему, настало время переговорить с верховным инквизитором королевства.

Рой вернулся домой как раз к завтраку.

Уж и сам не знал, зачем решил еще раз подшутить над строптивой колючкой, за что и получил кашей в морду.

И тут сорвался.

Он же, как дурак, бороду сбрил. Видите ли, девочка боится старого и страшного мужика. И это стало последней каплей, переполнившей чашу терпения.

Да эта девочка и Претемного не боится! Кому хочешь глотку перегрызет!

Все то гадкое, ужасное, что накопилось за ночь, мерзкое чувство беспомощности над телом бедной девушки, ненависть к убийце, боль в груди – все хлынуло бурным потоком, смывая последние здравые мысли. Он еще помнил, как волок Бьянку в спальню, а еще помнил, что совершенно был уверен в том, что сейчас, вот прямо сейчас и сделает ее своей женой, уже по-настоящему. Но потом передумал. Злость кипела, разливалась кислотой под кожей. И – дикое, совершенно нечеловеческое желание наказать Бьянку, но так, чтобы это действительно запомнилось. Так, чтобы и глаз больше не смела поднять.

И ее это жалкое «я больше не буду», совсем детское, внезапно резануло так, что, казалось, пласты мяса отваливаются от костей, а внутри – кровавое месиво, все разодрано в клочья.

…Рой остановился посреди улицы, тяжело дыша, хватая ртом прохладный весенний воздух. Да что ж это с ним такое? Как помешательство. Еще с малолетними дурочками он не воевал…

Нет, так нельзя.

Еще начудит она там, в подвале. Мало ли какие мысли у нее в голове бродят…

Это ж он взрослый мужчина, повидавший слишком многое, а Бьянка – взбалмошная девчонка, которую насильно оторвали от мамкиной юбки. Вот она и борется как может.

Он покрутил головой, пытаясь понять, куда забрел. Вокруг красовались витринами дорогие магазины, и Рой понял, что стоит как раз перед ювелирным салоном братьев Лурье.

Почесав непривычно гладкий подбородок, он решительно толкнул стеклянную дверь и вошел. Надо же с чего-то начинать отношения с женой.

* * *

Ювелирный салон братьев Лурье считался одним из лучших в городе. В торговом зале по периметру стояли витрины с крышками из стекла, подсвеченные изнутри яркими магкристаллами, чтобы выставленные на продажу драгоценности искрились и сверкали. В центре расположились пухлый диван и кресла для посетителей, и на низком журнальном столике лежала стопка газет и модных журналов. Две красиво и опрятно одетые девушки что-то щебетали, помогая какому-то господину выбрать драгоценности, однако, едва завидев Роя, одна из них тут же позвонила в колокольчик. Через несколько минут в зале появился хозяин, один из братьев Лурье. Окинул Роя цепким внимательным взглядом и разглядев потенциального покупателя в здоровом и неопрятном мужике с шрамом на пол-лица, выплыл из-за прилавка.

– А! Лорд Сандор! Простите, узнал вас с трудом. Чем могу помочь?

Лурье был низкий, круглый со всех сторон лысоватый брюнет. Напомаженные усы торчали в стороны, как стрелки часов, а ежевично-черные глаза хитро бегали. Но, невзирая на довольно неприятный внешний вид, он вел дела честно, а конкурентов обходил исключительно качеством изделий. Ибо его товары были прекрасны, наделены той непостижимой и неразгаданной красотой, которая застыла в завитках золота и серебра, плавных линиях кабошонов и острых, ровных гранях бриллиантов.

– Я ищу подарок для юной леди, господин Лурье. Изрядно провинился, хочу извиниться, – пробурчал Рой. – Предложите мне что-нибудь, что растопило бы ее сердце.