стал строить этот самый чёткий план. Слишком много мороки — подчищать улики за самим собой. Но лучше так, чем доверить работу кому-то другому. Ведь у этого кого-то есть глаза, уши, и, что важно — рот. А если есть рот, то он может говорить, и обязательно этим самым ртом сболтнёт лишнего. Нет уж, лучше сам: тише едешь — дальше будешь. Или как-то так, но не важно. Есть идея одна.

Взять рюкзаки с одеждой и дойти до осквернённого луга, найти мешки с частями червей и высыпать их содержимое на порченую землю. Тащить их в деревню не стоит: лишний груз. Лучше пусть их скверна за ночь поглотит. А уже как высыплю, так сразу и побегу за одеялами.

Потом, когда окончательно вернусь в лагерь, то надо будет убраться, скрыть следы нашего пребывания, сжечь одежду… Или попробовать дойти до того маленького болотца и просто сбросить всё туда? Прекрасная идея для того, кто решился сгинуть в этом самом болоте. Но эта история не про меня, а значит — одежда сжигается. Только надо будет развернуть плащи благородных вокруг костра. Вряд ли кто-то ещё есть в лесу, но на всякий случай скрою его свет по направлению к городу. И финальный аккорд: выпить отвар и направиться в деревню.

Остаётся надеяться, что приду домой как можно раньше. Меня всего перекручивает от мысли, что придётся весь день провести на ногах и даже поспать хоть немного — и то не успею. Можно было бы воспользоваться проверенным средством, но на то оно и проверенное средство, чтобы всегда оставаться на крайний случай. Да и зёрен осталось буквально на три раза. Ну ладно, там видно будет.

Как там Лина? Лог… Жива — ну и славно. Значит, никто не пытался вломиться в дом. Или пытался, но она их прогнала. Главное, чтобы меня никто не спрашивал. В случае чего Лина скажет, что её хозяин крайне занят изготовлением ну уж очень сложного зелья и не выйдет из комнаты, и в дом велел не впускать, и вообще просил не мешать — но лишние подозрения привлекать как-то не хочется.

— Ну что, заходи, — обратился я к парню и показал внутрь землянки.

Тот покорно зашёл и стал смотреть, как я спрятал под лежанку мечи, а потом вытащил из кармана тряпичный свёрток. Освободив руки парня от верёвок, я приказал ему лечь на лежанку. Смирившись, он даже не пытался сопротивляться. Лишь смотрел грустными глазами:

— Пожалуйста, услышите моё последнее желание! Умоляю вас!

— Я не собираюсь тебя убивать.

— Это неважно. Пожалуйста!

— Достал уже. Говори.

— Я… Я… Я не знаю мужчин! Вы… будьте первым. Пожалуйста, сдела… — не дав ему продолжить, я ударил его в живот. Имтар замолк и закашлял. И заплакал что есть сил.

Только что открылась совершенно новая сторона его личности. Такая, что стало гадко на душе: ещё на лугу я проникся некой симпатией к этому несчастному парню, павшему жертвой политических интриг.

Распрямив ноги благородного, я нащупал и развязал ремень на его штанах. Я уже хотел было снять их, найти эту чёртову татуировку и избавится от зелья, но решил сначала поставить парня в известность. Всё лучше, если он не будет брыкаться.

— Имтар! Я знаю, что у тебя там поисковая татуировка. Сейчас я сделаю то, что должен, — я поднял правую руку, держа склянку и кусок материи, — а ты, без сопротивления, выпьешь это зелье. Хорошо?

Парень приподнял голову. Посмотрел на склянку. Потом на мою руку, сжимавшую край его штанов. Улыбнулся и тихо, сквозь слёзы, произнёс:

— Да… Спасибо.

Не знаю, что он там напридумывал, но потакать его извращённым прихотям в мои планы уж точно не входило.

Я мельком бросил взгляд в сторону. Сквозь открытую дверь землянки было отчётливо видно, как с заходящим солнцем мир покидали яркие краски. А вместе с ними уходил столь дорогой и невосполнимый ресурс — время. Пора приступить к работе.

Ещё одни день, и всё будет кончено.

«„----“»

— Имтар Кассель? Он бастард. Наверно, поэтому всегда ходит с грустным лицом.

— И?

