– О чем? – Она прикоснулась к его губам кончиками пальцев, провела по ним, следуя изгибу. – О том, что я делаю то, чего мне хочется?

– Боже! – простонал Джеймс, обращаясь то ли к потолку галереи, то ли к безучастному винограду. – Дай мне сил!

– Ты думаешь, Он отзовется? – скептически поинтересовалась Роуз.

Джеймс засмеялся.

– Девочка моя, я не могу сказать, как тебе благодарен. – Он по-прежнему говорил вполголоса, чтобы никто не услышал. Солнце ушло за горизонт, галерея погрузилась в тень, скрыв двоих от пристальных взглядов. – Ты делаешь меня живым. Я… странно жил в последние годы, уж поверь, все пытался… забыть. Но ты возвращаешь мне надежду, хотя, полагаю, безосновательную.

– Джеймс, я совсем не понимаю тебя. Ты говоришь загадками.

– Так и будет еще некоторое время, Роуз. Потерпи, прошу тебя. Я обещаю все объяснения, когда мы приедем в Англию. Тебя удовлетворит такой ответ?

– Да, – кивнула Роуз, радуясь, что он не собирается играть в загадки вечно, – а сейчас, что же, пусть поиграет. Возможно, Джеймсу необходимо время, чтобы все обдумать и решиться на что-то. – Я подожду, конечно. Если только ты подаришь мне еще один поцелуй.

Джеймс подарил – и напомнил, что им пора возвращаться.

Роуз хорошо отдохнула за ночь (немало тому способствовало обретение душевного покоя – теперь леди Каррингтон не казалась такой угрозой) и в дороге весело болтала, окончательно очаровав Оливера и Диану. Джеймс посмеивался ее шуткам, но большую часть времени пребывал в задумчивости и смотрел в окно.

Местность менялась: холмы медленно поднимались, переходя в предгорья, покрытые жесткой травой. Эвкалиптовые рощи трепетали серо-серебристыми листьями, на виноградных плантациях трудились люди. Дороги стали хуже, но основной путь на Коимбру все еще можно было назвать приличным. Коимбра, старинный университетский город, манила к себе, словно маяк, – не только потому, что там ждал отдых, но и потому, что оттуда начиналась другая часть путешествия.

Здесь собирались оставить экипажи и купить или взять на время лошадей, на которых можно будет пробраться по горным тропам. Джеймс объяснил, что, хотя Серра-да-Эштрела – район обжитой, там выращивают виноград и делают прекрасный козий и овечий сыр, все-таки лучше путешествовать по горам верхом. К тому же Серхио Перес, о котором он пока не поведал Каррингтонам, жил в глухой деревушке на склоне, которую человек несведущий не найдет ни за что. Но Фонсека показал точное местонахождение, а лорд Уэйнрайт, уже бывавший здесь, достоверно представлял, куда нужно ехать. Придется заночевать в горах, предупредил он, и леди Каррингтон обрадовалась, уверяя спутников в том, что любит костры и походную жизнь. Роуз сомневалась, что Диана хотя бы раз совершала такой переход, однако милосердно помалкивала.

В Коимбру добрались во второй половине дня, остановились в гостинице, и Джеймс с Оливером ушли добывать лошадей – кузен заявил, что такую ответственную задачу не доверит даже Кунвару. Джентльмены возвратились через пару часов, довольные, улыбающиеся, и сказали, что лошади есть, причем отличные, и что завтра на рассвете нужно отправляться в путь. Если все пойдет как планируется, то послезавтра они найдут сеньора Переса, а затем возвратятся в Коимбру, откуда прямой путь в Порту.

Джеймс, предчувствуя близость цели, был оживлен, за ужином много шутил и держал разговор на себе, как не делал уже давно. Его волосы снова торчали во все стороны, и Роуз хотелось пригладить их, но, конечно, она не посмела. Когда ужин завершился и джентльмены ушли курить сигары и пить коньяк, а дамы остались вдвоем, Диана произнесла мечтательно:

– Лорд Уэйнрайт – такой интересный человек! Не устаю его слушать.

