получается — пожалуйста. Винс показывает свою начитанность — она тут же спорит. У Клемента что-то выходит — ей тут же надо показать, что умеет лучше. Про себя я молчу. Вот только какой смысл становиться на место, которое мне подготовили? У меня свое есть.

— Так и будешь молчать что ли? — нахмурился Свен.

— Буду сохранять достоинство. Как умею, — отрезала Альба. — Я не нанималась никому ничего доказывать. Если Беатрикс надо — пускай изгаляется. Говорят болтливая жаба от своего же яда и погибает.

— Нет такой поговорки, — отмахнулся Свен.

— У вас нет. А у нас…

Виск резко мявкнул. Альба сбилась с шага — и в ту же секунду что-то мощное врезалось в ветки ближайшего дерева и начало с шумом скользить вниз.

Лови!

Приказ-крик от Хамла резанул по вискам. Альба на одном инстинкте рванула на себя прозрачные нити — и подхватила камнем падавшую вниз птицу. Притянула к себе, опуская на землю.

Это был ястреб. Знакомый ястреб.

Оба его крыла были сломаны, а вокруг тела словно бы вилась незнакомая и очень нехорошая на вид пульсирующая дымка. Птица рвана клекотала, дрожа всем телом.

Альба растерялась — на секунду. Тут регенерацией не обойтись. Был бы человек — можно было бы диагностику использовать, потом помощь оказать. Но — птица… Обращенный ведь. Но — птица.

Вокруг не было никого из преподавателей. Лекарский корпус на отшибе, да и как его транспортировать? Левитацией нельзя ведь без диагностики, сместиться еще чего-нибудь…

Альба, кляня все на свете за свои скудные познания в природной магии, сделала то, что у нее хотя бы получалось — установила контакт с сознанием Теора. Менталист откликнулся с вниманием, и, получив образ, откликнулся коротко: «Сейчас приду».

Помоги. Помоги ему. Помоги.

Хамл, кажется, был готов своими лапами буквально обнимать птицу — если бы это могло что-то улучшить.

Альба, стараясь не поддаваться эмоциям, еще раз взглянула на плетение черных нитей, опутывающее тело пернатого хищника.

— Он проклят, — с удивлением заметил Свен. — Зачем кому-то проклинать птицу?

— Снять сможешь?

Рыжий покачал головой.

Тогда оставался самый последний вариант.

— Обращенному можно энергию передавать?

Эту информацию из прошлого года Альба, увы, не вынесла.

— Да вроде, да, а… — Свен задумался, пока Альба сплетала нужный узор, аккуратно прикоснувшись к груди летающего хищника.

Поганый из нее целитель. Вот правда.

Руки тряслись, по спине тек пот. Верещал Хамл, прося что-то сделать.

На третий раз Альба все же сумела зацепиться плетением как нужно — и постаралась передать энергию, как учил магистр Фаве. Проклятие так не снимет, но хоть жизнь в птице, которая не птице, поддержит.

— Подожди, ты думаешь что это человек?

— Не я. Но сработало же.

— Для птицы бы сработало тоже. Наверное. Или…

Ястреб дернулся. Открыл глаза — и отыскал мутным взглядом Альбу. Та почувствовала прикосновение к разуму. Далекое, смазанное, истончающиеся с каждой секундой. Без уверенности, на одних инстинктах, она сама приблизилась к чужому сознанию, сейчас не имевшему вообще никакой защиты. Ястреб хотел что-то показать…

Важно. Крыша дома. Письмо. Важно. Время. В каком-то подвале или подземелье стоял огромный квадратный каменный куб, внутри которого находилась маленькая черная чаша, накрытая такой же черной крышкой. Важно.

Вместе с образами обрушились эмоции. Нетерпение. Страх. Боязнь что все пропало. Важность, огромная важность — скоро то, что в чаше, пробудится, и к чаше должен прикоснуться наследник, и никак иначе. Еще страх. Боль. Побег. Попытка найти адресата — тут, в университете.

Альба попыталась зацепиться за последний образ.

Адресат. Кто?

Вновь обрывки мыслей.

Не-знание. Ученик. Идущий по пути могущества. Способный говорить так же, как и она. Должен найти. Смог бы найти разум. Должен найти. Должен…

В этот момент сознание просто исчезло из разума Альбы. Она моргнула — и поняла, что глаза ястреба закрылись.

Черная дымка взвилась, уплотняясь, окутывая тело птицы. Прикасаясь льдом, черным льдом к руке Альбы. Боль пронзила кисть. Пришедшая дернулась, разрывая передачу силы. Прижала к себе пострадавшую руку, попыталась другой потянуться — но тут ястреба охватили бирюзовые нити, очертившее его силуэт. Дымка замерла, словно не решаясь стать еще плотнее.

