– Совет прислал в наши края двух агентов. Сегодня я встречусь с ними, чтобы скоординировать поиски. – Верховная жрица опускает руки и на миг воздевает глаза к небу. Когда она вновь устремляет взгляд на нас, вид у нее деловитый и решительный. – Пока будем соблюдать осторожность и присматриваться к новым знакомым. Как правило, Охотники сближаются с потенциальными жертвами. Действуют они, только получив неопровержимые доказательства нашей магической силы, поэтому законы Совета необходимо блюсти неукоснительно. Ни в коем случае не используйте магию прилюдно, даже в самых малых дозах.

Я смотрю на Веронику. Она должна понимать, что спровоцировала атаку своей опрометчивостью… Мертвея от ужаса, осознаю, что и сама тоже в опасности. Охотник, проникший к Мэттьюзам, видел мое лицо. Он догадался, что я по максимуму использую магическую силу. Сообразить, кто я такая, для него лишь вопрос времени.

«Если он уже не сообразил». Мысль потрясает до глубины души. Если обидчик Вероники тот, кто кинул кирпич нам в окно, значит, он был в курсе. И он пообещал, что скоро настанет моя очередь.

Невозмутимый голос леди Арианы не дает впасть в панику.

– …поскольку Охотник напал на Веронику в ее собственном доме, мы немедленно соберем охранную команду и будем сторожить ее, пока не обезвредим противника. Явка на сегодняшний урок обязательна для всего ковена. Мы повторим методы защиты.

Начинает бурное обсуждение, но мне не уследить за его ходом: дюжина семей сравнивает распорядки дня, решая, как защитить от Охотника на ведьм мою бывшую пассию, временно лишенную магической силы… Суть этой реальности разумом не понять.

Как Охотникам удавалось прятаться целых пятьдесят лет? Зачем они вернулись? И самое важное, кто они?

От прикосновения к локтю я вздрагиваю. Это Вероника. Глаза у нее красные, волосы всклочены. Я позволяю ей увести себя от взрослых, которые обсуждают нас, словно на собрании мы не присутствуем.

– Как он догадался, что я Стихийница? – тихо спрашивает Вероника и оборачивается на леди Ариану, но верховная жрица слишком занята, ей не до нашего перешептывания.

Я ищу в памяти подсказку, переломный момент, однако образцом соблюдения этикета ковена Веронику не назовешь. После Нью-Йорка она без особых раздумий использовала магию прилюдно.

– Может, он на костре тебя засек?

– Нет, – качает головой Вероника, – я была осторожна. Никто не мог меня прилюдно поймать.

– Что-то он однозначно почувствовал. Иначе зачем ему на тебя нападать?

– Ни с одним недавно приехавшим в Салем я не общалась. – Дрожащей рукой Вероника убирает волосы за ухо. – Вдруг это не тот Охотник, который сбежал от Совета, а наш знакомый? Например, кто-то из школы?

Я содрогаюсь при мысли о том, что годами общалась с Охотником на ведьм. Что он наблюдал за нами, ждал, когда мы себя выдадим. Подозрение вызывает каждый, с кем я когда-либо водила знакомство, даже шапочное.

Нолан мог устроить пожар, чтобы заманить Стихийниц в ловушку.

Саванна могла подбивать клинья к Веронике, чтобы засечь ее за использованием магической силы.

Лорен могла открыть магазин, чтобы следить за любым, кому интересны наговоры. Прикинуться союзницей – лучший способ втереться в доверие.

Даже Джемма…

Нет, хватит гнать! Будь Джемма Охотницей на ведьм, я бы почувствовала.

Вероника смущенно переступает с ноги на ногу.

– Не хотелось бы такое говорить, но вдруг это твоя новая пассия? Других недавно переехавших в Салеме нет.

Кровь закипает от злости.

– Я уже объясняла тебе, что это не Морган. Она не парень и была со мной, когда ты позвонила. Кстати, в Салем перебралась не только она.

Хотя новенькие, которых знаю я, – Кэл и детектив Арчер – с Вероникой никогда не общались. С чего бы им ее преследовать?

– Я не утверждаю, что это Морган, но тебе нужно быть осторожной. Вдруг она их сообщница? – Вероника обводит взглядом ковен. – Доверять нельзя никому. Пока не пойман Охотник, каждый регуляр под подозрением.

Когда приезжаем домой, родители начинают загоняться на тему «Кому взять выходной, чтобы караулить ребенка?». После многочисленных протестов против того, что меня называют ребенком, я убеждаю предков, что со мной ничего не случится. Папа уезжает на службу готовиться к судебному заседанию, а мама, взяв с меня миллион обещаний быть осторожной, – на курсы.

Стоит остаться одной, и напускная смелость тает. Охотники на ведьм вернулись – и не в общем смысле, не просто вернулись в этот мир, а конкретно сюда, в Салем.

Утро я просиживаю, спрятавшись от реальности в коконе одеял. Набираю и стираю как минимум двадцать сообщений для Вероники. Очень обидно, что она не пишет, не пытается со мной связаться. Пару месяцев назад, услышав подобные новости, я бросилась бы к ней в объятия. О нашем разрыве не жалею, но, когда не на кого положиться, тяжеловато.

Одиночества сейчас мне хочется меньше всего.

Солнце поднимается к зениту, день будет жарким. Прогноз погоды в телефоне обещает безоблачное небо до самого вечера и рекордные восемьдесят пять градусов[13].

И тут я получаю эсэмэску.

На губах расцветает улыбка, я выползаю из кокона одеял. Пальцы стремительно скользят по клавишам. То, что доктор прописал! Отвлекусь от опасности, поджидающей за каждым углом. Однако, не успев отправить сообщение, замираю. Провести день наедине с Бентоном, то есть без возможности нивелировать возникшую между нами неловкость, ничуть не лучше, чем сидеть дома одной.

В конце концов, я решаю кое-кому позвонить.

Подруга отвечает сразу после первого гудка.

– Ханна, привет!

– Ты сегодня свободна? – Перехожу прямо к делу. – Бентон в гости позвал. Хочешь поплавать?

Джемма взвизгивает, что я расцениваю как знак согласия.

– Шутишь? Увидеть Бентона в плавках? Хочу, хочу, хочу!

– Слушай, он же личность, а не только пресс кубиками! – подначиваю я.

– Ага. Приезжай за мной минут через сорок, – велит Джемма.

Я посылаю Бентону эмодзи в виде поднятого вверх большого пальца, надеваю купальник, сверху – шорты и футболку, спешно отправляю родителям сообщение. Напоследок приправляю его фразой: «Пока вы на работе, среди регуляров мне будет безопаснее»: мама не жалует изменение планов в последнюю минуту.

Примерно через час после звонка Джемме я сворачиваю на подъездную аллею Холлов. Завидев дом, Джемма восхищенно вздыхает. Он настолько громадный, что слово «дом» не отдает ему должное. «Особняк» или «резиденция» – вот что подошло бы ему в самый раз. Над оригинально спроектированным парадным крыльцом имеется металлический наличник с надписью «Холл».