же, как и запомнила ее Пришедшая. Конечно, с поправками на приличное расстояние, с которого наблюдала Альба, все-таки подходить и глазеть было как-то неприлично в открытую, но все же. Первокурсники правда казались какими-то маленькими и перепуганными, впрочем Альба сильно подозревала, что она сама год назад выглядела не лучше.

Надо сказать, что вот так разглядывая подходивших к дубу, она не заметила ничего интересного. Некроманты, стихийники, бытовики, теоретики, боевики и прочие, и прочие подходили к статуе, преклоняли колено — и уходили. И все. Никакого «взгляда», никаких внешних эффектов — ничего. Только кант и герб на мантии появлялся, и все.

Это было даже как-то скучно. Альба в глубине души все-таки надеялась на что-то если не яркое, то хотя бы существенное, но — ничего. Если бы еще на каждом факультете, кроме общих, не было бы по три-четыре группы студентов, то вообще все быстро бы закончилось. Но и так времени эта церемония заняла немного. И Альба видела всех своих одногруппников-менталистов с первого курса, и никто из них, по крайне мере как она могла со своего «наблюдательного пункта» судить, не изменился после зачитывания клятвы.

Ладно, она свое дело сделала. Теперь осталось подождать пока все уйдут — и вернуться в библиотеку. Может получится что-то про чашу из образов ястребаэту узнать? Или ребятам с нежитью в особняке больше повезет? Правда дарум, может быть, вообще никак ко всей этой истории не относится, ястреб-то кидал письмо просто желая сохранить его от погони…

Последняя группа начала потихоньку отходить от статуи основателя университета, и вместе с ними пошла прочь и Альба.

Шаг, другой, десять… И неожиданно хрустнула ветка. Не под ее ногами — где-то сильно левее, прямо за рядами молодой паросли неподалеку.

Альба тут же присела, прячась за деревом. Это кто еще тут? Кто-то заметил ее и хочет поквитаться за подсматривание? Или что?

— Тихо, — раздался от места с хрустнувшей веткой сдавленный шепот, — еще услышит кто.

Мария⁈

— Да разошлись все, — Стивен. Точно он.

— Вот зачем ты рванулся сюда, словно мы в другое время подойти не можем?

— Ну а тебе не интересно? Мадам ле Севи нам точно сказала, что мы с тобой, сестренка, из богатого рода на самом деле. Что нас подменили, понимаешь⁈ Чем быстрее узнаем правду, тем лучше же будет, а?

— Стиви, полчаса ничего не решат. Дуб не убежит никуда. А если нас увидят, то могут вопросы начать задавать. Пошли отсюда

— Но…

— Не спорь. Вернемся через час и все сделаем, — в голове Марии послышалась сталь.

— Ладно.

Близнецы, судя по шагам, направились прочь.

Альба с минуту, не меньше, не двигалась, переваривая услышанное.

Серьезно? Мария и Стивен, это насквозь городские жители невысокого происхождения — аристократы по рождению? Или гадалка над ними посмеялась, эта мадам ле Севи?

Или не посмеялась…

Альба тряхнула головой, поднимаясь в полный рост. Что в этом дубе такого? Почему именно он должен дать ответы на вопросы? При том что она ведь в прошлом году ощущала чье-то присутствие в статуе, а не у дуба…

Ладно, если близнецы ушли, то стоит самой что ли осмотреть дерево. Может быть там и правда что-то есть…

Или она окажется аристократкой…

При этой мысли Альба хихикнула про себя. Интересно будет тогда посмотреть на того, кто ей внушил память про другой мир в таких подробностях.

Все первокурсники уже разошлись. Около исполинского древнего дерева было пусто.

Альба подошла ближе. Статуя смотрела в никуда, как и положено статуе. Тихо, спокойно, пусто.

Пришедшая подошла к исполинскому дубу, провела пальцами по коре. Такое древнее, такое огромное дерево… Оно ведь старше университета. Наверное даже старше Избора и всего королевства. Может быть даже видело времена, когда людей не было, и миром правили сияты. Когда Кузни были везде, и те, кто хотел чего-то достичь в магии проходили их испытания, навсегда меняясь, как она сама, или погибая. Когда магия была в руках лишь достойных.

Ладони скользили по шершавой коре. Альбе не давалась магия природы — но сейчас это было не нужно. Огонь внутри грел, проступая на пальцах совсем-совсем крошечными искорками, и эти искорки согревали дуб лучше во много раз чем ранее осеннее солнце.