Альба повернулась, подняла голову. Рядом стоял Теор. Рука магистра была вытянута вперед, к птице. От пальцев менталиста и шло бирюзовое плетение. Альба решила было повторить попытку и вновь передавать энергию, но Теор, замерший в напряженной позе, коротко бросил:

— Не лезь.

Пришедшая не знала, сколько сидела на осенней земле в ожидании. Не знала и в какой момент поймала руку Свена — или он ее? — и не отпустила. Словно это что-то могло изменить. Да, она видела-то эту не то птицу, не то человека, всего раз до того, но все же…

Хамл жался к ее ноге, дрожа всем телом, и, кажется, плакал… Если вислы умели плакать.

Болезненно напряженное ожидание прервало появление двух мужчин с бирюзовыми повязками на руках.

— Обращенный, — коротко бросил им менталист, — «Черное слово» на распаде и травмы формы.

— Работаем, — кивнул ему старший из мужчин и принялся скороговоркой давать указания своему помощнику, вытаскивающему зелья из рюкзака.

Теор мягким жестом распустил плетение — и тут же обзор Альбе загородила спина присевших на колени около птицы мужчин.

— Идемте, — обратился Теор к ним двоим, — большего мы тут сделать не сможем. Только, Альба, руку сначала покажи.

Пришедшая поднялась на ноги и протянула ладонь, с которой давно ушли уже даже воспоминания о боли. Менталист провел над кожей кончиками пальцев, к чему-то прислушиваясь, потом кивнул сам себе и окончательно расслабился.

Вблизи Альба видела, насколько вымотанным казался преподаватель, еще недавно спокойно проводивший практику.

— Чисто. Идем, надолго не задержу.

Альба подхватила на руки все еще дрожащего висла.

Менталист же перед тем как идти, достал флягу с пояса и сделал несколько хороших глотков. Перехватил растерянный взгляд Альбы, чьи эмоции были еще слишком яркими, и только покачал головой.

— Стазис затратен на Обращенном так же, как на человеке, а я не практикующий целитель. И вообще не целитель.

— Стазис? — с недоверием отозвался Свен.

Менталист только усмехнулся, ведя их к корпусу общих факультетов.

— Да. Моя прошлая работа, скажем так, предполагала необходимость быть готовым к самым разным происшествиям. Увы, «Слово», к тому же ушедшее в распад, мне не снять, не говоря уже о том чтобы делать это на Обращенном, чья энергетика отличается от обычной в разы.

Про то, получится ли это у целителей, Альба спрашивать не стала. Боялась ответа.

Висл, как самый обычный кот, прижался к ней и требовал-просил чтобы его гладили. Просил, между прочим, до самого кабинета Теора, где менталист просто выдал всем, и Хамлу в том числе, печенья, конфеты (их нелюдю уже не досталось) и чай. Без зелий, что Альбу даже немного удивило.

— Могу дать успокоительное, — предложил менталит.

Не то прочел мысли, не то с самого начала предполагал возможность выбора.

Альба головой покачала. Чай грел, успокоившийся более-менее Хамл мурчал на коленях.

О ястребе позаботятся. Наверняка.

— Расскажите, что произошло.

Глава 7

Дополнительное сообщение. ч.2

Скрывать было нечего,да и рассказ занял минуту. Менталист же по его итогу задумался, сведя вместе кончики пальцев.

Первым не выдержал Свен.

— А вы этого, чья жизнь была ложью, не хотите найти?

Теор короткоулыбнулся.

— Ищем. Но это не так просто как может показаться.

— Ну прочитать мысли, и….

— Полноценная ложная память недоступна и тому, на кого ее наложили, де Стен. Иными словами — кто бы это ни был, он или она ни о чем не в курсе. Вскрытие же глубоких слоев памяти извне без очевидной причины — нарушение этики и грубейшее ментальное насилие. Вы ведь не хотите, чтобы я вам все защиты поломал, де Стен, верно? И никто не хочет. И я сам не хочу. Посыльный не знал, кому он доставляет записку. Имел только образ максимально расплывчатый. Непонятен даже пол этого «ищущего власти». Видимо, предполагалось, что посланник узнает получателя, когда увидит. Ментальная закладка, скорее всего. Увы, по прогнозам целителей, очнется Обращенный не скоро, так что мы только предполагать может в чем тут дело.

— Откуда вы… А да.

Теор кивнул, отпивая чай.

— Пока все это в равной степени похоже на представление