– В твоих словах есть зерно истины, Брат, но социальные блага в первую очередь заинтересуют бедные и слаборазвитые планеты. И мы вместо того, чтобы увеличить свое могущество, будем тратить силы на то, чтобы поддерживать существование так называемых экономических «Черных дыр», – резюмировал Амонис.

– Этого легко избежать, если отправить приглашение только подходящим Империи мирам. И когда они согласятся на предложение Великого Государства, мы запустим экономические реформы, дабы предлагаемые нами льготы оказались компенсированы за счет самих планет, или, по крайней мере, чтобы они не уменьшили существующую совокупную прибыль Имперской казны, – продолжил Мастер с седой прядью.

– В твоих словах что-то есть, – согласился Верховный зарас, – но было бы неплохо увидеть твои мысли в виде детального плана. Сможешь его составить, Брат?

– Конечно, Брат, – кивнул собеседник.

– Не уверен, что получится избежать бедных миров в составе Империи, – взял слово доселе задумчиво молчавший русоволосый Мастер. – Государство должно расширяться этаким шлейфом с единой границей. А значит, мы не можем действовать точечно, что вынудит нас брать в свой состав грозящие стать для нас обузой миры. Хотя мы и можем извлечь из этого выгоду…

Присутствующие с интересом посмотрели на русоволосого.

– Мы можем выдвинуть им любые требования в обмен за предлагаемые блага, и они их примут. Для них будет честью то, что гордые жители Империи считают унижением…

– Как понимаю, ты говоришь еще об одной реформе, Брат? – уточнил Амонис.

– Верно, Брат.

– Тогда я жду план действий и от тебя. Еще варианты?

– А еще мы можем воспользоваться типичным способом Мастеров, – подал голос еще один член Ордена. – Уверен, в течение пары месяцев планет двадцать-тридцать нам удастся заполучить. План я предоставлю, – сразу добавил он, прочитав вопрос в глазах Верховного зараса.

Войдя в раж, Мастера предлагали вариант за вариантом, покуда над дворцом Правителя Коддора не взошли луны-близнецы.

– Пожалуй, на сегодня достаточно, – заключил Амонис, – но не переставайте думать над данным вопросом. Чем большим количеством путей мы воспользуемся, тем быстрее внешние миры перестанут быть внешними. – Ударив ладонями по столу, он поднялся.

И тут же подле него оказался Рафаэль. Поклонившись членам Ордена, он произнес:

– Уже поздно, Господа-Мастера. Вы проделали большую работу и потратили множество сил, которые просто необходимо восстановить. Предлагаю пройти в соседний зал, где вас ждет великолепнейший ужин из трех сотен блюд. – Он еще раз поклонился.

Довольно заулыбавшись, Мастера приняли предложение хозяина дворца.

* * *

С трудом оторвавшись от Динайри, Алексио упал на подушки и направил взор на украшенный цветной лепниной потолок.

Подождав, пока супруг немного отдышится, сестра Амониса приподнялась на локте и, игриво улыбнувшись, провела длинным, украшенным алмазной крошкой, ногтем по груди Императора.

– Вас расстроил сегодняшний Совет, Ваше Величество? – «промурлыкала» она.

– Не напоминай! – скривился Алексио.

– Расскажите мне, что произошло и, уверяю вас, я сумею унять ваши печали, – томно продолжила Императрица.

– Ты это только что сделала и, если бы не твой вопрос, я бы не думал о проклятом Собрании еще очень долго, – недовольно пробормотал Император.

– Расскажите рабе вашей страсти все. – Тяжело задышав, Динайри перевернулась, оказавшись сверху супруга.

– Нет.

– Расскажите. – Она пощекотала языком ложбинку на его шее.

– Они делают, что хотят. Мое мнение их не волнует, – не выдержав сладостной пытки, прошептал он.

– Кто они?

– Члены Совета.

– Они так вам сказали? – Императрица не прекращала ласки, заставляющие супруга стонать и выгибаться.

– Конечно нет, но я читаю это в их глазах. Они, не спрашивая, чего я хочу, увеличивают размер моего Государства.

– Разве стать еще более крупным и сильным Государством не будет для Империи благом, Ваше Величество?

– Будет. Но я хочу сам принимать столь важные решения.

– А разве не вы его приняли? – Сестра Амониса усилила ласки

– Объясни, – едва удерживаясь, чтобы не наброситься на партнершу, сипло попросил Алексио.

– Разве не вы однажды приказали усилить Империю?

– Приказал. Но я не имею ни малейшего отношения к тому, что происходит сейчас.

– И это характеризует вас как блестящего Правителя. Вы поставили на ключевые позиции столь подходящих людей, что вам даже не нужно их контролировать. Однако, сколь умелы и точны ни были бы их поступки, во главе каждой реформы находитесь вы, и именно ваше имя войдет в летописи, как имя величайшего Императора за всю историю Галактики. А имена каких-то там членов Совета никто и не вспомнит. Но если вы сомневаетесь в моих словах, давайте почитаем отчеты вместе. Кто знает, может, это занятие еще более разнообразит нашу фантазию, – с придыханием уточнила она, кивнув на стоящий подле постели крест.

– Мне нравится твоя идея, – прошептал Алексио, и, подмяв супругу под себя, слился с ней в безумном смерче страсти и экстаза.

* * *

Скрестив руки на груди, Серенид смотрел на бьющиеся о каменный берег свирепые волны пока еще чуждой ему планеты. Возносясь вверх и с шумом осыпая его миллиардами соленых брызг, они создавали иллюзию полного одиночества, несмотря на то, что всего в нескольких десятках метров от него Священные жрецы и Хранители возводили первое здание лаборатории.

Он пока не знал, поступили ли они правильно, выбрав для борьбы со Стихиями и Туралами именно этот путь, но это был выбор Руука, того, кто спас его жизнь и заменил отца. А значит, Серенид не должен был сомневаться в решении своего Учителя, но он сомневался, вернее, боялся. Боялся, что они не успеют разгадать геном, боялся, что Стихии обнаружат их местонахождение и обрушат на скромные остатки некогда величавой расы весь свой гнев, боялся, что Туралы вернутся с новым, более совершенным и не поддающимся излечению оружием.

«Бояться – это нормально», – когда-то сказал ему Руук. Серенид улыбнулся, вспомнив слова Учителя.

– Может, это и нормально, – прошептал он океану, – но никто не должен знать, что я способен на столь низменную слабость.

Вдохнув полной грудью холодный, приправленный морской солью воздух, он пошел к стройке. Мирды, механизированные рабочие, управляемые жрецами, сидящими во встроенных в их тела кабинах, заканчивали кладку второго этажа, походящего на башню здания.

Подойдя к свободному мирду, он забрался внутрь и активировал рабочего, направившись в каменоломню. Может, он и не был таким уж хорошим строителем, но обтесать камни по форме был вполне способен. А значит, был полезен Священным жрецам, полезен Рууку. Только что делать с сомнениями?