о том же. Тяжелее всех приходилось Оле. Она горевала, переживала и за любимого человека, и за демона. В отличие от остальных очищающий огонь ее беспокоил не так сильно.

«Почему он не такой как все? За что его наказал этот Главный? Он не дает ему сделать выбор! Это не честно!» – говорила она, вытирая град слез ладонью. Виктория старалась убедить подругу в том, что на самом деле Саша всегда был немного другим. Она рассказала ей о том, как он с удивительной легкостью чувствует людей, буквально читает их мысли. Он легко может поставить диагноз пациенту, как будто видит его насквозь. Рискованные операции не вызывают в нем волнение, проходят словно по плану. Именно с хладнокровием связан его резкий рост в карьере. На самом деле демон всегда был в нем, только это было настолько нереально, что поверить было невозможно.

– Вы знакомы всего несколько дней! – говорила она Оленьке, сидя на кушетке в коридоре больнице. – Это нормально, что с каждым днем ты узнаешь о нем больше. В конце концов, на первом свидании мы видим лишь легкие очертания личности. Через годы совместной жизни понятие о характере, привычках, личностных качествах партнера формируется более четко. Пусть все идет само собой!

Оленька совсем поникла.

– Я все это понимаю, и все равно…

– Попроси его, рассказать все как есть.

–Хорошо!

И вот, пока они ехали из Казани в заброшенную деревушку, Оленька все смотрела в окно. Саша не пытался с ней заговорить, и при этом его взгляд был направлен только на нее.

Через час Глеб свернул на грунтовую дорогу. Тут были одни кочки да ухабы. Пришлось пробирать очень медленно через темное поле к деревне, единственная улица которой была освещена тремя фонарями. Они должны были выработать новую стратегию расследования!

Глава 6

Дом находился в конце улицы. Если ехать на скорости по разбитой дороге, то его сразу и не заметишь за стеною из высоких акаций. Глеб плавно вывел левые колеса на обочину. Тут машина дернулась, как будто напоровшись на какое-то препятствие.

– Приехали! – произнес он, приподнимаясь на сидении и пытаясь заглянуть за капот.

Оля открыла дверь, смело спрыгнула одной ногой на растрескавшийся от времени асфальт. Взяв костыли с пола, она сразу направилась к тропинке, ведущей за акацию. Остановившись на краю старого дорожного полотна, девушка широко улыбнулась. Вот вроде ее и угнетали тяжелые мысли, и навалилось на душу чувство обреченности, а все же тихий сельский домик, утопающий в зелени, влажный прохладный воздух привнесли умиротворение в мысли. Ну что же она могла поделать со всем происходящим? «Он ведь тоже не выбирал свою долю. И уж если у нас людей жизнь коротка, то он привязан к вратам потустороннего мира не по своей воле навечно! Все от него чего-то требуют, а он на самом деле и дать-то ничего не может, кроме того что придержать душу на Земле – излечить человека!» – думала Оленька, смотря задумчиво на дом.

Александра тянуло к Оленьке невидимой нитью. Дорога была для него изнуряющей. Его дыхание стало тяжелым, а лоб постоянно морщился от боли. И не смотря на все это, он опять стремился к ней.

"Зря!" – решил Глеб, наблюдая с прищуром за демоном, идущем к сестре.

Глебу предстояло занести вещи в дом, и потому, выйдя из машины, он сразу направился к багажнику. Виктория спешила за ним.

– Сама дойду! – возмутилась Оля, глянув на руку Александра.

– Почему ты злишься на меня?

Оля спустилась на тропу, которая вела к калитке. По пути она не забывала высказывать недовольство:

– Почему? Потому что нужно правду говорить, а не влюблять в себя человека и после этого великодушно выбор давать. Какой у меня выбор теперь? – девушка пожала плечами. – Вот живи теперь один тут. Ведь у нас вечность впереди, так ты считаешь?

Из-за кустов раздалось сопение, потом приглушенное:

– Козел ты все-таки!

– Ты все сказала?

В ответ тишина.

– А-а-а…больно же! Знаешь, так вообще-то можно кости сломать! – возмутился демон.

– А мне вот разве не больно теперь. Кто я, по-твоему? Человечишка какой-то, со мной можно только о глупостях говорить! Хватит! Можно было и про Марго все сразу рассказать, и про Яму. Достал! Понял? – рыкнула Оля.

– Понял! – буркнул в ответ Саша.

Молчание. Виктория приняла у Глеба пару сумок, но не спешила идти к дому. Разборки между двумя людьми со сложным бурным характером ее смущали, и потому она скромно смотрела на носочки своих туфелек.

Глеб перебросил сумки в одну руку, захлопнул багажник.

– Идем! – сказал он, собственнически обхватив талию девушки.

Обогнув акацию, они спустились по тропинке чуть ниже уровня дороги. Хозяин – дед преклонных лет – уже спешил от крыльца к кованой калитке. Его ноги в валеных чунях шаркали по дорожке из темных гладких камней. На плечи пожилой мужчина накинул коричневую плащевую куртку. Она скрывала его сгорбленную спину, делала плечи высокими.

Не только хозяин был примечательным, само это место было каким-то необычным, старым. Дом был двухэтажным, низ – каменным, беленым, второй этаж – бревенчатым. Покатая крыша покрыта оцинкованным железом, а сверху на крышу "присела" резная птица – люкарна с красивой причелиной в виде перьев.

Дед открыл высокую калитку, и Оля, стоявшая всех ближе к проходу, почувствовала запах земляничного мыла.

– Приехали? – сказал дед, неуверенно переступив с ноги на ногу.

– Ага! – мягко ответила Оленька, широко улыбнувшись.

Дед неловко отступил в сторону.

– Ну, проходите!

В этот момент из конуры, стоявшей сбоку от дома, шурша цепью, вылез большой беспородный пес. Он без интереса посмотрел на посетителей, потянулся, зевнул. Чувствовалось, что этого мохнатого увальня хозяева берегли не менее чем самое ценное имущество в доме.

– Этого не бойтесь. Он и мухи не обидит! – по привычке предупредил дед.

Мужчины прошли вперед, Вики буквально спряталась за Глебом от безобидного старика.

Около крыльца было тесно. Тут стояла бочка наполненная водой. Со всех сторон клумбы с цветами наполняли сад сумеречными темными красками. Так у самого дальнего края палисадника росли канны, чуть ближе можно было различить очертания роз. За будкой на полукруглой полянке стояла лавочка. Навес увитый виноградом закрывал ее днем от палящего солнца, а ночью защищал от тумана и сырости.

Гостям пришлось расступиться. Дверь на крыльце была хоть и открыта, да только внутри ни зги не видно.

– Я на первом этаже обитаю. Там же и кухня! – рассказывал дед, хватаясь морщинистыми руками за проем двери.

Подтянув себя на ступеньку, он обернулся, посмотрел на гостей, как будто проверяя, не