– Поверь мне, Пайпер, я делал все это с радостью.

За соседним столиком кто-то стучит ложечкой по бокалу, привлекая всеобщее внимание. Мы наблюдаем за мужчиной, который поднимает тост за сына, окончившего юридический факультет. Мой взгляд падает на Мейсона: он с тоской следит за общением отца и сына. Вместе с другими посетителями мы аплодируем и поднимаем бокалы.

Когда поздравления стихают, я протягиваю руку и с сочувствием глажу Мейсона по руке, ощущая при этом электрический жар, который всегда возникает при наших прикосновениях.

– Мне очень жаль, что твои родители погибли. Не могу себе даже представить, насколько это было ужасно. Я уверена, что твои родители гордились бы тем, что ты так многого добился.

Мейсон кивает, не сводя глаз с моей руки, которая все еще лежит у него на ладони. Второй рукой он накрывает мою руку и удерживает ее на месте.

– Спасибо. Я научился с этим жить. Это часть меня. Но я не позволю ей стать определяющей частью.

Его взгляд встречает мой, прожигая путь в глубины моего сознания, словно ему известны самые потаенные, самые мрачные из моих тайн. Большим пальцем он гладит меня по руке, от чего по моему телу разливаются тепло и спокойствие.

– С хорошими людьми тоже может произойти что-то плохое, Пайпер. Просто нельзя позволять прошлому определять наше будущее.

Я одергиваю руку, и он тут же с улыбкой отпускает ее, словно чувствует, что я боюсь, когда меня удерживают. Он поднимает свой бокал:

– Так куда мы пойдем в следующую субботу, Пайпер?

Глава 14. Мейсон

Джерод приносит заказ, прерывая нашу беседу, что напоминает мне о вчерашнем вечере, когда официант появлялся в самые неудачные моменты. Пайпер так и не ответила на мой вопрос про второе свидание. Потом, когда я отвез ее домой и провожал до двери, я – стокилограммовый квотербек! – побоялся повторить свой вопрос из страха, что она мне откажет.

Я даже не попытался ее поцеловать. Я не хотел испытывать судьбу. Я был благодарен ей за то, что она не сбежала от меня после всех глупостей, которые я сморозил. Она еще не готова. Но было заметно, что она борется с собой. Пока мы стояли на крыльце, она не отводила взгляд от моих губ – верный признак того, что она тоже размышляла о поцелуе. В ту минуту я хотел этого больше всего на свете. Соблазн был так велик, что мне пришлось физически себя сдерживать, схватившись за перила у себя за спиной. Ее губы были такими мягкими и слегка припухлыми. Просто идеальными. А поскольку я уже прикасался к ним, когда вытирал соус для барбекю, я хорошо знал, от чего именно отказываюсь.

Я лишь надеюсь, что у меня еще будет шанс.

Но пока я наблюдаю за тем, как Джерод ставит тарелки на стол, я замечаю, что он не сводит с Пайпер глаз. Он ее хочет. Что, если я открыл ей дверь к свиданиям и теперь Джерод воспользуется возможностью, которую я ему подарил? Какого черта мы вообще пришли на обед сюда? Почему не в ресторан в Мейпл-Крик или на Лонг-Айленде?

– Привет, Пайпер, – произносит Джерод, ставя перед ней ее омлет. – Ты сегодня работаешь?

Пайпер качает головой:

– Нет. Только завтра.

На его лице написано разочарование:

– Понятно, ну что ж, я тоже завтра работаю. Тогда увидимся!

– Да, увидимся, – произносит Пайпер и улыбается ему.

Улыбается! Для Пайпер Митчелл это большая редкость. Почему она ему улыбается? Пока я об этом размышляю, Пайпер замечает, что я на нее пялюсь. Она улыбается еще шире. И как у чертова Гринча[15], сердце у меня увеличивается настолько, что едва помещается в груди. Долю секунды я думаю, что, возможно, ее улыбка – это моя заслуга. Может, у нее просто хорошее настроение после нашего свидания? Сегодня она выглядит расслабленной. Беззаботной. Смею сказать… счастливой.

Я бросаю взгляд на Джерода, который все еще внимательно следит за нашим столиком. Скорее всего, потому, что за ним сидят владельцы ресторана и его начальница. Я дам Пайпер сутки на раздумья. Потом поймаю ее завтра в спортзале. До работы. До того как паренек с татуировками успеет встрять и пригласить мою девушку на свидание. Потому что я считаю ее своей девушкой. Моей. Мне невыносима даже мысль о том, что рядом с ней будет кто-то другой. Что кто-то еще будет к ней прикасаться. Но в глубине души я понимаю, что именно это и произошло с ней в прошлом. И не в хорошем смысле этого слова.

Я начинаю терять аппетит.

– Ну и как все вчера прошло? – шепчет Гриффин и пихает меня локтем в бок. – Насколько я могу судить, чертовски неплохо. Я еще ни разу не видел, чтобы Пайпер проснулась в хорошем настроении. Эта женщина явно не жаворонок.

– Правда? – Мои предыдущие мысли улетучиваются, и я чуть не расплываюсь в широкой улыбке.

– Ага, точно тебе говорю, Пайпер просто в облаках витала. Она даже приготовила нам кофе. Впервые! Не знаю уж, что ты сделал, но продолжай в том же духе.

– Она что-нибудь говорила? – нерешительно спрашиваю я.

– Мы что, девочки-школьницы? – смеется Гриффин.

– Что тебя так рассмешило? – спрашивает Скайлар, сидящая напротив нас.

– Ничего, – отвечает Гриффин. – Я просто заметил, что мой друг сегодня в хорошем настроении.

Все взгляды поворачиваются ко мне. Потом один за другим перемещаются к Пайпер, которая тут же краснеет, и вид у нее становится потерянным.

– Наверное, это из-за прекрасной погоды, – говорит ее отец.

– Точно! – подтверждает Скайлар и подмигивает мне.

Пайпер бросает на нее недобрый взгляд. Наверное, она пнула сестру под столом, потому что Скайлар громко шепчет:

– Что?!

Я оглядываю собравшихся за столом и вижу именно то, чего я хочу в своем будущем. В будущем своей дочери. Митчеллы – одна большая счастливая семья. Брюс и Джен приняли меня как собственного сына. Если бы они только знали, как бы я хотел, чтобы так и было! Они вырастили трех потрясающих дочерей.

Брюс – крупный мужчина, как я. Иногда он нагоняет на людей страх, но когда узнаешь его поближе, понимаешь, что не так страшен черт, как его малюют. Как бы то ни было, я бы не хотел попасть к нему в немилость. Я наслышан о том, что тогда происходит, от Гэвина и Гриффина. Им обоим пришлось дорогой ценой завоевывать его доверие после того, как они покинули его дочерей.

Скайлар и Пайпер унаследовали прекрасный цвет глаз от Джен, которая балует Хейли так