Начать юноша решил с маркитантов, как с наиболее развитого народа, знакомого со многими волшебными вещами древности, в том числе – с поездами и электричеством. Утром он как раз и был свободным от службы – вот сразу и зашагал к «савеловским», надеясь на свою удачу и – что уж тут стесняться – на ум.

День нынче выдался хоть и не совсем солнечным, однако же – и не пасмурным, а сухим и теплым. Такие деньки частенько выпадали в Москве осенью, и не только ранней, но даже и в октябре, а после Последней войны – и куда как позже. Палевое небо отливало желтизною деревьев, прятавшееся за облаками солнце нет‑нет, да и выглядывало, озорно улыбаясь, словно дразнило всех столь рано ушедшим летом.

Юноша шел по тропинке, рощею, стараясь держаться высоких золотистых лип и стороной обходя березки и кустики. Березки эти лишь на первый взгляд казались обычными, на самом же деле – не уступали ничем знаменитой хищной иве, что во множестве разрослась близ Кремля. Красивые, украшенные дрожащими желтенькими листочками, веточки крепко‑накрепко опутывали любого, кто неосторожно приблизился к дереву. Опутывали, высасывали кровь, оставляя лишь кожаный мешок с костями. Тварры их не вырубали – берегли на дрова, да и вообще – местные про эти березки знали. Как и про кусты – тоже хищные.

Говорят, здесь и раньше шумел рынок. Еще до Последней войны, всегда. Всегда здесь что‑то продавали, покупали, обменивали. Совсем в старые, купеческие еще времена здесь шумела торговая слободка – рядок, потом возник стихийный рынок, невероятно разросшийся незадолго до лихих ядерных лет… и нынче возродившийся снова.

Просторную площадь, невдалеке от Савеловского вокзала, как и в прежние времена покрывали бесконечные дощатые рядки, ларьки и брезентовые воинские палатки, переделанные под кабаки и лавки. По базарным дням с утра до вчера здесь стоял шум и гам – торговались, спорили, а иногда – и дрались. Правда, крупных массовых драк не было, тем более – поножовщин, и не только потому, что за порядком наблюдали патрульные роботы‑био. Имелись и специальные служители, и Поля Смерти… В торговых зонах, именуемых также и мертвыми, нельзя было применять оружие, убивать – чревато!

Савеловские маркитанты предпочитали носить древнюю пятнистую форму, в большинстве своем – серую, впрочем, попадались и темно‑зеленые экземпляры, и даже старые стиранные хэ‑бэ. В таких обычно ходили наемники.

Что же касается покупателей, то на рынке можно было встретить представителей самых разных видов, часто враждебных. Обычные люди – хомо, нео из бродячих дмитровских шаек, вормы, дампы, – кого только не было! Все активно торговались, трясли монетами, что‑то покупали, выменивали.

Дарг присмотрелся: и в самом деле, сегодняшний ассортимент показался ему куда богаче обычного. Кроме комплекта камуфляжных курток и восстановленных довоенных консервов, нынче хорошо шли патроны и белые небольшие таблетки в блестящих блистерах.

– Аспирин! – заметив интерес юноши, горделиво пояснил маркитант – тощий и сутулый парень лет двадцати пяти с унылым отечным лицом и бегающим взглядом. – Древнее лекарство – от всего помогает. Не пожалеешь – бери!

– НИИТЬМа? – сын вождя вскинул глаза на торговца, и тот сразу же кивнул:

– Они. А кто же еще‑то?

Правда и есть, как говорили в древности – кто же еще? Конечно же, кроме НИИТЬМы некому. Именно этот институт специализировался на производстве лекарств, которые либо продавал сам, либо сбагривал соседям‑маркитантам. Стоили таблетки не так уж и много – две банки тушенки или красивая керамическая бусина, за ящик же торговец попросил старинную серебряную монетку – «Соболя» или «Всадника с копьем».

Ни того, ни другого у молодого человека, увы, не было, да он и вовсе не собирался здесь ничего покупать. Явился‑то не за этим!

– Ищу здесь одного знакомого. Может, поможешь? Не за так, конечно.

Маркитант лениво перевел взгляд:

– И что за знакомый?

– Капитан Мирон, – юноша не стал играть в прятки – не позволяло время.

– Капитан Мирон? – сутулый изменился в лице… но тут же хмыкнул. – Нет, не знаю такого.

– А что насчет девочек? – оглянувшись по сторонам, негромко осведомился Дарг. – Красивых, молодых.

Раз уж не вышло с Мироном, пришлось заходить с другой стороны.

– На один раз интересуетесь? – торговец ничуть не удивился вопросу – бывало, и не такое спрашивали. – Или хотите купить?

– Может, и купил бы. Но, надо сперва посмотреть… – сын вождя задумчиво почесал затылок, взлохматив длинную шевелюру, вымытую только вчера горячей водою, специально для того вскипяченной в котле. Мыться его тоже приохотила Раста, нео к личной гигиене относились весьма философически. Жили в полной грязи, а когда загаживали окрестности так, что невозможно становилось жить, передвигались на другое, относительно чистое место.

– Какие‑то есть пожелания? – между тем, уточнил сутулый. – Одним нравятся с огромными сиськами, другим – нет…

– Нет, нет, с огромными – не надо, – Дарг поспешно замахал руками. – Лучше такие… средние… и глаза чтоб серые, а телосложение – стройное. И не обязательно – хомо. Можно и кого понежней.

Здесь юноша сильно понизил голос и широко улыбнулся.

– Ясно – понежней, – маркитант и на этот раз не выказал удивления. – Робота, что ли?

– Ну да, ну да… А что, есть возможность?

– Здесь все зависит от полноты вашего кошелька, друг мой!

Улыбнувшись еще шире, чем Дарг, торговец довольно потер руки, и, искоса глянув на своих соседей по рядкам, поинтересовался, в каких именно условиях уважаемый покупатель собирается эксплуатировать «дорогую эксклюзивную вещь».

Слово «эксплуатировать» сын вождя знал, недавно просветила Раста, упомянув какого‑то Карла Маркса, древнего вождя или генерала, Дарг не вдавался в подробности – кто. Раста упоминала еще одно шикарное слово «экспроприация», что означало – все отнять!

– Экспроприация эксплуататоров – есть главное условие прихода к консенсусу, – щегольнул мудреной фразой молодой человек.

К его удивлению, торговец кое‑что понял, ибо тут же заверил, что к консенсусу они обязательно придут.

– Вы, друг мой, постойте пока где‑нибудь тут, недалеко. А я вас сведу с кем нужно. Деньги, кстати, при вас? Или хотите предложить обмен?

– У меня танк в огороде зарыт, – юноша скромно потупил очи долу. – Древний, еще задолго до Последней войны сделанный.

– Ага‑а‑а! – явно обрадовался сутулый. – Наверное, из Кубинки вещица? А что за танк? Т‑34, БТ, «Тигр»?

– Обычный такой танк, – Дарг с детства не лез за ответом в карман. – Зеленый. Со звездой. Не очень большой, правда.

– Ага… значит, верно Т‑26?

– Да, да, он и есть. Надеюсь, его можно обменять на кио?