– Да это не мое напоминание, это меня Гончаров попросил.

– А ты ему еще и вместо секретаря теперь? – ледяным тоном уточнил он. – Передай, что все будет в порядке.

– Роберт, я не понимаю. Чего такого? Я сама, думаешь, рада, что оказалась в таком положении?

Маша говорила искренне. Она устала, эмоционально она чувствовала себя опустошенной и выпотрошенной. Все было слишком новым, слишком сильным, и ко всем потрясениям ей совсем не хотелось добавлять конфликт на старой работе. В конце концов, неизвестно, сколько она продержится в сотрудницах у этого непредсказуемого и резкого Гончарова. Может быть, уже завтра он выкинет ее обратно, так же без смысла и без причины, как и взял ее на работу.

– Ты не понимаешь? – вдруг тихо спросил Роберт. – Я тоже не понимаю, Маша. Как ты могла согласиться, вот чего я не могу понять. Вроде бы ты не ребенок, понимаешь, как устроен этот мир. Любые шансы хороши, да?

– О чем ты?

– Не нужно делать вид, что не понимаешь.

– Ты что, тоже наслушался Павлика? – взбесилась вдруг Маша. – Считаешь, что я пошла в любовницы заказчика? А?

– А что, это не так? – спросил Роберт.

– Нет, это не так! Конечно, это не так! – воскликнула Маша. – Это же просто сплетни, Роберт.

– Да? Но скажи мне тогда, если все это неправда, то почему Гончаров тебя взял к себе? Зачем ты ему, Маша?

– Считаешь, других аргументов быть не может? – спросила Маша тоном мертвеца-зомби.

– Ну, я лично ни разу не видел, чтобы девочку-дизайнера брали в арт-директора только за ее…

– Роберт, – перебила его Маша. – Ты… пересылай, пожалуйста, чертежи инженерам, ладно? Мне надо идти, у меня дела. У меня… переговоры. Мне звонят.

– Да что ты! – фыркнул тот. – У тебя дела?

– Иди ты в задницу, Роберт! – рявкнула Маша и швырнула телефон об пол в слепой ярости. Видимо, такая у нее пошла полоса – бить все, что у нее есть в доме. Телефон ударился о пол с эффектным звоном и разлетелся на несколько крупных осколков. Хрупкие пошли аппараты. Никаких стрессовых ситуаций не выдерживают.

Маша сидела на полу посреди комнаты, смотрела на обломки своего телефона, осколки своей безоблачной жизни, миражи своего туманного будущего и плакала горючими слезами. Иногда это так здорово – поплакать.

На следующее утро она встала пораньше, привела себя в порядок, сделала самую строгую прическу из всех возможных и вышла на улицу. Нога уже почти не болела, но Маша, памятуя вчерашний день, старалась на нее почти не наступать. Чтобы избежать проблем, она даже взяла с собой палочку, с которой ее отец ходил, когда у него особенно сильно болела спина. Это случалось обычно сразу после очередного обострения его любви к спорту и оздоровлению.

Маша, уже опытная, добралась на метро до последней из возможных станций, а оттуда взяла такси, которое доставило ее в лучшем виде до самого поля, до самого домика. Там сонно бродили жаждущие кофейку рабочие. Гончарова еще не было на месте, а остальные люди в строительных комбинезонах смотрели на Машу в легком изумлении.

– Я пока начну распаковываться, – сказала Маша одному из них, стараясь сдерживать дрожь в голосе. – Где мое оборудование? Николай Николаевич сказал, что оно было доставлено еще вчера.

– Наверное, наверху, – пожал плечами один из рабочих.

– Спасибо. – Маша деловито кивнула и принялась всходить по крутой лестнице на второй этаж. Там, наверху, было невыносимо душно, жарко и темно. Из четырех дверей открытой была только одна – она вела в кладовку с кучей упаковок с проводами и вещами, которым Маша даже названия дать не могла. Пришлось карабкаться вниз, что было даже сложнее, учитывая то, что Маша хромала и была с палочкой.

– Что-то не так? – нахмурился тот же рабочий.

– Мне нужен ключ.

– А ключи у прораба. У Семеныча, в смысле, – пожал плечами он.

– Хорошо. А Семеныч есть?

– Семеныч-то… Ну а куда ж ему не быть? – витиевато ответил рабочий. – Он на мешалке.

– На мешалке? – теперь уже удивленно вытаращилась Маша.

– Мы бетон заливаем, так он там. На бетономешалках. Руководит.

– А как же туда попасть?

– Не знаю. Ну… у нас «Нива» есть, – выдавил из себя рабочий, не забывая о том, что странная девушка каким-то боком имеет отношение к категории, осторожно именуемой «начальство».

– Отлично! – обрадовалась Маша и похромала к выходу. – Пусть меня отвезут.

– Ключи от «Нивы» – вот! – И он протянул Маше связку. Маша посмотрела на ключи как на связку шипящих гремучих змей. Водила она только пару раз в жизни, на даче, там ее друзья развлекались, обучая искусству переключения передач. Маша отлично помнила, как машина то подпрыгивала на месте, то глохла, и приходилось начинать все заново.

– Может, меня кто-то может отвезти?

– Я не могу, я… выпивал… ну, неважно, не могу я, – пробормотал рабочий. На ту же проблему указали еще двое, объясняя невозможность сесть за руль с утра.

– Семеныч растерзает! – хором ответили они. Маша покачала головой и ударила кулачком по стене. Вот ведь досада! Она-то надеялась поработать с утра, чтобы встретить Гончарова хоть какими-то результатами. А получается, она не сможет даже в свой кабинет попасть.

– Ладно, – кивнула она и выхватила из рук рабочего чертовы ключи. «Нива» стояла во дворе, настолько грязная, что вполне могла бы быть участницей ралли Париж – Дакар. Окна машины были опущены, ремней безопасности вообще не было. Одного взгляда на машину хватало, чтобы понять: ее лучшие времена были, когда Россия была Советским Союзом. Маша выдохнула, стараясь сбросить неприятное чувство, словно она совершает ненужную и глупую ошибку.

– Всего ничего проехать. На первой передаче можно, максимум на второй! – уговаривала она себя, вспоминая все, что ей говорили про вождение машины. Поставить на нейтральную передачу. Это как? Хватаемся за ручку, выжимаем педаль сцепления до упора и ставим рычаг в срединное положение… кажется. Так, хорошо. Теперь заводим машину.

– О! Завелась! – Маша оглянулась, словно боялась, что ее сейчас поймают за этим грязным делом. Машина бурчала, как сытый кот. Тогда Маша выжала одной ногой сцепление, другой надавила на тормоз и переставила ручку коробки передач в первое положение. Затем медленно, очень медленно она принялась отжимать педаль. Сцепление было самым подлым местом во всей этой истории с вождением. Как оно работает и почему – Маша понятия не имела, но знала, что, если отпускать ее медленно и плавно, машина поедет.

Не так быстро.

«Нива» подпрыгнула на месте и заглохла. Так. Ага. Что не так? Маша огляделась в поисках проблемы, но, на ее взгляд, все было правильно. И все же машина не поехала. Почему?

– Там есть ручник, – бросил ей рабочий, приоткрыв окно.