– Где ты нашла такой талант? – спросила Пав Осоку, разглядывая все эти произведения искусства в макробинокль, благо окна в доме были большие, панорамные, а затемнить их пребывающие в растерянности Хнобсты не догадались.

– Да, она тут в одном переулке стены портила. А я её взяла на слабо́.

– Слушай, мне даже убивать его расхотелось!

– Значит, будет жить. Но фиго-о-во…

В банке всё, вроде бы, было в порядке. За тридцать три часа – местные сутки и ещё половина – характерный аромат в зале почти перестал ощущаться, посетители больше не морщили носы, гадая, что за освежитель такой с фермерским душком. Тем не менее, Хнобст нервничал, и это чувствовала Осока. Она в отличие от банкира, точно знала, что поволноваться повод у него ещё будет. В обед супруга сообщила Драо, что приезжали отделочники, осмотрели рисунки и объяснили: закрашивать бесполезно, это никакая не краска, а цветная плесень, которая обитает в подземных коммуникациях. Очевидно, споры распылили на стены накануне, а от утренней сырости плесень проявилась. Сколько ни закрашивай – проступит, только спасибо скажет за свежий корм, и рисунки станут более размытыми, но не исчезнут. Удалить их можно, срезав материал стен и пола примерно на сантиметр вглубь.

– Пусть делают, стрилл с ними! – простонал Драо, мысленно прикидывая предстоящие траты.

– В прихожей бригадир работать отказывается, говорит, у него будут неприятности, если узнают, что он уничтожил портрет Императора.

– Цену набивает, джавва помойный! Премиальные ему предложи, чтоб заткнулся, и пусть соскоблят всё до пятнышка!

За час до окончания рабочего дня в холле банка неожиданно задымился один из банкоматов, тот, что принимал кредитные чипы других финансовых организаций. Пожар заметили почти вовремя и не дали распространиться огню. Но хранящиеся в нутре аппарата стопки пластиковых карточек, полученных от клиентов и рассортированных по номиналу, сплавились в безобразные бесформенные комки. Вообще-то, топливные элементы в источнике бесперебойного питания не должны возгораться. И распространять агрессивные испарения тоже. Если, конечно, хорошенько не прогреть их микроволнами или с помощью Силы.

– Интересно, сколько потеряет на этом банк? – задумчиво сказал Вули.

– По самой грубой оценке – больше миллиона, – отозвалась Осока. – Межбанковский обмен идёт только через этот офис.

Выдержав нелёгкий разговор по голосвязи с членом совета директоров, Хнобст уныло отправился домой, в шум строительных инструментов и вездесущую пермакритовую пыль. Послезавтра придёт банковский транспорт, на него приказано погрузить испорченные деньги. Бонус за этот год точно накрылся. Неужели всё это может творить какой-то датомирский колдун? Вот когда пожалеешь, что джедаев истребили, при них любой шаман быстро получил бы в бубен. Нет, чушь, скорее, это безобразят какие-то наёмники-диверсанты. Сегодня же нужно установить систему внутреннего контроля в доме!

– Вот и ещё потратились, мистер Хнобст, – поцокала языком Пав, наблюдая, как монтируют голокамеры и датчики. Включила комлинк, вызвала Осоку: – Хонс, он усиливает охрану виллы.

– Да кто ж ему второй раз в дом-то полезет? – фыркнула та. Она как раз выкупалась в озере и лежала на траве, подставляя спину закатному светилу. – Повторяются только дилетанты, у профи более богатая фантазия.

До порта банкира Осока провожать не стала. Если такова его судьба, сам наступит в какую-нибудь неприятность. Гораздо важнее было продемонстрировать, что свежеустановленные средства наблюдения так же бесполезны, как и охранная система. Для этого она собиралась реализовать задумку недельной давности, сорванную парочкой. Непорядок: гостиную, столовую и лестницу отремонтировали, а кухню забыли! Была у неё и другая задумка, не хуже, как раз её тогрута и собиралась претворить в жизнь первой. Вули и Пав она своих замыслов пока не раскрывала, и те с интересом ждали развития событий.

Тем временем, Драо, сдав то, что совсем недавно было денежными картами, грузовому помощнику капитана банковского звездолёта, и проследив за погрузкой контейнера в челнок, с облегчением направлялся к выходу из космопорта. Как вдруг его с головы до пят прошиб холодный пот. В нижнем зале он увидел того самого шамана! Чёрный плащ, капюшон, откинутый на спину, расписанная красно-чёрными узорами бритая голова, костяные рожки, свидетельствующие о принадлежности к расе забраков… Шаман непринуждённо беседовал с таможенным чиновником в парадной униформе с аксельбантом. Хнобсту на мгновение показалось, что колдун слишком молодо выглядит, дамочка-юрист описывала его как мужчину примерно пятидесяти лет, но мысль тут же угасла. Кто их знает, этих датомирцев, может, они умеют периодически омолаживаться? А когда шаман, чуть повернув голову, бросил на банкира презрительный взгляд, пол ушёл из-под ног Драо. Проклятье, а сегодня ещё и тридцать третье число – второе несчастливое в месяце после тринадцатого! Недаром говорят «тридцать третьего – тридцать три несчастья».[3]

– Сэр? Вам нездоровится? – спросил подхвативший его банковский охранник.

– Нет-нет, просто не выспался! – громче, чем надо, ответил Хнобст, не замечая истерических ноток в собственном голосе. Трясущимися руками достал комлинк, вызвал заместителя и отдал ему распоряжение. Подавись ты этими сорока тысячами, камнерез проклятый!!

Беззвучный зуммер скрытного вызова забился под крагой Осоки. Она взглянула на комлинк, прочитала сообщение, усмехнулась.

– Что? – спросила шёпотом Пав.

– Он всё же заплатил. Можно получить вознаграждение.

– Блеск!

– Есть и плохая новость. Заказчик предупреждает, что на планету прилетел аколит, курсант Академии Инквизиции. Расследовать какое-то политическое дело. Лучше мне здесь не задерживаться.

– Значит, пакости в доме отменяются?

– Да, надо… Ой. Не успела.

Со стороны дома банкира донёсся скрежет. На сверкающий спидер Меноры Хнобст, прямо за спиной сидящей за штурвалом хозяйки, обрушилась створка гаражных ворот.

«Горгулья» мчалась в гиперпространстве, проглатывая миллионы и миллиарды кликов расстояния.

– Финал получился достойный, – сказала Палакви, в который уже раз смакуя подробности унижения давнего врага своей семьи. – Не хуже всего остального.

– Я не нарочно, – ответила Осока. – По сути, этот спидер – уже лишнее, не за что.

– Считай, что за меня. Так сказать, последняя точка.

– Мне кажется, неприятности по службе у него только начинаются, – заметил растянувшийся на лежанке Вули. – Трёх происшествий за один месяц владельцы ему не простят.

– Теперь это не наше дело. Даже если его уволят, и придётся идти в имперскую армию, – сказала Осока.