Горькое осознание этого факта затопило меня с головой. Мой подбородок жалобно задрожал, а на глаза навернулись слезы.

– Зачем меня вообще впутали во все это? – пробормотала я. – У рубинов ведь уже есть ты. Неужели им недостаточно одного зодиака, чтобы мотаться в прошлое?

Темный взгляд Лео просверлил меня насквозь. Я с трудом сглотнула комок обиды и с вызовом вздернула подбородок. Итальянец в несколько шагов пересек комнату и остановился у камина. Он опустился на кресло и подозвал меня к себе.

– Роза, если не считать братьев Морель, то мы с тобой единственные избранные, которым повезло встретиться друг с другом. Понимаешь? Раньше путешественники либо не могли найти друг друга, либо не могли пробудить зодиак.

Я нахмурилась и протянула:

– А…

– Ну смотри. Наша первая встреча поспособствовала проявлению моего зодиака, так?

Я кивнула.

– Настоятель говорил, что для пробуждения метки достаточно случайного прикосновения в толпе, помнишь? Так какова вероятность того, что я найду избранного, который когда-то тронул меня за плечо, чтобы прикоснуться к нему в ответ и разбудить его зодиак?

– Хорошо. Но… я все еще не понимаю, почему второй путешественник настолько важен ордену?

Леопольдо задумчиво прикусил губу и наморщил лоб, пытаясь подыскать нужные слова для понятного и связного объяснения. После нескольких минут молчания он наконец-то заговорил:

– Путешественники как две половинки одного сердца, но в разных телах.

Я хмыкнула. Теперь понятно, почему он так долго думал. Словечки красивые искал!

Лео холодно продолжил:

– Мой знак зодиака – Водолей, а твой – Лев. Теперь давай посмотрим на метки.

Итальянец закатал рукав и продемонстрировал светящийся рисунок льва.

– Видишь ли, Роза, мы неделимо связаны друг с другом. Твой знак зодиака отмечен на мне, а мой на тебе. Весь прошлый год я потратил на то, чтобы найти следы Люция Мореля. Я миллион раз обыскал различные отрезки прошлого, но, как понимаешь, безуспешно. Да, путешественник может перемещаться во времени без своего зодиакального партнера, – Лео пожал плечами, – но только в качестве зрителя. Я как призрак блуждал по средневековым улочкам: никто не мог меня ни видеть, ни слышать. Прошлое развязывает путешественнику руки, только когда тот находит своего зодиакального партнера.

Я удивленно открыла, потом закрыла рот. Что ж, по крайней мере, его слова объясняют до жути странное поведение рубинов на собрании в старой пинакотеке. Для них проявление моего зодиака сравнимо с возникновением восьмого чуда света. Я потерла виски, пытаясь переварить полученную информацию. То есть путешественники во времени молча наблюдали за злодеяниями Мореля, не в силах что-либо изменить целых четыреста лет? Я нервно передернула плечами. Даже представлять себе не хочу, как Лео себя чувствовал здесь в роли призрака!

– Теперь понимаешь, почему ты так важна ордену? – мягко спросил Лео.

Я прижала руки к лицу. Сердце пропустило удар и затрепетало, а внутри разлилось томительное и сладкое тепло. Соберись, соберись! Почему его присутствие так на меня влияет? Привлекательный идиот. Как только он начинает улыбаться и говорить со мной нежно и ласково, я сразу же забываю все колкости, брошенные им в мой адрес. Все было бы куда проще, если бы я могла справиться со своей глупой влюбленностью в этого мерзавца!

– Да, я тебя хорошо поняла, – ответила я и резко тряхнула плечами, сбрасывая с себя его внимательный взгляд.

Благородная дама

Остаток недели прошел спокойно. Я постепенно привыкала к новой роли благородной дамы и патриархальному укладу жизни. Флоренция радостно проглотила меня, словно вкусный эклер, растворила среди людской массы. Я свыклась с лицами Пеппины и Глории, которые видела каждый день, с домом, в котором жила, и с повседневными занятиями, которые была вынуждена выполнять. Резкие запахи перестали меня раздражать, и я даже смирилась с тем, что туалетом служила дыра над выгребной ямой.

Сложности поджидали на каждом шагу, даже такой простой процесс, как мытье волос, имел свои маленькие хитрости. Пеппина и Глория вставали на рассвете, подогревали воду для умывания и растапливали печь. Потом служанка наполняла ванну и будила меня. Я вставала перед ванной на колени, а Пеппина, черпая воду ковшиком, поливала мне волосы. Затем она намыливала мои пряди желеобразным мылом, которое пахло ладаном и травами. Потом служанка ополаскивала мои волосы водой с добавлением липового настоя. Все эти действия Пеппина повторяла по три, а то и по четыре раза. От неудобной позы моя шея затекала и сильно ныла. Когда я, наконец, распрямлялась, Пеппина выжимала мои волосы и старательно вытирала их полотенцем. Да, вынуждена признать, процедура не самая приятная, но ощущения после такого мытья головы совершенно необычные, я бы даже сказала сказочные. Каждый раз мне приходилось долго убеждать Пеппину оставить меня одну в комнате. Служанка недовольно уходила, громко хлопая дверью. Я неуклюже залезала в крошечную ванну, то и дело стукаясь коленями об ее края. Господи, вы бы знали, какое блаженство после всех передряг, случившихся со мной, просто лежать в горячей воде и ни о чем не думать!

Я стараюсь тщательно следить за тем, что говорю. Новомодные словечки реже и реже проскальзывают в моей речи. Буквально вчера я узнала о том, что настенными часами владеют только очень богатые люди. В основном горожане ориентируются во времени благодаря колокольному звону. Церквей во Флоренции навалом! Каждый час стены ходуном ходят.

Я встаю вместе с Лео в восемь утра и после водных процедур, которые обычно отнимают час, а иногда даже два, спускаюсь к завтраку. Лео уходит около десяти и где-то пропадает целый день. Вечером я расспрашиваю итальянца, чем именно он занимался, и почти всегда слышу один и тот же ответ: «Заводил полезные знакомства, Роза. Очень важно утвердиться, завязать связи и найти источники информации».

Что именно он делал и с кем конкретно познакомился, Леопольдо мне не рассказывает. Он все еще придерживается того мнения, что мне не стоит лезть в дела ордена.

После того как Лео уходит, я тоже спешно собираюсь и почти вприпрыжку бегу к хорошо знакомым деревянным дверям мастерской. Я не стала рассказывать Леопольдо, что навещаю Боттичелли. А зачем? Вряд ли ему интересно, к тому же эти маленькие вылазки не считаются опасными прогулками по городу.

Сегодня я решила заглянуть в мастерскую после обеда. Хотя слово «мастерская» не совсем точно подходит для описания трехэтажного дома с пристройкой, из которого днем и ночью доносятся веселые мужские голоса, детский смех и вой хозяйских питомцев. Я пригляделась к команде художников и поняла, что все работники Боттичелли относятся друг к другу как братья – с абсолютным пониманием, теплотой и доверием. Сандро не руководил подчиненными, а возглавлял большую семью. Коринно, Бетто, Рафаэлло, Филиппо и Джакопо жили с Боттичелли под одной крышей, ели за одним столом.