Иногда ему почти удавалось в это поверить.

На грузовой станции за Разломом «Джентльмены предпочитают “Полароид”» остановился, чтобы заправиться, и Зен выскользнул наружу, прошел через ворота в заборе, которые открыл для него один из пауков-ремонтников, затем направился в сторону города. Мика объяснила ему, куда идти. Вниз по разбитой грязной лестнице, между двумя водопадами, по лязгающему пешеходному мостику прямо в лабиринты промзоны, где длинные дымоходы фабрик расстилаются вверх по стенам каньона, словно гигантские органные трубы. Наконец, он открыл дверь, сделанную из деревянного ящика, и оказался в мрачном сводчатом помещении под железнодорожными путями.

Это место было наполнено грезами. Стены, потолок и даже кое-где пол покрывали разнообразные пейзажи и сюжеты. Птицы с человеческими лицами, рыбы с ногами, увенчанные коронами радуги и татуированные города, невероятные летающие машины, лица мудрецов и глупцов. И все это было создано при помощи краски, которую распыляли из баллончика и наносили кистью на старую керамическую облицовку. Всего лишь краска – но почему эти картины кажутся такими живыми?

– Зен? – Флекс сидела на койке в дальнем конце убежища, и ее лицо освещал маленький экран. – Я слышала, вы уехали. Не думала, что снова тебя увижу.

Даже теперь, зная, что Флекс – моторик, трудно было поверить, что она не человек (или, может быть, все же он). В момент их прошлой встречи Зен не сомневался, что это девушка. Теперь же он отметил более квадратную челюсть, глубокий голос, не совсем женские движения. Зен не мог знать наверняка, но, если бы его спросили, кто перед ним, он бы сказал, что парень.

– Как Мика? – спросил Флекс.

– С ней все хорошо. Передает привет. – Зен огляделся. Когда Мика рассказывала ему, что Флекс живет в тяжелых условиях, он представлял себе беспорядок: такой, какой воцарился бы у него, живи он так же. Но в убежище было чисто. Конечно, тут не имелось ни еды, ни кухни. Никаких удобств, кроме простенькой койки. Только несколько ящиков с красками и разными вещами стояли в ряд вдоль уступа, виднелись несколько трофейных фотографий известных локомотивов, «Безграничная Галактика» и «Хайтаун Кроу». В свете биоламп тень Флекса падала на рисунки на стенах.

– Они потрясающие, – оценил Зен.

Флекс засиял.

– Это всего лишь тренировка. Сначала я делаю наброски здесь, а потом рисую на поездах.

– Кстати, поезд, на котором я приехал, просил передать тебе привет. Его зовут «Джентльмены предпочитают “Полароид”».

– Старый добрый «Полароид», – сказал Флекс с улыбкой.

– Прости, из-за меня тебя чуть не поймали той ночью, в депо…

– Это ты извини, что бросил тебя там, – сник Флекс. – Я думал, ты успел сбежать…

Зен пожал плечами в знак того, что это неважно, но про себя порадовался, ведь Флекс чувствует за собой вину. Теперь будет проще попросить его еще об одной услуге.

– Мне снова нужна твоя помощь. – Старлинг решил перейти сразу к делу. – Но не для меня, а для моей подруги. Она… похожа на тебя.

– Тоже граффитчица? – спросил Флекс.

– Тоже моторик.

Выражение лица Флекса изменилось. У него лучше выходило притворяться человеком, чем у Новы, и его эмоции было проще распознать. Он опасался.

– Это Мика тебе рассказала? – спросил он.

Зен рассмеялся.

– О, нет. Я сам догадался, уже давно. – На самом деле он имел в виду: «Я сохраню твой секрет, как и моя сестра. Ты можешь мне доверять. И за тобой должок».

– Мика спасла мне жизнь во время восстаний, – сказал Флекс. – Помогала прятаться до тех пор, пока я не научился притворяться человеком…

– Когда-нибудь ты обязательно расскажешь мне, как все было, – кивнул Зен. – Но сейчас я спешу. Эта моя подруга, она сильно повреждена. Слышал о том, что случилось на Веретенном мосту? Она была там. Дрон пробил ее крюком насквозь и утащил в открытый Космос. Но она ведь могла выжить, да?

Флекс медленно кивнул, избегая очевидных вопросов вроде: что подруга Зена сделала на Веретенном мосту, чем так разозлила дронов?

– Центральные процессоры у нас расположены в голове, как и у вас, – пояснил он. – В туловище находится много подсистем, но они могут восстанавливаться самостоятельно, и Космос не проблема: многие моторики работают в условиях вакуума, например, в шахтах на кометах. Но я не представляю, как ты можешь ей помочь.

– Мне надо попасть на Сундарбан, – сказал Зен, – но я не могу просто воспользоваться К-трассой. На станциях сейчас полно всякой охраны, а на Сундарбане, наверное, и того хуже.

– И что ты собираешься делать?

– Я думал, может, ты проведешь меня на старую станцию Разлом-Б.

Флекс, казалось, засомневался.

– Это же линия Большого Пса? Я слышал, что где-то там есть станция… Поезда не очень любят говорить о ней.

– Я был на той станции, – продолжил Зен. – Там все в порядке. Рельсы, поезда и все такое. Но я не знаю, как снова туда попасть.

– Я тоже, – кивнул Флекс. – Думаю, она хорошо засекречена. – Он промычал что-то себе под нос, размышляя. На секунду Зену показалось, что он вот-вот откажется, и парень подумал: «А что, если попробовать угрозу?» Это было бы не так сложно. «Флекс, если ты мне не поможешь, – сказал бы Зен, – я выйду и расскажу всем гордым рабочим Разлома, что у нас среди труб прячется проводная кукла». Ему не хотелось угрожать, но если Флекс его вынудит…

К счастью, Флекса, похоже, заинтересовала история о секретной станции.

– Там внизу есть поезда? Правда?

– Есть несколько. Я видел. Не то мертвые, не то просто спят.

– Знать дорогу туда могут только Монашьи рои.

– С чего бы им знать?

– Они же постоянно летают там, по глубоким туннелям, – пояснил Флекс. – В некоторых проходах под К-трассой находятся целые залежи мертвых жуков, словно идешь по колено в кукурузных хлопьях.

– На старой станции они тоже были, – вспомнил Зен, мысленно вычеркивая кукурузные хлопья из списка продуктов, которые он когда-либо будет есть. – Там повсюду мертвые насекомые. Думаешь, жуки знают, как туда попасть?

– Надо их спросить.

– А Дядюшка Жукс еще не восстановился?

– Его магазин по-прежнему закрыт. Если он и восстановился, то, наверное, прячется с другими Монашьими роями в Тараканьем городе.

– Я не пойду в Тараканий город!

– Придется, если хочешь найти дорогу в Разлом-Б, – сказал Флекс. Он на секунду задумался: наверное, вспомнил, как плохо все закончилось, когда он пытался помочь Зену Старлингу в прошлый раз. Неизвестно, что взяло верх, доброта или любопытство, но затем он добавил: – Я бывал там раньше. Могу проводить.

Тараканьим городом называли район в недрах Разлома, где стояли мертвые фабрики и громко шумела река. В нем регулярно случались потопы, поэтому никто там не жил. Никто, кроме Монашьих роев, которые слетались в Разлом со всей Сети, с тяжелым шелестом спускались по мокрым лестницам и собирались в больших древних биозданиях. Там они строили свои дома из мусора, выброшенного водой или сброшенного сверху человеческими жителями Разлома. Там они наверняка занимались своими отвратительными делами, которыми Монашьи рои были увлечены, когда их никто не видит.