Кажется, даже древним деревьям нужно было тепло.

Неожиданно совсем рядом с Альбой отломилась и упала ветка, вынуждая резко шагнуть в сторону.

Ветка была полна еще едва начавших желтеть листьев. Она не была ни сломана, ни срезана. Словно бы просто… отпала?

Альба огляделась вокруг. Никого.

Это что — подсказка? Или совпадение?

Она отодвинула ветку из простого любопытства — и заметила в траве у самого дуба что-то блестящее. Протянула руку, касаясь вещицы — и в ту же секунду в разум врезалась одна за другой череда образов:

Мужчина и женщина в богатых одеждах. Чаша — в куске камня. Еечаша. Пылающий дом. Побег. Умирающий мужчина, кричащая женщина. Эта же самая женщина, оставляющая ее-младенца на пороге какого-то дома с лицом, полным сожалений. Воздушный поцелуй и шепот «Мы еще увидимся».

Альба моргнула, возвращаясь в реальность.

Чувствовала она себя до крайности странно. Словно в этих образах были какие-то ощущения, что-то важное — но для нее это «важное» оказалось как-то неважно.

Например, она очень хорошо понимала, что мужчина и женщина — ее отец и мать. Но в то же время Альба так же ясно понимала, что ее мать и ее отец были вовсе не отсюда. Она должна была ощущать скорбь по родовому поместью — но ее семья жила в квартире многоэтажки. «Мать» обещала увидеться, но ее мать была мертва. Альба сама ее хоронила.

Эмоции словно бы шли немного отдельно от образов. Альба видела все как в кино, будучи зрителем.

Она посмотрела на тонкую цепочку в своей руке. Теперь в нем не было никакой магии, хотя до того что-то подсказывало, что стоило получше присмотреться к плетением на нем.

Она нашла послание. Но — не адресата. Увы.

Ведь Альба точно не могла быть тем младенцем из видения. Вот точно.

Точно же?..

Она в некоторой растерянности подумала, не стоит ли направится к Теору и поговорить с ним об увиденном. Контакт использовать она не хотела, срочности не было, и отвлекать и так явно крайне занятого преподавателя тем способом, которым она обычно рассказывала о проблемах как-то не хотелось.

Увы, магистра в кабинете не оказалось. Впрочем, если учесть, что сегодня было воскресенье — то и неудивительно. Ладно, эта цепочка явно давно лежала у дуба, наверняка же с тех пор, как послание было написано — и ничего. Значит до следующего занятия подождет.

Остаток дня в библиотеке прошел как в тумане. Уже за ужином Альба собиралась поделиться с вернувшимся из города Свеном своей историей, но обнаружила, что Свен, Жан и Амири уже заняли стол, отгородив его пологом неслышимости, и призывно махали руками.

Альба взяла еду и направилась к ним с вислом на плече.

Стоило пересечь черту заклинания, как Свен выпалил:

— Я нашел того, кто владел домом все это время. Эдвард Самм, дед Беатрикс.

Альба уставилась на рыжего.

Она окончательно перестала понимать что-либо в происходящем.

* * *

Теор проглядывал записи, сидя на стуле для посетителей в кабинете наставницы. Архимаг Данн и магистр Сержио Гута молча пили чай.

— Вы совершенно уверены? Ошибки быть не может?

Архимаг хмыкнула.

Теор смутился.

— Ладно, я просто не ожидал такого поворота событий. А парень знает?

— Ну это я скорее должна тебя спрашивать, а не наоборот, — заметила Данн.

Теор смутился еще сильнее.

— Думаете, этим и обоснованы его интересы и способности?

— Нет, Тео. Я думаю, что кто-то нас водит за нос, — не без раздражения ответила архимаг.

Гута вклинился в разговор:

— Эти документ похожи на настоящие, верно?

Теор, чувствуя подвох, еще раз пробежал глазами пергамент. Потом еще раз. Потом использовал одно плетение. Второе. Третье.

Спустя примерно пятнадцать минут в тишине, чувствуя себя каким-то экзаменуемым, причем с начальных курсов университета, менталист отложил бумаги. Сержио и Вероника молчали, но Теор был абсолютно уверен в том, что они вдвоем вели какой-то свой разговор.

— Эти бумаги — подлинные. Ну или их не отличить от подделки. Можно отдать на экспертизу, и…

— И там тебе скажут, что они подлинные, — перебила Данн. — Более того — я это уже сделала.

— И вы считаете…

— Смотри.