Вот какого черта он нарывается? Если эта мразь зажарит его на месте или обратит в столб, я его на том свете достану и выскажу все, что думаю о его глупом поведении.

— Еще одно такое замечание медведь, и твоя подружка будет мертва, — ладонь переместилась чуть в сторону, туда где сидела я, и изо рта Ратмира вырвался угрожающий рык, который на Римму, или как там ее на самом деле звали, не произвел никакого впечатления, — а знаешь, ты прав. Не найдя книгу, я очень сильно разозлилась, и собиралась уже сровнять весь дворец с землей, но тут услышала краем уха о воре, что обчистил королевскую сокровищницу и об охоте, в которой мог принять участие любой желающий. Пришлось, конечно, заморочиться, найти этого олуха, — она ткнула пальцем в тело Звенимира, что все еще лежало на полу и напоминало о том, на что способна эта гадина, — внушить ему историю нашей любви и заставить принять участие в этом маленьком путешествии. Скрыть свои силы от вас тоже, надо заметить, было легко.

— А близнецы? — спросила Соня и тут же прижалась к воеводе, напуганная, казалось, звуком собственного голоса. Римма весело хмыкнула.

— Этих двоих я уже в пути на свою сторону переманила. Когда в людях есть червоточинка, очень легко напитать их темной энергией и позволить скатиться на самое дно. Теперь это две самые преданные мне марионетки. С их помощью я заполучу книгу, вернусь к своим сестрам, и мы вместе сделаем то, ради чего все и затевалось.

— Дай, угадаю, — перебил ее вербер, — возвысите Черный ковен над Трибуналом.

Установите свои порядки и будете повелевать всем миром?

— Бинго, детка! — от ее смеха у меня все сжалось внутри, — а ты смышленый. Я бы оставила тебя себе в качестве игрушки, но уж больно вы верберы непредсказуемые. Не поддаетесь дрессировке, а разлучи вас с истинной, и вовсе с ума сходите.

В этот момент на лестнице послышались шаги.

— А вот и моя книга, — Римма поднялась со стула и направилась к выходу, но на полпути обернулась и зыркнула в нас глазами, — только попробуйте рыпнуться, живо спалю до…

Договорить она не успела, позади выросла фигура успевшего трансформироваться дракона, который огрел ведьму кулаком по голове, и тут же отпрыгнул в сторону, опасаясь попасть ей под горячую, в прямом смысле, руку.

— Вот тебе, а не книга, — прошипел Богдан, и перевел на нас безумный взгляд, — бегите!

Мы все повскакивали с мест, намереваясь ломануться к выходу, но ведьма, очень быстро придя в себя, выбросила вперед руку и задела стоящую рядом Младу, которая, отлетев к стене, тут же потеряла сознание.

Оборачиваясь на бегу, Ратко собирался уже накинуться на мерзкую тварь, но она, даже не касаясь отшвырнула медведя в сторону, быстро поднялась и припечатала держащего стул в руке Платона, обернувшегося воеводу и дракона к стене.

На долю секунды, мне показалось, что я вижу идущие от ее пальцев к шеям мужчин мелкие белые нити, что выглядели крепче любого металла. Чем сильнее она сжимала пальцы, тем сильнее краснели ее пленники, задыхаясь от нехватки кислорода.

Ревущая в полный голос принцесса, наблюдающая за медленной смертью своего воеводы, ринулась вперед, собираясь вцепиться в торчащие в разные стороны космы ведьмы, но была перехвачена на полпути оклемавшимся Ратмиром.

Вытащив из заднего кармана джинсов пузырек с розовой жидкостью, в которой я узнала то самое порталообразующее снадобье, что ему дала Наталья, он бросил его на пол, а когда в стене образовалась воронка, кинул в нее вопящую и вырывающуюся Соню.

Все это происходило так быстро, что я не сразу поняла, что мне уготована та же участь. Только когда этот зверюга схватил меня за талию и на долю секунду прижал к своему твердому телу, я словно очнулась ото сна.

— Ты должна выжить, карамель. Вернуться к семье, и рассказать обо всем услышанном Верховной Трибунала. Поняла меня? — выдохнул он мне в ухо «слова прощания».

Гребанный вербер! А меня ты спросил? Хочу ли я куда-то без тебя возвращаться?

— Нет, пожалуйста, Ратмир, только не это! Я люблю тебя, я не смогу без тебя, пожалуйста!

— глотая слезы, замолотила я кулачками по его плечам, но меня уже пустили в полет.

Последнее, что я увидела, как три бездыханных тела соскользнули со стены на пол, а обернувшаяся ведьма, выкрикивая слова проклятия, обрушила всю свою силу на Ратко, который, упав на колени, крепко сжал челюсть, чтобы не заорать от боли, но не сводил меня с пристального взгляда синих, как лед глаз.

В следующую секунду портал закрылся и исчез, оставив меня один на один с опустошающей душевной болью.

Тук-тук-тук…

Каждое движение отдавалось ноющей, но спасительной болью во всем теле, а в голове звучало тиканье часов, которые я сама мысленно представляла, пытаясь избавиться от воспоминаний о том, кто я такая и куда, собственно, направляюсь.

Неживая кукла и снаружи, и внутри. Чертов робот без мыслей и эмоций.

Неважно! Зато так намного легче переносить разрывающую на мелкие кусочки и опустошающую агонию, что наступала всякий раз, когда в голове всплывал образ моего стоящего на коленях мужчины, чей прощальный взгляд был полон боли и сожаления. Сожаления о несбывшемся.

Спасти меня ценой своей жизни и остаться по ту сторону портала, чтобы не дать ведьме броситься вслед за мной. Это так похоже на Ратко. Долбанный Бетмен! Проклятый супергерой! Рыцарь без страха и упрека!

Да на кой черт мне нужна эта самая жизнь, если в ней не будет его? Зачем дышать, зачем спать, зачем куда-то идти? Легче лечь на землю и ждать, когда солнце выжжет из меня все живое, а песок похоронит в себе. Даже слез не осталось, чтобы заполнить ими душевную пустоту. Не было этой самой души больше, да и не будет никогда. Без него.

Я даже не шла все это время, тупо ползла чуть ли не на карачках вслед за такой же потерянной подругой, что прекрасно понимала мои чувства, и разделяла мою боль. Но у нее было ради чего жить дальше, а у меня нет. И я люто завидовала этой ее причине и порой срывалась, когда Соня начинала подбадривать меня продолжать идти.

Очутившись в непонятной пустыне, где кроме барханов и желто-красного песка до самого горизонта и не было ничего, я первые несколько часов орала в небо и молилась о том, чтобы случилось чудо, открылся новый портал, и мой медведь вернулся ко мне. Но чуда не произошло.

После долгих уговоров убитой горем принцессы, понимая, что задерживаться здесь — это подвергать опасности жизни ее и еще не родившегося малыша, я нашла в себе силы подняться. С тех пор прошли сутки, а мы все также плелись в неизвестном направлении без еды и воды, останавливаясь только на ночлег и справить нужду.

От жары все тело словно плавилось, голова раскалывалась от боли, а в горло словно песка напихали. Не в силах сделать еще один шаг, я упала на землю, мечтая о том, чтобы эта пустыня поскорее прибрала меня к себе и избавила от лишних страданий.