— Сын лорда, владеющего городом и землёй вокруг, и простой служанки, работавшей в особняке. Лорд из людей, а служанка из равнинных эльфов. Жил как обычный парень, в этом же городе. Вырос практически отдельно от матери, лишь редко виделся с ней по праздникам и выходным. Вроде жил с кем-то из её друзей или родственников.

— И?

— И всё.

— То есть: и всё?

— Вот так и есть — он бастард. Это его единственная причина предстать перед богами.

— Хоть чья-то жизнь адекватна. Как и смерть. Но сюда-то зачем его потащили, если можно просто отравить? Ну, или «случайные» разбойники окажутся на дороге?

— В его семье умерли все. Отец, дед, все дядья, братья и даже несколько старших сестёр незамужних. Там уже и так всё перепробовали — будет слишком много подозрений, если он умрёт как-то по-другому. Но его можно и не убивать.

— Что?

— С ним ситуация посложнее, чем с другими. Я объясню попозже. Тебе понятно, что они представляют из себя?

— Примерно. Дай подумать немного.

— Конечно.

Глава 5

В начале весны свободный город Эльбен встречал своих гостей видом странной суеты, присущей любому хоть немного зажиточному городу.

Чистые каменные стены с яркой бежевой штукатуркой у одних зданий и натёртые восковой пропиткой деревянные стены у других неестественно смотрелись на фоне кипящих жизнью улиц. Складывалось впечатление, что внезапно начался праздник и он шёл уже вторые сутки, но властям города некогда заниматься украшением улиц — у них заканчивались абонементы в увеселительных заведениях. Поэтому простой люд пытался украсить город кто во что горазд. Но не было сейчас праздника. По крайней мере, пока что.

Я шёл по оживлённой улице в сторону гильдии и разглядывал здания, разумных и то, чем они были заняты. Это отвлекало от тягостных мыслей, и помогало сдерживать зевоту. Вот кто-то заканчивал штукатурить стену, вот кто-то обновлял маленькие клумбы рядом с домами, а недалеко на стену развешивали гирлянду из небольших треугольных флажков всевозможных расцветок. Владельцы питейных и трактиров отдавали распоряжения ученикам по закупкам на праздник, или сами шли в сторону разномастных гильдий, магазинов и мастерских.

Весь город готовился к самому значимому празднику в жизни разумных, ведь главная весенняя примета явила себя. Когда неделю стоит тёплая погода, а потом внезапно налетает скоротечная метель — это верный признак того, что весна полностью взяла свои права. А с весной приходит и новый цикл жизни, будь то засеянные крестьянами поля или грандиозные планы трактирщиков на всенепременнейше подступающее лето.

Входные двери в гильдию авантюристов и вольных наёмников оказались передо мной слишком внезапно. Городская суета зачаровывала непосредственностью и ребяческим азартом — я засмотрелся, на сердце стало легко и приятно. Но глядя на дверь гильдии, в глубине души медленно поднимался злобный рокот.

Я мотнул головой, опустошая её от лишних мыслей и дал себе установку, что с Брианом не виделся и не общался. Нацепив на лицо самую бесстрастную маску, я зашёл внутрь.

Большой зал, по совместительству и единственное помещение, где могли находиться авантюристы, был заставлен деревянными прямоугольными столами и скамьями. Меньше недели назад здесь никого не было — теперь же добрая половина постоянных авантюристов города оккупировала столы и распивала дешёвую, почти безалкогольную брагу. Если бы не каменные колонны, поддерживавшие высокий потолок и разделяя зал на зоны, то от галдежа с лёгкостью бы заложило уши.

Зал ограничивали с двух сторон стены, у третей был камин и лестница на второй этаж. Противоположную от входа сторону обрубал ряд стоек для приёма и сдачи заданий. А уже за ними шла четвёртая стена с дверьми в подсобные помещения. Это если знать как тут всё расположено. Но из-за толпы, оккупировавшей одну из стоек, добрая половина четвёртой стены была скрыта от любопытных глаз.

— Ей, страшный маг, что посетил нас — айда к нам! — крикнул весёлый голос.

Посреди зала, около одного из столов стоял разумный. И не понять никому, хоть обдумай десять тысяч раз, кто это: просто удачливый авантюрист или одна из любимых игрушек богов? Огромный шрам, проходящий по всей левой части лица ото лба до нижней челюсти, и не пойми каким образом сохранивший зрение глаз — ясности к этому вопросу не добавляли.

— Подожди, Джосс. Сначала задания сдам.

— Опять охотился за травами?

— А в чём