В итоге я написал вверху «"ЛАМЕНТ РЕКОРДЗ" представляет», ниже – «Майнфилд», и еще ниже – название песни. Я все это придумал по ходу дела, но лейбл «Ламент Рекордз» показался мне правильным, и звучал он более официально. Меня вдруг обуял дух противоречия. И я присвоил своему акту неповиновения собственное имя.

Я заплатил за печать и упаковку сотни дисков с песнями «Мне не нужен ни один парень» (на стороне А) и «Берегись» (на стороне В) в версии группы. В сравнении с ними «Крошка» все же меркла, а «Бомба Джонсон» требовала доработки. Я решил дождаться сначала этих двух. Не хотел забегать вперед. Я и так уже плыл против течения.

* * *

Вечером в четверг мне позвонил Терренс и попросил подменить его в «Ла Вите». Половина музыкантов клубного бенда, включая самого Терренса, заболели гриппом, а он знал, что я мог спокойно отработать несколько сетов самостоятельно.

– Чак там будет. Он позаботится о звуке. Но ты сделаешь и мне, и всей команде большое одолжение. Свободный от работы вечер поможет ребятам быстрее оправиться. Я знаю, ты не нуждаешься ни в работе, ни в рекламе, но по четвергам в клубе, как правило, тусуются местные. На девять столик зарезервировал Скотт Муни из WABC. Никогда не помешает впечатлить диск-жокея.

Я пообещал Терренсу прийти в клуб. И мне в голову тут же закралась мысль: а ведь это отличная возможность дать выступить «Майнфилд»! Но я отмахнулся от этой затеи. Эстер с ребятами и так давали концерты по четвергам. К тому же слухи об их выступлении в клубе неминуемо дошли бы до Сэла. Терренс меня бы убил, и мне больше никогда бы не представилась возможность сыграть снова в «Ла Вите».

Я попросил Эстер через Ли Отиса позвонить мне, но звонка не дождался. Либо я его пропустил, либо Эстер не стала перезванивать. Мне особо нечего было ей сказать, но я подумал, что мог бы возместить ребятам неудачу с «Атлантиком» с помощью винилов – чего-то реального, осязаемого. А уже потом поговорить с ними.

Было начало девятого, и мой музыкальный вечер в «Ла Вите» близился к концу, когда ко мне через весь зал плавным шагом продефилировала Карла и присела рядом, обдав меня волной парфюма. А ведь еще секунду назад все было так замечательно! Я наслаждался собой; по сути, я стал фоновой музыкой клуба. Гости ели, расслаблялись, несколько пар танцевали. И только я играл для них на фортепиано, спокойный и раскрепощенный, пока невесть откуда не явилась Карла и не плюхнулась рядом со мной на банкетку. Она толкнула меня, и я невольно промахнулся мимо нужной клавиши. И хотя мало кто из публики услышал этот сбой, довольно было того, что его услышал я. А в музыке ритм – это все.

– Привет, Бенни, – промурлыкала Карла голосом этакой кубинской Мэрилин Монро.

Многие женщины пытались копировать манеру этой актрисы – с придыханием и томной хрипотцой, но, как правило, эффект получался обратным: вместо того чтобы придать себе сексуальности, они выглядели глупо. Вместо того чтобы подчеркивать свою индивидуальность и становиться для мужчин незабываемыми, они обезличивались.

Я отодвинулся от Карлы и раздвинул шире локти, чтобы создать между нами пространство, необходимое мне для игры.

– Не сейчас, – пробормотал я.

Мой напольный микрофон был повернут так, чтобы я легко мог его схватить, если бы захотел пообщаться с публикой. Но я не пел, и, к счастью, нас никто не услышал. Карла положила голову мне на плечо, и под ее весом водопад нот, которые мне предстояло сыграть, полился тяжелее и медленнее. А еще через миг Карла почти прижалась к моей шее губами, и я заскрежетал зубами.

– Ты вспомнил мое имя при встрече, – промурлыкала она. – А я думала, ты меня забыл…

Рука девушки – та, что не держала бокала с вином, – скользнула по моему правому бедру. Мне стало ее жаль. Но что я мог? Карла всегда жаждала внимания, и в Нью-Йорке ей, несомненно, было одиноко. Особенно в отсутствие Сэла, умчавшегося в Вегас. Меня лишь удивило, почему она не уехала вместе с ним.

– Отвали, Карла, не мешай, – прошипел я.

Я вовсе не желал обидеть девушку. Мне просто нужно было согнать ее со скамейки. Похоже, я недостаточно ясно дал Карле понять, что не питаю к ней интереса. И вот Карла вернулась и нарушала слаженную работу моих пальцев своей склонившейся ко мне головкой и длинными ногтями.

– Мне не нравится эта песня, – надулась Карла. – Сыграй лучше «Твист». Я хочу танцевать.

– Я не играю танцевальную музыку, – соврал я.

– А я слышала другое. Ты можешь сыграть все.

Я действительно мог сыграть все. И я мог сделать так, чтобы песня длилась вечно. Игра соло давала свободу. Мне не нужно было думать ни о чем, кроме музыки. Обычно я растворялся в ней полностью. Обычно… но не сейчас. Сейчас мне надо было избавиться от Карлы. Я сыграл еще несколько тактов и довольно резко оборвал песню. Номер получился коротким, но, освободившись от Карлы, я бы загладил свою вину перед публикой.

– Ты скучал по мне? – прошептала она мне на ухо, пока гости клуба, рассеянно слушавшие мою игру, награждали меня такими же рассеянными аплодисментами.

– Нет, Карла. Не скучал.

– Какой ты черствый и жестокий, – протяжно вздохнула она.

– А тебе нравится, когда тебе врут? Мне – нет. И я не собираюсь притворяться, будто скучал по тебе. – Я встал и поднял за собой Карлу.

Она покачнулась и обвила меня руками за талию. И в этот момент я увидел Эстер. Ее вместе с Мани, Элвином и Ли Отисом официант вел к столику у входа на кухню. Этот столик не пользовался у гостей клуба популярностью из-за непрерывного движения официантов и плохой видимости сцены и танцплощадки. На Эстер было белое платье, лет десять как вышедшее из моды, – с ультракороткими рукавами и юбкой в пол. Но она эффектно обыграла его с помощью красных туфель на высоком каблуке, красных губ и такого же красного цветка, приколотого к волосам. Все это вместе смотрелось великолепно. А Мани, Элвин и Ли Отис пришли в тех же черных костюмах, в которых я их дважды видел на сцене, но благодаря красным галстукам на шеях и красным платкам в нагрудных карманах ребята смотрелись вместе с Эстер единым ансамблем. Нахмурившись, я глянул на часы. Они были одеты так, словно приготовились выступать. Это было очевидно. А шел уже девятый час. Им следовало быть в «Шимми».

– Поужинай со мной, Бенни, – предложила Карла, все еще обвивая меня руками.

А ко мне со стороны гардероба уже спешил Тито.

– Бенни, тут тебя спрашивали какие-то ребята. Я велел Джейку усадить их за столик, потому что ты в это время играл. Я не знал, друзья они тебе… или просто решили воспользоваться твоим именем. По-моему, они раньше здесь не светились. Да и на вид слишком юны, чтобы пить. Но я подумал: может, это артисты…

– Я позабочусь о них, Тито. – Я наконец-то отцепил от себя Карлу и легонько подтолкнул ее к нему. – Тито, это Карла. Карла, это Тито. Вы еще не знакомы?

Тито покачал головой. Он, может, лично и не познакомился еще с Карлой, но в том, что персонал «Ла Виты» знал расклад, я не сомневался.