с мыслями. Он говорит всё это, чтобы сбить меня с толку. Аршес запретил ему допрашивать меня. Я ничем этому гайрону не обязана. Не может вести себя цивилизованно — не заслуживает цивилизованного отношения. Мне плевать, гварф он или сам король. Я видела, как гварцегиня Цилаф ест с дерева немытую ягоду, одетая в штопаные на коленях шальвары, а гвиконтесса Тироль облизывает банку из-под варенья и доедает кашу из чужой миски, а потом приходит греться ночью в кровать к простолюдинке. Титул ничего не значит. И этот сытый, холёный хлыщ ничего мне сделать не сможет. Как любой хам и задира, он отстанет, если не подкармливать его интерес и эго.

Отвечать ему я не стала. Просто вычеркнула заносчивого дознавателя из списка собеседников навсегда. Да, возможно, я не такая решительная и смелая, как Аля, но это не значит, что я позволю над собой измываться.

Повернулась к стеллажу и взялась за ближайшую папку. Если гайрон не станет применять против меня силу, то помешать мне не сможет.

— Зайта Зинтоза, вам придётся со мной заговорить! — хмыкнул Хазарел.

«Молчание — золото, а твоё молчание — чистый урдин», — прокомментировал внутренний голос.

Вместо ответа принялась напевать себе под нос ту балладу, что иногда исполняла Аливетта. Грустную и горькую, но такую мелодичную. Пела я ужасно, поэтому если зайтану дознавателю дороги уши, он сам сбежит через полчаса, не позднее.

Но я недооценила упрямство гварфа Хазарела. Серьёзно недооценила. Он торчал подле меня весь каскарров день! Словно у него никаких дел не было, кроме как меня бесить. Я с ним больше не разговаривала, чаю ему не предложила, а обедать и вовсе ушла в спальню. Как ни странно, в какой-то момент навязчивое внимание перестало царапать, и гайрон словно исчез из моего бокового зрения. Я погрузилась в работу целиком, полностью игнорируя любые его реплики и вопросы. В какой-то момент его присутствие стало просто белым шумом, нежелательным, но и не мешающим жить.

Работа над архивом увлекла слишком сильно, чтобы обращать внимание на что-то ещё. Кроме голода, конечно. Вот его игнорировать никак нельзя.

Аршес не вернулся даже к вечеру, отчего я, естественно, волновалась, но решила, что говорить ему ничего не вправе. Это его работа, он сильно занят, не хватало ему ещё моих вопросов или возмущений. Он наверняка прислал бы весточку, если бы я умела пользоваться почтовым арканом.

Когда резко распахнулась дверь кабинета, я радостно улыбнулась, ожидая увидеть на пороге ардана. Но вместо него передо мной предстала худощавая дама с уложенными в высокую причёску седыми волосами и пугающим взглядом пронзительно-серых глаз.

— Виола Зинтоза? — требовательно спросила незнакомка.

— Да, — растерялась я.

— Я даю вам ровно один час на то, чтобы покинуть Нагуссу. И я не о столице, а обо всём острове. Через час вас не должно быть на Ирла Нагусса. И я запрещаю вам возвращаться. Иначе я вас уничтожу. Поверьте, такую никчёмную сиротку, как вы, я сомну одним движением, — ледяным голосом проговорила дама.

Я только сейчас рассмотрела её наряд, вроде бы простой, но даже неискушённому человеку было понятно, что дорогой до неприличия. Её шею украшало урдиновое ожерелье с сияющими камнями, а на пальцах переливались кольца-артефакты. От незнакомки веяло силой и властью, было видно, что она привыкла повелевать и не потерпит неповиновения.

— Нет, — просто ответила я и посмотрела обратно на дело, которое разбирала.

Оно было не особо объёмное, но довольно сложное, в одном только допросе упоминалось двенадцать разных фамилий.

На секунду в кабинете повисла тишина. Хмыкнул Хазарел. Я сидела за столом Аршеса, потому что так было удобнее, а противный гварф оккупировал диванчик, так что даме оставалось лишь кресло для посетителей, но она, разумеется, сесть в него не пожелала.

— Я не позволю моему сыну спутаться с безродной дрянной интриганкой и убийцей, — угрожающе проговорила дама.

Так это мама Аршеса? Я закусила губу.

Вот ей-богу, если бы не утренние угрозы Хазарела, я бы прониклась. Но у каждого человека, наверное, есть лимит переживаний, и я свой на сегодня исчерпала. Да и что я могла ей ответить? Пытаться переубедить? Бесполезно. Такую гору с места не сдвинешь, только пупок развяжется. А раз она для себя уже всё решила, то смысл мне метать жемчуг перед козарами?

Я ничего не ответила. Если мне очень повезёт, то эти двое сцепятся между собой. Кстати, из них двоих я бы поставила скорее на даму. Она, конечно, слабее физически и выглядит хрупкой, но наверняка опаснее в разы. Говорить с ней я побоялась. Во-первых, любой спор выйдет не в мою пользу, я ей в словесной битве проиграю, это и рыбам понятно. Во-вторых, разве не сам Аршес должен с ней отношения выяснять? Я могу случайно сказать лишнее, поэтому лучше промолчу.

— Ты считаешь, что ты самая умная? Вцепилась в богатого мужика и теперь будешь кататься, как жемчужины в бархате? Не позволю! Я позабочусь о том, чтобы ты пожалела о своём неповиновении! И вымараю тебя перед всем приличным обществом Аберрии, если потребуется. А если тебе этого будет мало, то просто сотру в пыль! — дама наотмашь хлестала колкими словами.

Я лишь ниже опустила голову, не поднимая на неё глаза. И это мать Аршеса? Да что я ей сделала плохого? За что она так взъелась на меня? Я же даже не претендую на статус его жены…

— И очень интересно, как именно ты планируешь это сделать, мама? — раздался знакомый голос. — Я так и подумал, что очередная задержка неспроста. Имей в виду, что все семейные дела и вопросы, по которым ты теперь попытаешься меня вызвать, я буду просто игнорировать. Буду, как приклеенный, охранять свою ардану от стирания в пыль.

— Аршес! — прошипела дама, меняясь в лице. — Ты позоришь наш род! И ради кого? Ты мог выбирать из самых прекрасных, самых достойных гайрон страны. Образованных, титулованных, обладающих нужными связями. А ты предпочёл меркантильную голодранку!

— Я мог выбирать и выбрал. Не смей оскорблять мою ардану, — ледяным тоном отчеканил он. — Вы оба — вон из моего кабинета сейчас же!

Хазарел коротко кивнул и поднялся. Открыл дверь, чтобы пропустить даму, но та не сдвинулась с места, и гварф исчез за дверью, плотно закрыв её за собой.

— Ты не посмеешь так со мной разговаривать! — вскипела дама.

— Уже посмел. А ещё я посмею тебя отсюда выставить, если ты не уймёшься. Ты перешла все границы.

— Я никогда не приму эту… эту… в кругу семьи.

— Прекрасно! Это освободит меня от необходимости