С купцами пришли сведения, что в одном из тех городов, Таеране, к власти пришёл настоящий некромант, активно убивающий людей и превращающий их в восставших мертвецов.

Судя по лицу майордома, Иван начал говорить что-то не то.

— Это, безусловно, против Христа и дела Божьего, но… — после недолгой паузы заговорил Оттон, —… не следует ли сперва решить проблемы более близкие? Серые земли далеко отсюда, добраться до них будет непросто.

— Некромант становится сильнее день ото дня, — покачал головой Иван. — Каждый час нашего промедления ему на руку — мы уже опаздываем.

— Тебе следует поговорить лично с Его Величеством, — испытал недостаток контраргументов майордом. — Я не знаю всех обстоятельств, но считаю, что есть более серьёзные угрозы в обозримых землях.

— Если Его Величество готов принять меня, то я готов отправиться к нему сию же минуту, — заявил Иван.

Нужно было обсудить вопрос поставок новых добровольцев в Орден, а также возможность выделения пары-тройки рот из действующей армии в пользу командорства, потому что предыдущий поход нанёс им ощутимые потери, которые нужно поскорее возместить.

— Так идём же, — заулыбался майордом. — Его Величество уже готов принять тебя!

Глава шестнадцатая. Страна высокой культуры быта

/29 сентября 2027 года, сатрапия Сузиана, г. Душанбе/

— Ты — кто таков и чем занимался? — ткнул я в грудь очередного кандидата.

— Альвгот, дружинник, — представился тот.

— Хороший дружинник или так, топором помахать? — уточнил я. — Отвечай правдиво, от этого зависит твоя дальнейшая судьба.

— Служил в дружине херцога во время похода на юг, — ответил тот. — Бился против тебя в день побоища.

«Побоище» — так они называют тот день, когда стратиг Комнин расстрелял людоедов из Максимки. Потом он заплатил за это страшную цену, потому что Дар не приемлет тут такого, но людоеды об этом уже не узнали.

— В ремёслах что-нибудь смыслишь? — продолжил я опрос.

— Только в войне, — покачал тот головой.

— Покажи табулу, — потребовал я продемонстрировать характеристики.

Все присутствующие уже знают, что будет, если не слушать дядю, поэтому Альвгот показал мне свою статистику. Не соврал, в «Ремесле» у него три уровня, а это полное дерьмо. Зато «Ближний бой» аж триста десять уровней. Хороший воин.

— Этого в команду «А», — приказал я немёртвому Миллеру.

Пленного повели к большой деревянной клетке с табличкой «А».

Фильтрация будущих мертвецов — это тягомотное, но нужное дело. Так я заранее узнаю, на кого не стоит тратить время по причине тупизны или отсутствия навыков, поэтому считаю фильтрацию важнейшим из этапов.

Касательно же образцового послушания пленных — в десятке метров от меня на х-образном кресте распят самый непослушный. Кодзима мелкой сеткой исполосовал его канцелярским ножом, после чего его поливали круто посоленной и щедро поперчённой водой. Он орал очень громко и очень долго, поэтому его услышали все пленные в нашем милом лагере.

— Следующего ко мне! — приказал я.

Привели седого мужика, на вид где-то пятидесятилетнего возраста. Сразу видно, что воин, потому что руки выдают и на физиономии три очень старых шрама — такие случайно не получишь.

— Имя и чем занимался, — потребовал я.

— Эбербрехт, воитель, — ответил тот хорошо поставленным властным голосом.

— Что, всю свою жизнь командовал войском? — поинтересовался я.

— Было такое, — ответил тот.

— Покажи табулу, — велел я ему.

И, действительно, «Тактика» у него на четырнадцатом уровне, что очень даже хорошо, «Ближний бой» на четырёхсотом уровне, а ещё есть «Ремесло» на сорок пятом уровне.

— Этого тоже в команду «А», — велел я конвоирам. — Следующий!

Так я и отрабатывал всю эту толпу живых. Похоже, это займёт несколько недель, а поднятие из них немёртвых вообще затянется на месяцы.

— Как звать и чем занимался? — спросил я у очередного будущего немёртвого.

— Квинт, землепашец, — ответил тот.

— Ромей, что ли? — удивился я.

— Ромей, — кивнул тот. — Я тут случайно…

— Да-да, конечно, — покивал я. — Все тут случайно. Даже я. Показывай табулу.

Квинт, как я вижу, не хотел «светить» свои характеристики, что меня заинтересовало.