– Да, он любит рассказывать, – улыбнулась Роуз.

– Но никак не говорит, куда именно мы направляемся!

– О, я тоже не знаю. Это какая-то деревушка, наверное, у нее и названия нет, или есть, но короткое и смешное. Вы заметили, как здесь все шипят?

– Да, забавный язык, – кивнула леди Каррингтон. – Значит, мы должны кого-то найти?

– Это вам лучше спросить у Джеймса, – уклонилась от ответа Роуз. – Мой кузен любит цели и знает все подробности, а я предпочитаю сюрпризы и гляжу по сторонам.

– Это не первое ваше с ним путешествие?

– О нет. Первое. Но не последнее, думаю.

Леди Каррингтон покивала. Ее красота казалась особенно яркой при золотистом свете свечей и камина – гладкие блестящие волосы, словно углем нарисованные брови, необычный разрез глаз. Роуз любовалась ею, как ожившей картиной, в которую художник вложил очень много любви.

– Вам нравится мой брат? – внезапно спросила Диана.

Роуз моргнула.

– Что?

– Мой брат, Оливер. Он только и говорит, что о вас. Местные красоты, старинные замки – все это отошло на второй план. Вы ведь уже побывали замужем, а потому я могу говорить с вами откровенно, правда?

– Конечно, – ответила Роуз в некотором замешательстве.

– Оливер редко увлекается кем-то, – сказала Диана, – обычно для этого он слишком ленив. Нет, не думайте, что он ленив вообще! Оливер человек весьма деятельный. Но когда доходит до сердечных чувств, брат машет рукой и говорит: «Не нужно мне этих глупостей!» А я так хотела бы видеть его счастливым. Скажите, у него есть шансы заполучить вашу руку и сердце? Вы ведь опытная женщина, вдова. Вы красивы. Он стал бы ухаживать за вами, но боится, что вы откажете.

Подобная откровенность несколько смутила Роуз.

– Леди Каррингтон, мне не хотелось бы обнадеживать вашего брата…

– Подождите отказываться, – прервала ее Диана. – И подумайте. Это хороший шанс для вас обоих. Вы обретете друг друга, и в нашем доме появится еще радость. Оливер с виду толстокожий, но я знаю, как он одинок. Если мой брат захочет поговорить с вами наедине завтра, пожалуйста, не отказывайте. Дайте ему возможность объясниться. Если не согласитесь с его ухаживанием, то хотя бы выслушайте.

– Хорошо, – вздохнула Роуз, – я не стану жестоко обходиться с чувствами мистера Каррингтона. Я заметила его интерес ко мне, и…

– Это прекрасно! – расцвела леди Каррингтон, как будто Роуз уже дала обещание выйти замуж за ее брата. – Я так рада! Спасибо!

– Но я…

– Нет-нет, ничего не говорите. Просто побеседуйте с Оливером…

Возвращение джентльменов прервало разговор, и Роуз не смогла объяснить Диане, что не собирается принимать ухаживания ее брата. Конечно, понятно ее беспокойство и желание видеть близкого человека счастливым, но… Что-то не давало покоя Роуз в этом разговоре с леди Каррингтон. Что-то, что она никак не могла уловить.

Выехали еще до рассвета.

Роуз досталась отличная серая кобылка – как ее звали, никто не знал, а потому Роуз легкомысленно обозвала ее Пираткой. Оправдывая данное имя, лошадка иногда взбрыкивала, высоко подкидывая задние ноги, но наездницу это только забавляло. Джеймс, вначале с тревогой за ней наблюдавший, вскоре успокоился. Сам он гарцевал на рослом гнедом жеребце, чья хитрая морда наводила на мысли о грядущих сюрпризах для всадника.