— Ощущения, что ты испытывала при приближении Хайме-Андреса и его отца совпадают с тем, что сильные маги чувствуют, когда встречают родственные осколки, — вступил таки в разговор советник.

— Может похожие осколки? — спросила я дрогнувшим голосом.

— Родственные.

— Тамил да Кастелло-Мельхор, дядя знакомого уже вам Хайме-Андреса был в той группе магов, что улаживала ситуацию на границе между двумя государствами, — торопливо начал рассказ один из бывших эроимцев, тогда как я после первых же слов не то что говорить — думать уже не могла. Только смотрела, широко распахнув глаза, — Так же как и мы… Мы хорошо его знали. Успели узнать, точнее, как можно было узнать человека равного по силе и интуиции, чьи устремления совпадали с нашими. Ситуация в ту пору была сложная, обремененная различными проблемами, стычками и попытками договориться — а также осознанным вредительством и убийствами. Все это не слишком известно современной молодежи, ради безопасности и спокойствия отношений некоторые сведения были скрыты…

— Пожалуйста, давайте про… — прошептала я непослушными губами.

— Тамил, как мы теперь предполагаем, влюбился, — правильно меня понял тэн Амарал и заговорил еще быстрее, — в эроимку. Одну из тех, кто прибыл вместе с нами в составе то ли войска, то ли официальной делегации. Нам мало что известно, что именно там произошло — уж на личные отношения ни сил, ни времени ни у кого не оставалось почти. Но его возлюбленную, получается, мы знали хорошо…

— И это…

— Ваша мать.

Чего-то такого я уже ожидала. Но тем не менее обмякла вся на кресле, пытаясь переварить… И потом вскинулась:

— А Тамил…

— Был убит накануне подписания мирного договора. Но, похоже, успел стать вашим отцом.

Они говорили и говорили.

Путаясь, вспоминая и — явно — что-то замалчивая под неусыпным взглядом да Феррейра-Ильяву.

Но и того, о чем они говорили, оказалось достаточно, чтобы перед моим мысленным взором развернулась драма.

Что-то домысливала? Вероятно. Но вряд ли ошибалась сильно…

Драма молодой эроимки, невесты одного из представителей сильнейших родов, которая отправилась как боевой маг на границу — ты ли это, мама? та, кто интересуется лишь приемами и нарядами… — и случайным вывертом судьбы встретилась с мужчиной, в которого не имела права влюбиться… но влюбилась. А потом, потеряв возлюбленного, вернулась к своему жениху тэн Домини и сделала все, чтобы больше не чувствовать. Знала ли она тогда, от кого забеременела? Или поняла потом?

Драма двух молодых любовников, которые не могли быть вместе — и не только из-за отношений двух стран. Но из-за обязательств.

Драма одивеларца, моего настоящего отца, который в последнем, самом жестоком бою погиб, так и не придумав, каким образом переломить обстоятельства.

Драма того, кто воспитывал меня и считал себя моим отцом…

Плечи физически сгибались под гнетом вновь открывшихся обстоятельств, но я продолжала жадно расспрашивать. А когда мужчины выдохлись, откинулась на кресле, прикрыв глаза.

— Мы ищем, — сказал тихонько напоследок тэн Амирал, — и мы найдем способ вернуть вашу магию. Теперь можно предположить, что все пошло так как пошло из-за ваших… родственных связей. Способность делать иллюзии и дары, что принадлежат роду тэн Домини по крови, для вас, вполне возможно, не доступны. Потому и такие последствия. Потому вы и не смогли вернуть все назад. Но есть и хорошая сторона — мы теперь хотя бы понимаем, с чего начинать.

— Это замечательно. Потому что я не понимаю вообще ничего… — получилось скрипуче, будто я мгновенно превратилась в старуху.

Я и чувствовала себя старой. Древней, как наш мир. Великие боги… я думала, что моя жизнь уже изменилась и вывернулась Завесой наружу, но, оказывается, нет предела изменениям и боли.

Сколько я так просидела, погруженная вглубь себя?

— Хайме-Андрес со вчерашнего дня во дворце, — пусть было сказано мягко, но я вздрогнула и очнулась.

Оказывается, мы остались наедине с первым советником.

— Он…

— Полагаю, тоже что-то ощущает. И не нашел этому названия — но отправился на твои поиски. Поселился в покоях своей семьи и с таким лицом, что никуда оттуда не выйдет, пока не узнает все подробности. Его отца я встретил сегодня… тот явно в недоумении от поведения единственного сына. И сейчас, во всяком случае на данный момент, я готов дать тебе право решить, сообщать ли им о новых обстоятельствах.

— Вы как-будто… сами сомневаетесь?

— Мне сомнительна его возможная реакция, — отец Эвы-Каталины поморщился, — возможно он пустит новые сведения тебе во вред. Да, я далеко не лучшего мнения о главе рода, и тот меня также… недолюбливает. Какое-то время мы вынужденно общались, поскольку наши дети были помолвлены, но я с облегчением воспринял расторжение помолвки. И беспокоюсь теперь, что он попытается что-то сделать со всеми этими сведениями… не слишком полезное для тебя.

— Спасибо за это беспокойство, — сказала медленно, — но мне… Я готова рискнуть. Я-то не умерла.

— Прости? — мой собеседник нахмурился.

— Знаете, у меня чувство, что уже умерло все, что было моим. Было старым. А новое надо откуда-то брать… иначе я тоже буду «мертвой», — сказал немного путано.

Советник смотрел на меня долго… Очень долго. А потом улыбнулся:

— Я бы был счастлив оказаться твоим родственником.

Но наедине с двумя представителями семейства да Кастелло-Мельхор меня не оставил. Более того, отец Мигеля и маги эроимцы тоже присутствовали на обеде в отдельной гостинной, куда меня проводили после небольшого отдыха.

И когда горло перехватило от волнения, так что я не смогла поведать отцу и сыну то, что узнала, сами рассказали всю историю.

Отец Хайме выглядел шокированным и… что-то теплое промелькнуло на его лице, когда он всмотрелся в меня. Мелькнуло и исчезло, но это выражение и определенная неловкость дала мне надежду.

Даже если он падок на выгоду и далеко не так благороден, как можно предположить только лишь по его… моей? — фамилии, есть шанс, что новые родственники не откажутся от общения.

Хайме-Андрес, судя по всему, не собирался отказываться. Он смотрел и смотрел на меня, задавал вопросы о моей жизни — далеко не все я готова была озвучивать — а потом вдруг подошел и обнял, прошептав на ухо:

— Всегда хотел сестру… И кстати, как двоюродные мы все-таки можем…

Наверное я слишком дико на него глянула, потому что в глазах парня мелькнула настоящая грусть.

Он снова заговорил об этом в карете, что везла нас в Академию.

Я очень удивилась, что меня вообще выпускают из дворца, да еще и с моим… братом и минимальным сопровождением, но советники объяснили, что по решению короля никаких санкций ко мне не будет применено… пока. И что я буду в академии в безопасности — и для себя, и для окружающих.