— Хочешь, чтобы мы тебя посолили? — спросил я у него. — Крест сколотить — это дело пары минут.

— Нет-нет, вот, смотри! — запаниковал тот.

— О-о-о, это интересненько! — воскликнул я. — Ты что, совсем ебанутый или просто так хорошо влился в коллектив?

У этого индивида графа «Особенность» была не пуста, как у большинства остальных, а содержала черту «Сердцеед». Чтобы получить эту черту, нужно было, как я понял, съесть около двух сотен свежих сердец в сыром виде. Взамен даруется некий скрытый бонус и скрытый штраф. Надо быть ебобо на голову, чтобы подписаться на такое. Даже встреченные людоеды не имеют такой особенности, за исключением пары-тройки дегенератов из жрецов, а тут ромей…

Остальные характеристики и навыки не впечатляли, потому что этот тип действительно был землепашцем, со средненькой «Мудростью» и посредственным навыком «Ближний бой».

— В команду «С» этого долбоёба, — приказал я конвоирам.

Команда «А» — это у нас воины, которые скоро станут пополнением для действующих отрядов, а также костяком уже анонсированного мною отряда «Ред Шторм» и, пока что не анонсированного, «Максиса».

Отряд «Ред Шторм» получит где-то пятьсот немёртвых из самых лучших воинов и будет заниматься тем же, чем и уже действующие отряды, а отряд «Максис», в котором я планирую содержать, примерно, две тысячи немёртвых, будет заниматься исключительно строительством фортификаций, зданий и дорог. Пора кончать со строительно-производственной направленностью «Кумбасара» и «Кодзимы», сфокусировавшись на создании специализированных отрядов.

Команда «B» — это у нас будущие строители и ремесленники, обладающие высокими уровнями полезных навыков. Таких среди людоедов тоже много, потому что общество, даже раннесредневековое, всегда будет иметь запрос на производственных специалистов. Разве что в Палеолит такого запроса не было, потому что каждый умел делать всё, что ему надо для жизни, но это и не общество, если строго определять рамки, а никак не связанные между собой человеческие стаи.

Команда «C» — это землепашцы, животноводы и прочие сельхозработники, которые будут денно и нощно обрабатывать землю, ухаживать за скотом и производить для нашего нездорового сообщества простой продукт, коим мы будем кормить новых пленных и торговать с северными странами. Ну и я люблю есть свежий хлеб, вызывающий у меня ностальгию по раннему детству.

В принципе, этими тремя командами моя фильтрация и ограничивается, а не таких как все среди людоедов практически не встречается, потому что всех жрецов и прочих бесполезных идиотов я уже давно определил на разбор.

— Имя и род деятельности, — произнёс я стандартную фразу где-то на двухсотом опрашиваемом индивиде.

— Анатолий, свадебный фотограф, — ответил очередной кандидат.

— Да ну, нахуй⁈ — воскликнул я. — А как ты оказался среди людоедов⁈

Земляне рассосались по этому миру как тараканы после включения света на общажной кухне, поэтому где их только, сука, не встретишь…

— В плен попал, — ответил тот на голубом глазу.

— Мне кажется, что ты мне пиздишь, — заявил я. — Выкладывай, свадебный фотограф, как так получилось, что людоеды держали тебя за своего?

— Да клянусь тебе, в плен попал! — ответил Анатолий.

— Подробнее, — потребовал я. — Как попал, с кем попал, почему выжил, не сотрудничал ли с врагом — всё рассказывай.

— Сначала я попал в плен к персам, ну, когда Стоянку разорили, — начал Анатолий. — Но там мне было совсем кисло, не могу в неволе, поэтому сбежал и подался на север.

Бегунов от Ариамена, так-то, прилично, потому что они разом получили целую кучу рабов, часть которых банально раздали дехканам, чтобы те их кормили и эксплуатировали.

— Так, — кивнул я. — Пока складно.

— Потом добрался до Никомедии, где меня поймала городская стража и отправила на допрос к тамошнему бигбоссу, — продолжил Анатолий. — Ну, тот уже имел парочку иудушек из нашего брата, поэтому новые ему были не нужны — ещё, сука, прислал этого Евгения Петровича, чтобы тот опросил меня… Как поняли, что я ничего не умею, посадили на караван в земли людоедов. И тут меня продали.

— И как же тебя не сожрали? — поинтересовался я.

— Да понравился одной знатной бабе… — вздохнул землянин. — Мать местного вождя, Алариха, поэтому зажиточной оказалась, вот и купила понравившуюся вещь на рынке. А я наслышан о том, как тут местные к живому