Кирилл в ужасе уставился на труп, затем схватил шприц и поднес его прямо к глазам. Пластмассовая капсула была абсолютно пуста, хотя Денисов прекрасно помнил, что только один раз надавил на ее ножку. Значит, когда он начал делать инъекцию, препарата в шприце уже не было.

Кирилл судорожно опустился на пол и сразу же обнаружил небольшую вязкую лужицу в том месте, где он подобрал шприц.

«Выходит, я ее убил, случайно введя в вену воздух». Денисов машинально провел рукой по потному лбу.

«Что на меня опять нашло? Почему я решил, что она за мной шпионила? Или она на самом деле шпионила?» Он тупо уставился на неподвижное женское тело.

Затем глубоко вздохнул и принялся за дело. Голова продолжала нестерпимо болеть, но Кирилл пытался не обращать на нее внимание. Он стянул с постели белоснежную простыню, в которую аккуратно завернул Светлану. Затем достал из сумки рулон скотча и крепко перетянул получившийся кокон. Немного отдышался и выглянул в коридор. Тишина, только с третьего этажа доносится веселая музыка и женский смех. Проверив наличие ключей от джипа в кармане и мысленно перекрестившись, Денисов схватил в охапку упакованное в простыню тело и стремительно понесся к лестнице. Через пару минут он уже осторожно выходил с черного входа.

До джипа он добрался без происшествий.

«Господи, помоги». Кирилл повернул ключ зажигания и, до отказа выжав педаль газа, рванул с места.

Родной город встретил Герасимова промозглым ледяным дождем и хмурым осенним небом. До дома он добрался довольно быстро и, открыв дверь своим ключом, прямо в грязных, мокрых ботинках побежал в родительскую спальню.

– Мама!

Кровать была аккуратно застелена, а на тумбочке тихо пощелкивал будильник.

«Десять часов», – машинально отметил Юра и вышел в коридор.

– Мама! Ты здесь? – Он осторожно заглянул в пустую кухню.

Нины Евгеньевны дома не было, а отец, как обычно, пропадал на работе.

«Очень странно, обычно по утрам она всегда дома. Да она спит до одиннадцати!»

Юра задержался в коридоре, чтобы стянуть ботинки, и зашел в зал. Дорогая аляповатая мебель, кричащий ковер на стене, вычурные обои – Герасимова всегда раздражала манера матери пускать пыль в глаза. Нина Евгеньевна вечно гордилась своей «голубой кровью» и неизменно намекала на «непролетарское» происхождение ее девичьей фамилии. Юра еще с детства понял, что все это была выдумка матери, от начала до конца. Ну, скажите, пожалуйста, какая «голубая кровь» может течь в жилах ребенка, прижитого колхозной дояркой и вечно пьяным скотником? До замужества Нина Евгеньевна носила звучную фамилию «Андреева», чем безумно гордилась и постоянно проводила параллели между своей фамилией и Андреевским флагом. Герасимов только тихонько посмеивался, когда слышал, как мать заливает очередной соседке.

Юра босиком прошлепал в ванную, по дороге захватив банный халат отца. Невыносимо пунцовый в драконах халат матери висел рядом, и Герасимов невольно отвел от него взгляд.

«Черт бы ее побрал? Где она носится?! – Юра уселся на бортик белоснежной ванны и включил воду. – Заварила кашу, а я теперь должен ее расхлебывать!»

Он достал из шкафчика морскую пену и высыпал в ванну всю упаковку, вода мгновенно вспенилась и окрасилась в пронзительно-голубой цвет, который напомнил Юре про Красное море.

«Наверное, Ленка уже летит следом», – подумал он и, сбросив одежду, наконец, погрузил свое костлявое тело в воду.

«Попытаюсь все исправить», – уже гораздо спокойнее решил он.

Осталось только дождаться мать.

Медведь превратился в собаку, собака в крысу, а крыса распалась на белые хлопья, и легкое пенистое облако растворилось в синем небе.

Соня наконец опустила голову и снова встретилась взглядом с Денисом.

– Ты точно не хочешь, чтобы я тебя проводил? – в десятый раз спрашивал он.

Соня только молча кивнула. Они уже битый час стояли прямо в центре подземного перехода на площади Трех вокзалов, и Денис не хотел ее отпускать.

– Ну, хотя бы до метро, – настаивал он.

– Хорошо, – сдалась Соня и решительно пошла вперед.

Денис махом подхватил их сумки и догнал Соню через минуту.

– Телефон хотя бы оставь!

– Да нет у меня здесь телефона, у меня вообще здесь никого нет!

«Вот ведь привязался, неугомонный ребенок!»

– Значит, оставь домашний телефон.

Соня резко остановилась, и парень налетел прямо на нее. Она гневно обернулась, и в это мгновение их глаза встретились. Денис вздрогнул и, порывисто прижав ее к себе, начал неистово целовать в губы, прямо на глазах у улыбающихся прохожих.

– Отстань, – довольно грубо отстранилась Соня и, выхватив из кармана шариковую авторучку, приказала: – Дай руку!

– Что?

Соня молча взяла левую руку Дениса и написала на ладони свой домашний номер.

– Если сотрется, я не виновата!

– А я его уже выучил. – Парень просто светился от счастья: – 44–54-78! Так?

– Ну-ну! – только и смогла выговорить Соня.

Еще у входа в метро их плотным кольцом окружила толпа, и Соня взяла свою сумку у Дениса. Парень приобнял ее, пытаясь защитить от грубых толчков людской массы, потянувшейся с трех вокзалов. У входа на эскалатор их окончательно сдавила толпа и, подхватив Соню, унесла далеко вперед. Денис потерялся из виду. «Так и не попрощалась», – почему-то грустно подумала Соня.

Только оказавшись в переполненном вагоне метро, Соня поняла, что совершенно не знает, куда ехать.

«Вот ведь, идиотка, надо было спросить у Кирилла Владимировича адрес их фирмы», – запоздало ругала она саму себя.

Поезд затормозил, и Соня выскочила на перрон.

«Куда теперь?» Она повертела головой и, заметив табличку «Выход в город», отправилась в сторону стрелки, красующейся под этой надписью.

«В город так в город». Соня вынырнула из подземки и удрученно покачала головой. Жизнь била ключом, мужчины и женщины, подростки и старики, все неслись как угорелые по своим делам. Толпа обтекала неподвижно застывшую Соню, изредка толкая ее и дружелюбно называя, кто «столбом», кто «коровой», кому как больше нравится.

Наконец она вышла из ступора и понеслась вместе со всеми.

В первой же попавшейся по дороге гостинице оказались свободные места, но за проживание заломили такую цену, что Соня поспешно отказалась. Она снова очутилась на оживленной улице и только сейчас почувствовала, как зверски проголодалась.

Соня пошла вперед, внимательно разглядывая разнообразные вывески и кричащую рекламу. Буквально через пятьдесят метров она прочитала: «Бистро. Быстро. Дешево».

«То, что мне надо», – решила Соня и проскользнула в приоткрытую дверь.