class="p1">— Не бойся, я буду рядом. Со всеми проблемами мы разберёмся. Полуправда гораздо хуже, поэтому мы будем делать выводы только тогда, когда докопаемся до сути. Договорились?

— Мне так повезло с тобой… даже не верится.

— Это мне повезло. А тебе не везло столько раз, что судьба тебе давно задолжала, Ви. Всё будет хорошо. И не мучай себя мыслями о родителях. Я уверен, что это была ошибка или жуткая случайность.

— Но почему я тогда чувствую себя настолько виноватой?

— Мы разберёмся. Посиди минутку, я принесу отвар.

— Я с тобой пойду, не в кровати же есть, — слезла я с его колен.

— Ви, я принёс серёжки. Это защитный артефакт и маячок. Я теперь всегда буду знать, где ты находишься. Хотел бы сказать, что это ради одной только безопасности, но доля собственничества и желания контролировать в этом тоже присутствует. Если ты против, то давай обсудим.

— Я не против. Мне так будет даже спокойнее.

Хоть Аршес и сделал всё возможное, чтобы я чувствовала себя лучше, но поздний ужин всё равно прошёл в тяжёлой атмосфере. Внутри словно натянулись невидимые струны так сильно, что готовы были лопнуть в любой момент. Я прильнула к ардану и закрыла глаза. Он снова усадил меня себе на колени и крепко обнял.

То ли подействовал успокаивающий отвар, то ли мерное биение сердца гайрона, но я задремала. Сквозь лёгкий сон почувствовала, как он переложил меня на постель и развязал пояс на платье, а затем лёг рядом и прижал к себе. Постепенно тепло и его дыхание убаюкали окончательно.

Проснулась от ощущения пустоты. Аршеса рядом уже не было, и я остро почувствовала его отсутствие. Было ещё темно, но за окном уже брезжили робкие утренние сумерки. Кажется, что-то упало. Я села на постели. Приглушённый стук раздался снова, за ним последовали шлепок и сдавленное кряхтение. Да что такое? Я встала и вышла в кабинет, с тревогой его оглядев. Дверь в отдел была закрыта, за ней и слышались эти странные звуки. Подлетела к двери и распахнула её.

Представшая перед глазами картина заставила сердце болезненно сжаться. Хазарел и Аршес дрались. Молча, остервенело, безжалостно. Могучий стремительный удар пришёлся ардану в лицо, и тот едва успел увернуться, кулак прошёлся по скуле и оставил на ней кровавую ссадину. Я вскрикнула и в испуге зажала руками рот. Они вдруг оба резко остановились и уставились на меня. Лица у обоих были разбиты. Аршес вцепился Хазарелу в плечо правой рукой, а тот удерживал в железной хватке левое запястье своего руководителя.

— Мы тебя разбудили? Извини. Мы просто… Немного… — Аршес на секунду замялся. — Разговариваем! — радостно закончил он и улыбнулся окровавленным ртом, изо всех сил сдавив плечо Хазарела. — Да?

Я в немом ужасе уставилась на них обоих.

— Рот закрой, — сдавленно отозвался Хазарел. — В том смысле, что хватит скалиться, у тебя губа разбита, ты её пугаешь, — добавил он, а затем повернулся ко мне: — Немного разговариваем, немного тренируемся. Всего по чуть-чуть. Самое обычное утро, ничего особенного.

Аршес резко сделался серьёзным и сказал:

— Ви, маленькая моя, иди ещё немножечко поспи, м? Мы сейчас закончим… тренировку… и я к тебе приду. Зачем тебе смотреть, как мы…

— Упражняемся, — подсказал Хазарел.

— Упражняемся! — подхватил мой ардан.

— Вы дерётесь, а не упражняетесь! — воскликнула я.

— Мы просто мужчины! Иногда нам нужно… поговорить по-мужски. Потренироваться вместе, — пояснил Аршес.

Теперь они оба стояли ровно и с невинным видом смотрели на меня. Из разбитого носа Хазарела сочилась кровь. Гайрон отпустил левое запястье Аршеса и вцепился в правое плечо. Выглядело это так, будто он дружески приобнял начальника. Если бы не побелевшая от напряжения кисть, сжимающая плечо Аршеса, выглядело бы вполне достоверно.

— Неотёсанные мужланы, не умеющие вести цивилизованные беседы, — добавил мой ардан и снова кроваво улыбнулся, но тут же спохватился, стёр улыбку с лица и проникновенно попросил: — Ви, урдиновая моя, очень прошу, просто подожди внутри. Я скоро освобожусь.

Дрожащей рукой я захлопнула перед собой дверь и сползла по ней на пол. Сначала он поссорился из-за меня с семьёй, теперь дерётся с коллегой. Стало горько и стыдно за то, что приношу одни лишь неприятности.

Аршес вернулся минут десять спустя, в мокрой от пота и закапанной кровью рубашке, но при этом с жутко довольным видом. Поднял меня с пола и заглянул в лицо.

— Отставить грусть, Ви. Мне удалось убедить Хазарела, что его суждения и выводы были поспешными. Он хотел бы принести тебе извинения! — радостно улыбнулся ардан, и я снова вздрогнула от вида кровавой улыбки. — Ах, каскарр, опять забыл. Сейчас всё заживёт, не переживай, я же гайрон.

Он осторожно взял мою ладонь в разбитую руку и погладил.

— Тебе нужно раны обработать, — с тревогой сказала я, глядя как на ссадине на скуле набухают капли крови.

— Ерунда! — заверил меня он. — Инбид, заходи.

Второй гайрон с разбитым носом и заплывшим глазом выглядел не лучше.

— Зайта Зинтоза, я бы хотел принести вам свои извинения. Мне не стоило задавать вам вопросы в такой грубой и не щадящей ваших чувств манере. Видите ли, у каждого из нас свои методы, я люблю надавить на подозреваемого, обвинить его и посмотреть на реакцию, — вздохнул Хазарел. — Так уж сложилось, что нам, дознавателям, абсолютно до морской пены на эмоции допрашиваемых, мы им не мамочки, наше дело выяснить правду и наказать виновных.

На слове «виновных» я вздрогнула всем телом. Заметив это, Аршес меня обнял и притянул к себе.

— Ты отвлёкся.

— Так вот, когда я выяснил некоторые… — Инбид метнул на начальника короткий взгляд, — разрозненные и не уложенные в общую картину факты, я сделал первые выводы и решил проверить свои догадки. Вы отреагировали именно так, как реагирует виноватый человек. Испугались и сбежали. Но Аршес любезно напомнил мне, — гайрон вытер из-под носа кровь и продолжил: — что его ардану мне не стоило пугать и допрашивать в его отсутствие.

Оба гайрона выжидающе уставились на меня. Ждали, что приму извинения? Но мне этого делать совершенно не хотелось, поэтому я промолчала.

— Мы также сошлись на том, что в один из ближайших дней вместе отправимся побеседовать с твоим дядей, — добавил Аршес.

— Это необходимо, так как суждения Эррагера затуманены чувствами, а я всё ещё не отрицаю вероятность того, что вы душевно больны и можете причинить ему вред, — закончил Хазарел.

— Я же просил! — рыкнул ардан.

— Так я же не сказал, что она душевнобольная. Я сказал, что не отрицаю такую вероятность. В отношении тебя, кстати, тоже, учитывая твою