– Это так гениально, Сэм будет просто в диком восторге.

Мне кажется милым то, сколько усилий она прилагает, чтобы вытащить Сэма из его башни из слоновой кости в обычное приключение супергероя, и частично этому определенно поспособствует любимая кружка.

Позже, когда мы загружаем вещи в машину Хиллари, она, смеясь, качает головой:

– Не могу поверить, что Сэмюэль действительно решил отправиться в поход. Как тебе только это удалось?

Судя по всему, Харпер не призналась матери Сэма, что он еще ничего не знает о ее плане, потому что она краснеет.

– На самом деле ничего такого. Ашер и Айви тоже поедут с нами, так что я думаю, что это скорее… исключение.

Она бросает на меня пронзительный взгляд, и я закусываю нижнюю губу. Я не сказала, что иду с ними, и Ашер тоже отреагировал на эту перспективу довольно пренебрежительно, тем не менее я держу рот на замке.

– Айви, я думаю, что это замечательно. Так приятно, что вы снова занимаетесь чем-то вместе, прямо как раньше. Ваш отец наверняка обрадуется, когда услышит это.

Я проскальзываю на заднее сиденье старого Форда Таурус Хиллари. Рядом со мной лежат ее покупки и сумка с вещами с рынка, и я отодвигаю их в сторону, чтобы можно было пристегнуть ремень.

– Не знаю, будет ли это хорошей идеей, если мы сейчас оставим его одного, – осторожно начинаю я. – Ричард же хотел, чтобы мы были рядом, пока он не прошел через операцию.

Хиллари вставляет ключ в замок зажигания, но не поворачивает его.

– С ним все в порядке. Учитывая обстоятельства, разумеется, – добавляет она, поворачиваясь ко мне через плечо. – Я думаю, его больше всего волновало то, что он не мог поговорить с вами. Теперь, когда вы знаете о предстоящей операции, это, похоже, придает ему сил. Он даже поехал в компанию сегодня утром после того, как последние несколько недель работал почти исключительно дома.

– Разве это не опасно? – спрашиваю я. – Я имею в виду, может ли Ричард просто так продолжать заниматься делами? Что если во время поездки у него снова начнутся страшные головные боли? Или закружится голова? Я читала, что при менингиоме могут быть даже судороги.

– Это всегда зависит от того, где именно находится опухоль. Твой отец объяснил мне, что его опухоль разрастается от затылка. До сих пор у него не было судорог, но, вероятно, будет трудно полностью удалить опухоль. Тем более что есть риск задеть важные нервы.

Харпер поворачивается ко мне. Ее глаза широко распахнуты.

– Я не знала, – шепчу я, и мне становится не по себе. – Он просто сказал, что прогнозы хорошие.

Хиллари протягивает руку назад, и я чувствую ее холодные пальцы, нащупывающие мою руку и утешающе сжимающие ее.

– Так и есть. Правда. Я лично говорила с доктором Амфри из клиники Майо, и она сообщила мне по телефону, чего нам ожидать. Твоему отцу после этого, разумеется, будет намного лучше. Пусть опухоль не может быть удалена без остатка, но после этого с ней наверняка отлично справится облучение.

Но сказанное меня не успокаивает.

– Означает ли это, что мы узнаем только после операции, дала ли процедура вообще что-то? – спрашивает Харпер. – И как долго мистер Блейкли… как быстро он выздоровеет?

Я благодарна Харпер за то, что она задает этот вопрос. И также за то, что старается смягчать острые углы. Я не хочу утруждать себя тем, чтобы слышать только приукрашенную версию, даже если это заманчиво.

– В любом случае после этого мы узнаем, как быть дальше. – Хиллари вздыхает. – Прости, Айви, что не могу сказать тебе ничего более утешающего. Давайте лучше поедем домой. Мне нужно еще кое-что сделать, чтобы подготовиться ко дню рождения Сэмюэля завтра. И хотите знать, что я приготовила для вас? Загляни в красный пластиковый пакет на заднем сиденье.

Я ищу сумку, пребывая в глубокой задумчивости. Что-то гремит, когда я вытаскиваю коробку.

– Настольная игра?

Недоверчиво я смотрю на голубовато-красную коробочку с надписью «Людо». Там внизу написано что-то про семейное веселье. Семейное. У меня пересыхает горло. Если честно, то это звучит ужасно. Идея играть в настольную игру со всей семьей Блейкли как-то абсурдна.

Хиллари заводит машину.

– Я люблю настольные игры. Эту в Европе называют «Не горячись», и она очень популярна. В игре вы можете узнать человека за час лучше, чем за год разговоров. Однажды это сказал какой-то греческий философ, и я уверена, что он совершенно прав, вам не кажется? Нам так много нужно наверстать, Айви, и поэтому мы все вместе должны сыграть раунд «Людо». Чтобы лучше узнать друг друга.

– Хорошо, – говорю я, подавляя дрожь. Лучше бы меня протащили по всей территории универа, держа за кольцо в носу, чем предложили сыграть в эту садистскую игру с сыновьями Ричарда. – Но возможно, это не должно быть обязательно сегодня. Я еще задержусь ненадолго…

Мой голос дрожит. Скажи что-нибудь, Харпер, пожалуйста, скажи что-нибудь! – гипнотизирую я затылок своей новой подруги.

– А зачем ждать? У вас же ничего не запланировано на сегодняшний вечер, – все не унимается Хиллари.

Помоги мне, в отчаянии я смотрю на Харпер, и, кажется, это сработало, потому что она оборачивается и подмигивает мне.

– Ну, раз уж у нас все равно ничего не запланировано на сегодняшний вечер, то мы пойдем танцевать.

– Спасибо, что взяла меня с собой, – я пытаюсь перекричать громкую музыку. Мне до сих пор не верится, что мы смогли избежать игрового вечера с Хиллари и теперь находимся на этой вечеринке приятеля Чейза по имени Уинстон.

– Нет проблем. – Харпер наклоняется близко к моему уху. – Мой брат уже вчера сказал мне, что мы обязательно должны прийти. Кроме того, это было не совсем бескорыстно с моей стороны. Ты никогда не играла с Сэмом, не так ли? – она закатывает глаза и делает себе руками удушающий захват. – Он постоянно изобретает новые правила, и если Сэм в невыгодном положении, то тут же начинает спорить. В этом нет совсем никакого удовольствия.

Я едва могу сосредоточиться на разговоре из-за окружающей обстановки. Комната кажется мне такой же большой, как Уитмен-холл Бруклинского колледжа. Стены полностью застеклены, а на потолке прямо над бассейном висит люстра размером с маленький автомобиль. Такого дома у бассейна я, честно говоря, никогда не видела. До сих пор я не могла себе представить, что есть люди, которые на самом деле живут так, которые на самом деле закатывают такие вечеринки и приглашают на них более сотни едва знакомых людей.

За музыку отвечает профессиональный диджей. По крайней мере, мне так кажется, потому что он делает свое дело очень хорошо. Под биты по всей стене за барной стойкой воспроизводится световое шоу. Темные силуэты покачиваются в освещенном бассейне, а обнаженные руки двигаются над поверхностью воды под музыку. Все это кажется мне совершенно нереальным. По комнате мчатся огни в синих и красных тонах, и почти невозможно удержать ноги на месте.