ей вслед. Наступает тишина, даже риелтор замолкает, а потом спрашивает, все ли в порядке.

Когда мы решаем это выяснить, Мэйси возвращается и с улыбкой отмахивается, словно ничего не произошло.

– Не смотрите на меня так! Мне на секунду стало нехорошо, но потом все прошло.

– Точно? – спрашивает Джейн.

Я присматриваюсь к Мэйси. Она выглядит как обычно, но я все равно ей не верю.

– Точно.

Мэйси продолжает петь дифирамбы квартире, и Джейн снова заводит разговор об арендной плате.

– Сумма, о которой мы говорили, еще актуальна? – уточняет она.

– Да.

– Тогда с какого числа можно заключить договор? – это первый вопрос, который я задаю, потому что только это меня по-настоящему интересует.

– Въехать можно в начале ноября. К тому времени все формальности должны быть улажены.

– Мы берем ее, – объявляет Мэйси, прежде чем повернуться к нам и выразительно поднять брови. – Мы ведь берем ее, да?

Похоже, она чувствует себя прекрасно. Как странно.

Джейн улыбается и кивает. Кивает? Что?!

– Джейн, значит, ты и правда переезжаешь к нам?

– Не к вам, а с вами.

Вот душнила.

Только этого мне не хватало. Но я улыбаюсь, потому что одна мысль о будущем переезде делает этот день лучше. Или по крайней мере терпимее. К тому же, думаю, жизнь с Мэйси и Джейн будет не такой уж плохой.

– Ладно.

– Ладно? – переспрашивает Мэйси. – Значит, квартира наша?

– Сначала нужно обсудить это с домовладелицей, но, учитывая ваши анкеты, проблем возникнуть не должно, – замечает риелтор, демонстрируя свою лучшую улыбку.

– Занимаю первую комнату справа, дальнюю от кухни и ванной, – говорю я, решая сразу обозначить свою территорию.

– Почему это? – с интересом спрашивает Мэйси, поправляя очки.

– Потому что ты сказала, что любишь петь, а у меня очень хороший слух. И я хочу, чтобы он таким и остался.

– Очень смешно. – Мэйси корчит рожицу. Возможно, ей хочется показать мне язык, но она сдерживается из-за риелтора. И хорошо.

– Я забираю соседнюю комнату, – говорит Джейн.

Мэйси вздыхает:

– Хорошо, тогда я возьму оставшуюся. Уверена, все они одинаково замечательные.

– У вас остались еще какие-нибудь вопросы? – вежливо прерывает нас риелтор, и мы дружно отвечаем: «Нет!» Мы уже все видели. – Хорошо. Мисс Джонс, тогда я свяжусь с вами в течение нескольких дней, как только домовладелица примет решение.

– Благодарю, – отзывается Мэйси, и мы идем к выходу.

Напоследок я оглядываю квартиру и понимаю, как сильно хочу, чтобы у нас все получилось.

Уже середина октября, а риелтор так и не позвонил. Джейн совершенно спокойна – она считает, что мы легко найдем другой вариант, но мы с Мэйси с каждым днем все больше нервничаем. Мы отчаянно хотим заполучить ту квартиру, правда, по разным причинам. Мэйси – потому что влюбилась в нее, а на дорогу от дома ее родителей до больницы уходит слишком много времени, особенно учитывая наш график; я – потому что не могу больше жить с мамой. Сегодня утром дома снова царил хаос. Ума не приложу, как она только умудряется устраивать такой беспорядок…

«Сьерра, приберись! Сьерра, на что ты тратишь свою жизнь? Сьерра, почему ты нервная? Почему не слушаешь меня? Почему ты такая неблагодарная? Сьерра, никогда не влюбляйся и не совершай моих ошибок!» – заезженной пластинкой крутится у меня голове. Всегда одно и то же.

Одним словом, «я ненавижу свою жизнь, и это ты во всем виновата, Сьерра».

– Это тебе, малышка, – говорит Грант, сунув мне в руки стопку документов.

– Откуда они только берутся? – возмущаюсь я. – Разве у нас не появилось подкрепление?

Грант широко улыбается:

– Появилось, но сегодня выписывают троих твоих пациентов, поэтому развлекайся с новыми.

– Что? Почему троих?

– Миссис Декера, мистера Мартина и миссис Эллиот.

– Нет, мистера Декера выписывают только во вторник!

– Сьерра, мне неловко это говорить, но сегодня и есть вторник. Ты в порядке?

– В полном. Спасибо за документы, – говорю я, злясь на себя, и просматриваю медкарты. Три пациента здесь, в стационаре, два – в отделении торакальной хирургии.

Но прежде чем направиться к ним, иду к мистеру Джуну, который лежит в палате 311. Его госпитализировали сегодня, и результаты обследований уже готовы. Пока мне не удалось поставить диагноз, поэтому я надеюсь, что анализ крови даст подсказку. Кроме того, мистер Джун только что вернулся с компьютерной томографии. Снимки должны приложить к карте. Мистер Джун страдает от ряда симптомов, таких как аритмия, одышка, слабость, необъяснимая потеря веса, а также периодические боли в верхней части живота. Возможно, мы имеем дело с нарушениями в работе сердечных клапанов, возможно – это легкие или печень. Пока мне остается только строить предположения. Надеюсь, это скоро изменится.

– Здравствуйте, мистер Джун, – здороваюсь я.

Старичок улыбается, наблюдая за мной из-под полуприкрытых век. Его седые волосы коротко подстрижены, а спина идеально выпрямлена, хотя видно, что это стоит ему немалых усилий.

– Здравствуйте. Рад снова вас видеть.

– Хорошо, что оптимизм при вас. Но я все же крайне недовольна, что вы так долго не обращались к врачу, – ворчливо говорю я и, подойдя к пациенту, внимательно изучаю результаты анализов. Высокий уровень лейкоцитов указывает на воспалительный процесс в организме. Я и не подозревала, что все настолько плохо.

При виде результатов компьютерной томографии мне хочется выругаться.

Опухоль.

– Все настолько плохо, да? – тихо, с недрогнувшей улыбкой спрашивает мистер Джун, и я внезапно ощущаю комок в горле.

– Нужно сделать еще несколько анализов.

– Скажите уже, что происходит, доктор Харрис.

Я смотрю на мистера Джуна, поджав губы, и чувствую, как громко колотится у меня сердце. До сих пор мне везло. В стационаре у меня не было ни одного пациента, за жизнь которого я бы опасалась. И вот теперь… Все зависит от того, что это за опухоль и насколько она разрослась…

– Ваши показатели крови не идеальны, лейкоциты выше, чем должны быть. Из-за ваших жалоб на сердце я назначила компьютерную томографию. Результат указывает на… – Мне приходится прочистить горло, прежде чем я завершаю фразу: – На опухоль сердца.

– Опухоль, значит, – говорит мистер Джун, разглаживая одеяло, потом складывает руки на животе, делает глубокий вдох и смотрит мне в глаза: – Насколько все плохо?

– Пока не могу сказать. Опухоли сердца часто бывают доброкачественными. Теперь нужно проверить, доброкачественная ли у вас и можно ли вас оперировать.

– А что, если опухоль злокачественная или если меня нельзя оперировать?

– Мистер Джун, я…

– Пожалуйста, доктор Харрис. Я слишком стар, чтобы меня успокаивали красивой ложью.

Наступает моя очередь вздыхать. Закрыв медкарту, я прижимаю ее к животу.

– В любом случае нужно убедиться в отсутствии метастазов.

– И в