бой

Резвых бубенцов

И весёлый крик гонцов.

(На чердак поднимается кухарка).

Кухарка:

— Госпожа, краса вы наша,

Ждёт полна уж ваша чаша,

И сготовилась говяжья каша,

И куриный ждёт рулет,

Миска целая свиных котлет.

Ипполита:

— Я иду! Поди уж прочь,

Ведь тебе совсем не дочь,

Чтоб от дела отрывать,

И за стол меня волочь!

(Ипполита толкает кухарку в дверь закрывает сундучок, уходит).

Явление второе

Призраки барона и баронессы Бюргер.

Тень.

Купидон.

Тот же чердак. Полночь. Пробило ровно двенадцать часов. Являются призраки Бюргеров.

(Призраки кружатся вокруг сундука и воют).

Призрак барона:

— Хоть и мертвы мы, но досадно,

Что с нашим отпрыском не ладно.

Её давно отдать пора,

Но нету смелого для дела жениха,

Который лишь лишён того нечаянного

Чувства красоты,

Для коего и безразличны все цветы,

Который окрылён полётом сытости и скуки,

И не боится адской суеты и муки

Домашней жизни с гадким лебедем.

Который так в душе томит

Красивый мир любви, но сыт

Уединением.

Призрак баронессы:

— Восславим этот дом,

И мы, вдвоём,

Заклятый ритуал здесь проведём.

Дадим ей сил исполнить ворожбу,

И не посеять с графом, между тем, вражду,

Исхода двадцать два года я всё жду,

И нет покоя мне,

Нет покоя и тебе.

Пусть её так охраняет бес любви,

Тот мальчик Купидон,

Пусть он заботится о том,

Чтоб стрелу точно так метнуть

В размоченное неудачами

Каменное сердце,

И этим завершить долгожданное дельце.

Призрак барона:

— Сомкнём же руки, супруга,

То, что мы делаем — не услуга!

А уступка,

Пусть мнёт порошок ступа,

Пусть сыпется пыль в стакан

Шампанского, и граф стои́т

Исполнив стройный стан.

Призрак баронессы:

— Пусть радости пылающий фонтан,

Прольётся на его стручок

И песню завершит сверчок.

(Баронесса и барон поют).

Баронесса и барон:

— О, выйди к нам на лунный свет,

Не игнорируй наш вопрос,

Дай на него ответ.

Явись ты к нам великий гений,

Чьё имя лишь мрачнее тени.

(Ветер. В углу чердака появляется чья-то тень).

Тень:

— Живой бы плоти не ответил,

Но вы, холодные зовёте

Меня к могиле в полночь эту,

Не к свету,

А во тьму,

Какая больше по нутру

Мне, говорите — иначе я уйду.

Баронесса и барон:

— О, незнакомец властный,

Не делай глас ужасным,

Лишь одного хотим мы — не уходи,

Ты нашу честь, ты наш славный род

От вымирания спаси.

Ты проси

У духов всё что хочешь,

В замен ты нам лишь напророчишь

О заклинании

И удержании

Сердца одного,

Неприкаянного.

Ты завяжи весь норов в узел,

Чтоб крепок был,

Пусти его на дно.

Так глубоко,

И далеко,

Для сети недоступный,

Пусть дно морское он хранит,

Меж этим, дух смятенья и блуда в графе спит.

Тень:

— Знаком тот граф мне,

Он на хорошем у меня счету,

Остался я доволен им вполне,

И это я учту,

Когда его я душу попрошу

У вас, покуда, не вышел срок,

И не выпали все перья у сорок,

Исполню ваше приказанье,

Страстей огнива угасанье.

Волненья камень более не выдаст

Никогда искру,

На этом замолчу,

И уйду,

До скончания договора,

А после должника найду,

И вексель заберу.

Баронесса и барон:

— Согласны мы,

Ведь душу мы дарим не свою,

Но подложили мы хорошую свинью,

Разгульному пажу.

(Ветер. Тень исчезает).

Баронесса и барон:

— Ушёл, оставив лишь молчанье стен,

Но зыбкий тлен

Зовёт на помощь нам удачу,

Явись наш мальчик Купидон!

Призрак баронессы:

— Динь-дон!

Динь-дон!

(Раздаётся скрип стропил и на чердак вваливается тучный мальчик с крыльями — Купидон).

Купидон:

— Нечаянно меня похитили

Из нежного заоблачного ложа,

Да не умыта моя рожа.

Перед гостями в виде я небрежном,

В одних трусах,

В глазах

Одних моих лишь страх!

На теле нежном

Мурашки бегают

От холода могильного,

Но разве я похож на посыльного?

Которого так легко вызвать к покойникам?

Пойду-ка я на подоконник!

(Баронесса и барон выходят на свет к Купидону).

Баронесса и барон:

— О, милый нежный Купидон,

Добро пожаловать в наш дом.

Не к нам, не к нам тебя зовём,

На чердаке мы лишь вдвоём.

Амур любви,

Мы умоляем, помоги!

Су́дьбы живых ты разреши,

Их запоздала зрелости игра,

Ты две судьбы спеши свести,

Твоя ведь хитрость на все выдумки сильна,

Рука легка,

И мысль вольна.

Купидон:

— Полюбишь и козла!

На счёт мой вы не заблуждайтесь,

Мне всё равно в кого стрелять,

И если это мне поможет,

Ещё так ночек семь поспать

В покое, то возмужайте,

Готов стрелу я занести

Над несчастными

В любви.

Могу я в стрелы те вложить

И яд и кислоту,

Надеюсь лишь на прямоту

Полёта и пера игривого волненье,

Любовь — всем людям наслажденье,

А мне лишь попадание и меткость — утешенье.

Так ваша дочь,

И граф,

О, нету больше граф

Пустых в книги их влюбленностей,

Но если обойтись без должностей

Мужа и жены,

То надобен натяг струны,

И с силой поразить,

Но для начала я пойду

Тренироваться наверху,

И вам желаю не тужить!

(Купидон с грохотом уносится наверх и исчезает).

Баронесса и барон:

— О, кончен ритуал!

Пора наведать карнавал,

Где будет много знатных дам,

И красотой они померкнут,

Когда портные снимут мерку

С нашей дочери, веди её на бал!

(Призраки исчезают).

Действие второе

Граф Казановских.

Граф Николай Орловский.

Ипполита.

Кухарка.

Явление первое.

Граф Казановских.

Граф Николай Орловский.

Съемная квартира графа Николая Орловского. Казановских не спеша одевается, его друг граф Орловский лежит на кровати и курит трубку.

Казановских:

— На маскарад!

Друг мой, на маскарад,

О, как ему я рад!

Там столько наберётся

Потаскух,

И знатных и простых,

Не надобно приёмов мне мирских,

Ведь ясно мне одно, мой друг,

В поздний вечер не останусь я один,

Полно от скуки слуг!

Орловский:

— Но вдруг?

Ты лучше подстрахуйся,

Возьми одну и с ней балуйся!

Казановских:

— В чужой стране мне стада мало!

Я как огульный радостный бычок,

Мне только дай толчок!

Всех перепортить немок,

Из девок

Превратить их в жриц

Любви, а не застенчивых девиц.

Орловский:

— Ох, огульных ты бычок,

Тебе бы на бочок,

А кстати, не хочешь табачок?

Казановских:

— От твоей махорки,

Мне