Несколько секунд спустя появляется второе сообщение.

В зоопарк? Мои руки замирают над клавиатурой, и я, хмурясь, обдумываю этот странный вопрос. С какой стати мне хотеть идти в зоопарк? Я не ребенок.

Да и в детстве я не ходила в зоопарк. В нашей «ручке» и зоопарков-то, считай, не было.

Шлю в ответ три вопросительных знака.

Может, это то, что делают нормальные люди? Я пожимаю плечами и пишу в ответ «да», соглашаясь встретиться с ним у моего дома в половине седьмого.

Люк — это один из тех импульсов, которым мне сложно противостоять. Общение с ним не способствует завершению моей миссии здесь. По сути, оно угрожает ей. К сожалению, я люблю опасность. Правда, в малых дозах. От опасности кровь начинает быстрее бежать по моим жилам, как и от секса. А иначе мир для меня слишком постоянен. И скучен. Возможно, именно поэтому многие социопаты обычно заканчивают тем, что начинают причинять боль людям и даже убивать. Дело не в людях, дело в опасности.

И существует большая вероятность того, что Люк испытает боль. Когда ухожу, я резко рву связи, а сейчас может получиться так, что за мной останется хвост преступлений. Никто не знает, что я общаюсь с Люком. Его ни во что не втянут. Однако ситуация может сложиться так, что он сам все узнает, и тогда ему станет больно или он испугается, что был со мной так близок. А может, ему будет плевать. Не знаю.

Как я уже говорила, трудно вычислить, как работают мозги у хороших людей. Я могу манипулировать Люком с помощью секса, но любому хорошему парню хочется большего. Ему хочется вместе ходить на обед… и в зоопарк.

Сегодня у нас в офисе торт в честь дня рождения; я подскакиваю, когда вижу, как все устремляются в дальний угол. Сегодня день рождения у Карен. Я не знакома с ней, но пою вместе со всеми и хлопаю в ладоши, когда она задувает свечи. Кто-то сует мне в руки кусок торта; я передаю его дальше и жду порции побольше. Торт шоколадный с глазурью, мой любимый. Из лифта выходит Стивен как раз в тот момент, когда я откусываю здоровенный кусок. Сначала он вскидывает брови, а потом сурово сводит их на переносице. Жаль, нет молока. Нет ничего вкуснее шоколадного торта с ледяным молоком.

Стивен подходит к толпе, встает рядом со мной и получает свой кусок.

— С днем рождения, Карен! — кричит он, затем пихает меня в бок и понижает голос. — Ты пропустишь обед?

— Нет, с какой стати?

— Вот как? — Он многозначительно смотрит на мой кусок.

— До обеда еще час.

— Знаю, но ты уже ела торт в субботу.

— Ты тоже.

Он закатывает глаза.

— Это ни при чем.

Пытаюсь надуться, продолжая есть торт.

— Я не толстая, а из-за тебя я все время комплексую.

— Знаю, что не толстая, но у тебя мало пространства для маневра.

Забираю свою порцию на рабочий стол.

Когда Стивен уходит в свой кабинет, я пишу ему сообщение.

Буквально слышу, как он раздраженно вздыхает.

Он выжидает несколько минут, но не получает от меня ответа и пишет:

Отправляю в ответ сердечко и доедаю торт. Меня вдруг охватывает настоятельное желание пойти в зоопарк; мне даже не верится, что это мое желание.

У меня есть несколько свободных минут, прежде чем я спущусь вниз, к Люку, поэтому читаю документы, которые стащила в субботу из стола Хепсуорта. Вчера я их, естественно, просмотрела, но потом была слишком поглощена игрой с кошкой, а после занялась стиркой и сходила в магазин — я легко отвлекаюсь.

У старого пастора Хепсуорта оказалось низкое количество сперматозоидов и их пониженная подвижность. Еще у него проблемы с эрекцией: она недостаточно долгая, чтобы произошла эякуляция. Для лучшего эффекта ему прописали «Виагру». Пациенту было рекомендовано воспользоваться донорской спермой для снижения вероятности выкидыша и врожденных дефектов, которые может спровоцировать преклонный возраст отца. В документах не говорится, последовал ли пациент данной рекомендации.

Интересно, Ронда разочарована своим браком? Ну, мне кажется, у большинства брак в том или ином аспекте вызывает разочарование, однако она совершила вполне однозначный обмен: богатство и престиж вместо молодого мужа. Прекрасно. Пастор Хепсуорт тоже сделал выбор: молодая и красивая жена вместо той, которая была бы близка ему по возрасту. Я уверена: эти двое заключили молчаливую сделку, и такое положение вещей их вполне устраивает.

Снова читаю документы, дабы убедиться, что ничего не пропустила, затем убираю их на верхнюю полку гардеробной и беру зимнее пальто. На солнышке очень приятно, но уже близятся сумерки.

Жду на тротуаре и гадаю, чего от меня хочет Люк.

Нельзя сказать, что у меня никогда не было отношений. Пару раз я даже была по уши влюблена, однако никогда по-настоящему не любила ни одного из своих парней. Есть ли в этом смысл? Мне с ними хорошо, но я им не доверяю. Я не хочу жить с каким-то мужчиной и терять контроль над ситуацией. С какой стати? Мужчины лгут. Они лгут прямо в лицо, и это нетрудно увидеть. Неужели они думают, что мы не понимаем?

Женщины тоже лгут. Лгут все — и все мы видим эту ложь. Вопрос в другом: кто из нас согласен потерять себя настолько, чтобы давать другому человеку возможность лгать? Я не могу потерять себя. У меня недостаточно чувств, чтобы подпитывать иллюзии или игнорировать предостережения.

В последний раз у меня были отношения с женатым ливанцем в Малайзии. Этот высокопоставленный руководящий работник лгал по-детски и неумело. Его ложь была нацелена на то, чтобы ради секса приближать меня и при этом держать на расстоянии. «Ты восхитительна, Джейн, но я не могу полюбить тебя. Я люблю свою жену больше всех на свете. Она для меня все».

Нелепо. Больше всего на свете он любил самого себя. Но он безумно возбуждал меня, поэтому я просто улыбалась и затаскивала его к себе в постель. Он не желал отказываться от своей комфортной жизни ради меня, да я и не хотела этого, так что мы отлично проводили время целый год.

Хотя мы ни разу не ходили в зоопарк.