Я: Сегодня новый день.

Мейсон: Тогда ладно. Сходим куда-нибудь в субботу?

Я: Да.

Я бросаю телефон и иду в ванную.

* * *

Выйдя из душа, я слышу внизу какую-то суматоху. Я напяливаю на себя футболку, штаны для йоги и иду посмотреть, что там происходит. Не успеваю я спуститься с последней ступеньки, как в воздухе раздаются визги и смех. В гостиной Гриффин катает на спине Хейли.

Мое сердце громыхает. Если здесь Хейли, значит, и Мейсон тоже.

Мне требуется ровно две секунды, чтобы провести ревизию своей внешности. Волосы – мокрые. Одежда – безвкусная. Макияж – отсутствует. Я разворачиваюсь на босых ногах и уже собираюсь бешено рвануть наверх, прежде чем успеваю вспомнить, что он уже видел меня в самом неприглядном виде. Он видел меня в спортзале. Он видел, как я сломалась на глазах у тысяч людей, – взмокшая и разбитая. Он был свидетелем того, как я напилась. Тогда почему в эту самую секунду мне важно, что он увидит меня в таком виде?

– Привет, Принцесса!

Ненавижу это прозвище. Я хочу подойти к нему и засунуть ему эти слова обратно в горло. Но каким-то образом из его уст это звучит скорее как проявление нежности, а не как издевка. Я вдруг осознаю, что он произносит это таким же тоном, каким обращается к дочери.

Но я все равно возражаю – просто из принципа:

– Кажется, мы договорились, что ты больше не будешь так меня называть.

– Как скажешь. Привет, милая, – подмигивает он мне.

Я закатываю глаза. Я делаю это, несмотря на то что мне безумо нравится, как звучит это слово из его уст. Я вспоминаю, как он впервые так меня назвал. Когда я напилась и мне приснился кошмар в его объятиях. И потом еще раз – в гостинице, когда он меня успокаивал. Я помню каждый раз с неоспоримой ясностью. Он произносит это не надменно – как большинство мужчин и некоторые женщины. Он произносит это искренне. Уверенно. Без сомнений.

Когда я вспоминаю о своей совсем недавней фантазии, мое лицо и грудь заливает краска. О боже! Он был здесь?! Когда я кончала при мысли о нем, он был здесь, в этом самом доме, этажом ниже?

Из кухни появляется Скайлар с довольным Эроном на руках. Я смотрю на них. Я смотрю так пристально, словно впервые вижу их вместе. Я осознаю, что все то время, что я здесь живу, я практически игнорировала малыша. Я находила одно оправдание за другим, чтобы держаться от него подальше. Скайлар уже перестала спрашивать, не хочу ли я его подержать. Я внимательно смотрю на Скайлар, наблюдаю, как Гриффин, проходя мимо, целует ее в щеку и качает Хейли, которая пищит от восторга. Прямо картина Нормана Рокуэлла[16], черт возьми! Вот чего я хочу. Я хочу этого так сильно, что у меня сжимается сердце.

Но в глубине души я знаю, что у меня никогда этого не будет. Не будет счастья. Ощущения благополучия. Радости.

Все это умерло вместе с моим духом пять лет назад. И их уже не вернуть. Даже Чарли не может их вернуть, а бог свидетель, что она пыталась! Почему Мейсон думает, что он сможет помочь мне снова это почувствовать? Да еще и всего за две короткие недели. Я жалею о том, что написала это эсэмэс. Мне не стоило его отправлять. Я была в странном состоянии. В какой-то параллельной посторгазмической реальности, в которой решила, что могу быть нормальной.

– Прекрасно, – говорит Скайлар, кладя Эрона в люльку и включая ему танцующих медвежат над головой. – Вы оба тут. – Она подходит к Гриффину и встает с ним рядом. – Нам нужно с вами поговорить.

Вот блин! Сейчас она попытается нас свести. Я бросаю взгляд на Мейсона, который, судя по его виду, понятия не имеет, зачем он здесь. Скайлар раньше никогда не вмешивалась в мои дела. Это Бэйлор была в каждой бочке затычка. Это она хочет, чтобы у всех все складывалось, как в ее сопливых любовных романах. А Скайлар, наоборот, обычно оставляла меня в покое. Но сейчас она не выдержит, сейчас это всплывет из нее на поверхность, словно это так долго ее терзало, что она больше не может сдерживаться.

Я вздыхаю и жду, когда моя сестра меня опозорит.

Но слова, которые она произносит, не заставляют меня покраснеть.

– Мы откладываем свадьбу, – заявляет она.

Я перевожу взгляд с нее на Гриффина. Они любят друг друга. В последнее время они только и говорят, что о свадьбе. От этих разговоров уже тошнит, если говорить откровенно. Так что, черт побери, удерживает их от того, чтобы с этим покончить?

– Что?! Почему? – спрашиваю я.

– Я не готова. Все происходит в слишком большой спешке. Я собираюсь выходить замуж только один раз и хочу, чтобы все прошло идеально.

Скайлар придвигается поближе к Гриффину и обнимает его. Я ловлю мимолетный взгляд Гриффина, который подсказывает мне, что он не в полном восторге от этой отсрочки.

– Вчера звонил модельер. Пайпер, ты же знаешь, что у нас уже несколько недель были проблемы с платьем. В общем, его не успеют закончить в срок. А я обожаю это платье. И церковь… В общем, когда мы несколько месяцев назад выбирали дату, мы выбрали единственный день, который был тогда свободен. – Скайлар вздыхает. – А я не хочу выходить замуж в четверг.

Она крутит пальцами прядь волос. Она нервничает – интересно, почему?

– Когда будет готово платье? – спрашиваю я. – Я уверена, что Гриффин или Гэвин могут воспользоваться своими связями и устроить тебе свадьбу в выходные. И кто вообще сказал, что вам надо жениться в церкви? Почему бы вам не пожениться прямо здесь?

Скайлар и Гриффин еще раз переглядываются, потом Скайлар снова поворачивается ко мне:

– Только не паникуй. Я уже связалась с Чарли, чтобы убедиться, что она не возражает. Она дала свое согласие, так что ты тоже должна быть не против.

– Ты связалась с Чарли?! Зачем ты это сделала? Против чего она не возражает? На сколько именно вы собираетесь отложить свадьбу?

Я начинаю теребить пальцами тонкие полоски кожаного браслета на запястье. Я всегда прикасаюсь к нему, когда думаю о Чарли. Я всегда прикасаюсь к нему, когда думаю о чем бы то ни было. Глубоко внутри я понимаю, что это все лишь глупый символ. Но он так много для меня значит. Он символизирует ту часть меня, которой