Ярость сжигала дотла, раздирая в клочья остатки способности мыслить. И первые шаги, которые он сделал по мощенному булыжником тротуару, были словно в тумане, густом, багровом, таком, что и солнце видится как кровавый глаз.

Потом Рой поймал испуганный взгляд шедшей навстречу молочницы. Она смотрела на него, как на вылезшее из царства Претемного чудовище. Да он и сам вполне понимал, что выглядит не лучшим образом: здоровенный мужик с безумными глазами, всклокоченные волосы падают на лоб, побагровевший шрам через полморды, кое-как наброшенный сюртук. Семейная жизнь удалась, лорд Сандор!

Этот взгляд, полный панического ужаса, внезапно отрезвил.

Рой остановился, глубоко вдохнул. Выдохнул.

Нужно успокоиться.

Проклятая баба! Еще никто и никогда не выбешивал Роя так умело и изощренно. Это ж не женщина, это рогатый демон в юбке. Наглая пустышка, возомнившая о себе боги ведают что.

А как хорошо все начиналось!

Замедлив шаг, он неторопливо зашагал дальше. Возвращаться в дом не хотелось, там как будто стены душили, да еще и это постное выражение лица Арвина, дворецкого. Мол, не повезло же вам, лорд Сандор, с женой. Дурно воспитана. Да к Темному! Вообще не воспитана! Ни капельки! Неужели ее не учила маменька, что выливать на мужа кашу не есть хорошо?!! Чему ее тогда вообще учили? Тому, как выедать мужу мозги и манерно держать в руках ложечку? Или тому, как на коклюшки наматывать мужнины нервы?

Между прочим, себя он виноватым не чувствовал. А шутка с девками из «Луны и красоток» вообще удалась на славу.

Рой невольно улыбнулся, припоминая растерянное выражение лица Камиллы, когда он обнял их с Шарлин и шепнул на ушко о том, что они сейчас будут делать. Видимо, такое в их практике случилось впервые. Потом Шарлин усердно прыгала по кровати и каждый раз, оказываясь на краю, испуганно хваталась за витой столбик балдахина, а Камилла на цыпочках бегала по комнате и шатала и двигала мебель. Все это, разумеется, сопровождалось такими охами-вздохами, что Рой невольно пожалел о том, что его дражайшая жена в недосягаемости. Перед глазами всплеском возникла та картина, которую он застал в берлоге Красавчика: нежная фарфоровая статуэтка, тонкая талия, небольшая, но приятно округлая грудь, довольно широкие бедра и стройные длинные ноги. И водопад очень светлых, почти белых волос, которые в свете магкристаллов сияют невероятным жемчужным блеском. Но кто бы мог подумать, что вся эта красота не более чем ширма, прикрывающая наглость и полное отсутствие мозгов?

«Ты останься, помоги ей», – сказал он тогда Шарлин.

И, уже сидя у себя в кабинете, дождался свою любовницу… нет, теперь уже бывшую любовницу. Шарлин выглядела несколько обескураженной и расстроенной. В ее больших зеленых глазах светился мягкий укор.

– Вы пугаете девочку, лорд Сандор.

– Да что я ей сделал-то?!!

– Она не хотела за вас замуж, она вас не любит.

– Ну мало ли кто кого не любит. Если бы ее выдавал замуж граф Эверси, то выдал бы за какого-нибудь сморщенного старикашку. Или за полоумного Шико-старшего. Можно подумать, ей бы там было лучше, чем здесь.

Шарлин покачала головой. Казалось, она что-то хочет сказать, но не решается. Затем все же промолвила:

– Будьте с ней милым, лорд Сандор. Бьянка… она показалась мне не такой уж дурной, но… она просто испугана. Слишком много всего на нее свалилось в последнее время. А ведь ее держали дома, как розу под колпаком. Она не привыкла. Я не знаю, что еще сказать. Может быть, вы кажетесь ей старым и страшным?

– Мне едва перевалило за тридцать, я еще не старый, – хмуро возразил Рой.

А сам подумал: старый – не старый, но между ними разница больше десяти лет. Наверное, в понимании Бьянки он и правда старик.

– Ладно. Подумаю, – буркнул он. – А ты иди, Арвин тебя проводит.

Он насильно вложил в руку Шарлин туго набитый кошелек. Денег там было раз в пять больше, чем полагалось за вызов двух женщин, но Рой знал, что Шарлин все относит в банк, чтобы когда-нибудь завершить свою столь блистательную карьеру, купить маленький домик и жить вместе с дочкой.

А сам, как идиот, пошел в ванную комнату и сбрил бороду.

Вдруг и правда из-за бороды он казался Бьянке старым и страшным?

Позже… стоило только улечься в кровать, Арвин доложил, что какой-то оборванец явился и требует господина Сандора. Оказалось, что явился Мятый. Он привнес особую прелесть в первую брачную ночь Роя, сообщил о найденной убитой девушке с белыми волосами.

Пока Мятый под строгим взглядом Арвина топтался в холле, Рой переодевался в кабинете. Взгляд снова зацепился за фарфоровую бабочку. Теперь она красовалась на столе, и отблески магкристаллов играли на тонких крылышках, покрытых голубой глазурью. Все, что осталось от матери. Так мало – и так символично. Рой поймал себя на том, что невольно думает о своей строптивой жене. Такая же красивая и хрупкая, как эта бабочка. Сдавишь – захрустит под пальцами и осыплется бесполезным крошевом. Не будешь трогать – так и простоит, покрываясь пылью, холодная и бесполезная. И что с ней делать, с Бьянкой? Вся беда в том, что лично ей Рой мстить не хотел. Довольно того, что он вернул себе титул и утер нос графу Эверси. Ну, а Бьянка пошла приятным дополнением к титулу. Еще не была бы такой колючкой – и вообще было бы замечательно. С другой стороны, покорность быстро приедается, и становится неинтересно. А тут прям бунт на корабле. И хватило же фантазии организовать ледяной душ новоиспеченному муженьку.

…Убитую девушку нашли в бедняцком квартале. Когда Рой в сопровождении Мятого пришел на место, она все еще лежала там, окруженная жиденькой толпой зевак, охочих до зрелищ. Рядом с девушкой на коленях стояла, сгорбившись, старуха и что-то тихо бормотала, оглаживая покойную по тонкой белой руке.

Мятый беззастенчиво растолкал ротозеев, пару раз цыкнул на тех, кто пробовал возмущаться. Рой подошел и остановился над девушкой.

– Ее так и нашли? – спросил он у Мятого. – Кто нашел?

– Да вот она, – телохранитель указал на худощавую женщину в лохмотьях. И тут же поманил ее пальцем: – Иди сюда, Мариша, не бойся. Его величество, наш король, желает с тобой говорить.

Женщина послушно подошла и остановилась рядом с Роем. Ее костлявое лицо в слабом свете луны казалось желтым и жестким, словно деревяха. Сказала глухо:

– Я шла домой. И увидела, что на земле, прямо посреди дороги, лежит… она.

– Рядом никого не было? – Рой все еще смотрел на убитую, и ему медленно становилось не по себе.

Эта девушка была блондинкой. Как и Лиззи. Как и Бьянка. Волосы светлыми мазками легли на грязную дорогу и были там так же неуместны, как были бы неуместны разбросанные золотые нити.

– Я видела его, – в голосе Мариши послышался явный страх, – над ней склонялся какой-то мужчина, в плаще. И юбка… у нее была задрана. Это мы уже прикрыли, чтобы мать не увидела.