Поэтому она отправилась на поиски Коби в дом Чен-Тульси, где он восстанавливался после травм. Чен-Тульси приложили много усилий, чтобы их дом казался роскошным, но в итоге просто выбросили деньги на ветер: его построили в слишком неудачном месте города, чересчур далеко от К-трассы и близко к космопортам. Рев шаттлов, взлетающих для спасения выживших на Веретенном мосту, раздавался по всей территории поместья, а ночью вспышки ракетных выхлопов отражались в декоративных лагунах, где плавали выведенные генетиками латимерии. Треноди это место показалось удручающим. Но Коби пришел в восторг от визита невесты, и она тоже испытала смутную радость от встречи. Парень немного притих, стал слабее и вел себя лучше. Треноди подумала, что это нормальная реакция для человека, которого едва не насмерть истерзала мегафауна.

Она гуляла с ним по участку вокруг дома и слушала его вполуха, а сама тем временем выискивала при помощи гарнитуры новости о кузене Таллисе. Девушка была в трауре по отцу и его семье, но испытывала лишь формальную печаль, ведь почти никого из них даже не встречала до тех пор, пока не села на поезд Зенитов, и в какой-то степени все эти люди были ей чужими. Но почему-то с Таллисом дело обстояло иначе – ей хотелось знать, что с ним. Поэтому каждые несколько часов девушка проверяла, не появилось ли его имя в списке умерших или в списке прилетевших с орбиты.

Но его нигде не было. Таллис Зенит словно испарился.

Планы Зена приостановились, как только он оказался на станции К-трассы. Летний Луг считался территорией Преллов, а Преллы как раз усиливали охрану: готовились к войне с Зенитами, если верить новостным сводкам. У входа на платформу выросли новые ограждения, появились камеры, которые сканировали сетчатку глаз и загружали фото человека в программу для распознавания лиц. Насколько было известно Зену, его пока никто не разыскивал, но рисковать он все же не хотел. Парень вышел со станции и зашагал по улицам, примыкающим к железной дороге, пока не оказался возле того места, где пешеходный мостик возвышался над путями К-трассы. Старлинг подождал, пока не услышал, как поезд отходит со станции. Звук двигателей менялся по мере того, как состав пересекал грузовую станцию, набирал скорость, а потом въезжал в узкий проход, который проходил как раз под мостом.

В это время людей поблизости было не так много. Кроме Зена, по мосту шла всего одна старушка: выгуливала миниатюрных трицератопсов. Она взглянула на парня, проходя мимо, заметила в его глазах какое-то дикое выражение и обернулась, чтобы поглядеть снова. Перелезая через парапет, Зен слышал, как она что-то ему кричала, но даже не обернулся. Внизу сверкали рельсы К-трассы, щебень между ними был усыпан опавшими листьями.

Появился поезд: отражения тусклого света утреннего неба танцевали на крышах вагонов. Рейс 05:15 до Разлома. Локомотив, как и ожидал Зен, был разрисован Флекс.

Парень спрыгнул с моста.

Старушка с трицератопсами закричала. Зен упал на крышу последнего вагона, ударившись так сильно, что не смог сдержать стон. Мост мчался, удаляясь, а мимо проносились стены зданий. Он ухватился за что-то, чтобы удержаться на вагоне, когда поезд въехал на длинный прямой участок города и начал набирать скорость.

Разумеется, локомотив заметил нового пассажира. Пока Зен держался за поручни, из верхнего люка в дальнем конце вагона вылез паук-ремонтник и, покачиваясь, пополз к нему по крыше. Пауку можно было не беспокоиться о поручнях: магниты или магия удерживали его ноги на керамическом покрытии поезда. Подойдя ближе к Зену, паук поднял две руки-манипулятора и пару раз щелкнул клешнями, готовясь скинуть парня.

Зен поднял одну руку и закричал:

– Я друг Флекс! Красивые на тебе граффити, поезд! Их нарисовала Флекс, моя подруга!

Паук был подключен напрямую к мозгу поезда, и теперь локомотив смотрел на Зена сквозь оптические приборы паука. Он немного поразмыслил, пока поезд с грохотом несся по длинному белому мосту через узкий морской залив. На другом берегу залива, который представлял собой отвесную скалу, пути исчезали в туннеле. Ветер терзал одежду Зена и набрасывал ее на глаза. Парень смахнул слезы и попытался прикинуть, сколько еще осталось до въезда в туннель. Наверное, километр, но расстояние стремительно сокращалось. И еще где-то десять километров по туннелю до К-шлюза. Если он не попадет в поезд до того, как состав войдет в шлюз, от него не останется ничего, кроме облачка дыма…

Паук снова зашевелился. Он схватил Зена, разместил внизу под своим телом, так, что паучьи ноги образовали нечто вроде прутьев решетки в клетке, и побежал по крыше поезда, перепрыгивая с вагона на вагон, к локомотиву.

Туннель поглотил их, и в уши тут же ударило эхо гула моторов, отраженного от стен. Сначала на Зена обрушилась тьма, потом впереди забрезжил свет – бесцветное сияние, неровное, словно пламя свечи, которое почему-то ничего толком не освещало. Это была энергетическая завеса перед К-шлюзом, и на мгновение Зену показалось будто он слышит ее: странное высокое пение, сочетающееся с песней ускоряющегося поезда.

«Почему Стражи не любят, когда мы задаем вопросы о природе Сети? Почему они не хотят объяснять технологию работы К-шлюзов?..»

Паук сделал последний прыжок. Люк на задней части локомотива открылся, и Зена забросило внутрь. Люк захлопнулся, и уже через мгновение парень ощутил необычный рывок: поезд прорвался сквозь К-пространство.

– А-а-ах! – выдохнул локомотив. К-шлюзы были смыслом его существования: этот прорыв, это облегчение. На мгновение он даже забыл о безбилетнике внутри.

Зен лежал на гладком керамическом полу и пытался понять, какие из огоньков, окружавших его в темноте, были «мушками» на его собственной сетчатке, а какие – частью систем локомотива. Он и не подозревал, что внутри достаточно места, чтобы разместить человека; думал, здесь все забито двигателями и компьютерами. Может быть, этот узкий проход остался со времен постройки локомотива, когда им еще были необходимы люди. Над головой Зена урчал большой вентилятор. Где-то поблизости билось огромное сердце-мотор.

– Друзья Флекс – мои друзья, путник, – раздался голос поезда несколько километров спустя.

– Спасибо, – ответил Зен. – Я еду в Разлом и передам ей привет.

– Мое имя – «Джентльмены предпочитают “Полароид”»[9], – представился поезд.

– Рад знакомству, – произнес Зен.

– Я остановлюсь дважды до Разлома, – сообщил поезд. – Если хочешь, можешь выйти и сесть в вагон.

Зен задумался.

– Я бы лучше остался здесь, если ты не против. А когда мы прибудем в Разлом, ты не мог бы высадить меня где-нибудь за пределами станции?

Он лежал в темноте и думал о блестящих рельсах, проносящихся внизу. Покачивание поезда пробудило воспоминания об аварии на Веретенном мосту. В голове Зена снова ревели сирены, кричали люди, он чувствовал, как ужасные силы тянут его тело в разные стороны. Парень попытался снова убедить себя, что ни в чем не виноват. Его просто наняли, чтобы стащить одну вещицу, и он ее стащил. Остальное – дело рук Ворона. Зен стал такой же жертвой, как и все остальные.