заколдовать меня своим испытующим взглядом, кладу руку ему на плечо, ещё не решив, что собираюсь сделать.

– Пожалуйста, скажи, что я могу тебя поцеловать, – просит Стив, и мне становится слишком жарко. Я не могу сопротивляться его голосу, а самое главное – не хочу. В ответ на его слова я нетерпеливо киваю. И он, слегка улыбнувшись, порывисто наклоняется ко мне и…

– Я взял рождественскую пластинку Синатра! – кричит Оскар и бежит по лестнице. Мгновенно я отстраняюсь от Стива и, до сих пор находясь под чарами его острого взгляда и глубокого голоса, отхожу в другой конец кухни, где воздух менее разряжен. – Вот она!

– Эй! Я же говорил тебе не бегать по лестнице, – говорит ему Стив.

– Прости! – отвечает Оскар и ставит проигрыватель на барную стойку.

– Давай помогу, – бросив на меня огненный взгляд, Стив подходит к брату.

Ещё долго пребывая в шоке, я добавляю соус с курицей и грибами в фетучини.

– Всё готово, – спустя несколько минут объявляю я, и мы садимся за стол.

Глава 42

Под рождественский альбом Фрэнка Синатра мы зажгли свечи и принялись за ужин.

– Очень вкусно, – хвалит нас Оскар. – Только макароны немного пересолены. – Он смотрит на меня. Я, сначала бросив не него одновременно неодобрительный и смущённый взгляд, оборачиваюсь на Стива, который, хоть и опустил голову, всё равно не может сдержать улыбку. Это замечает и Оскар, а потому добавляет. – Впрочем, как и соус.

– Давай ешь, – говорит ему старший брат.

– А когда мы сможем поехать домой? – спрашивает Оскар. – Я скучаю по маме.

– Я не знаю. Обещаю, мы вернёмся при первой же возможности.

– Ладно, – зевнув, произносит Оскар и продолжает ковырять пасту. – Скай, – он поднимает на меня уставшие глаза, – ты не обидишься, если я доем завтра? Я очень хочу спать.

– Конечно, иди, отдыхай! – улыбаюсь я.

– А как же "смотреть мультики всю ночь"? –  спрашивает Стив.

– Предлагаю перенести ночной сеанс на завтра, – говорит Оскар и протирает глаза.

– Ладно, пойдём, я тебе дам полотенце. – Стив встаёт из-за стола.

– Пойдём. – Оскар тоже поднимается, но вдруг, пулей оббежав стол, крепко прижимается ко мне. От его тёплого объятия я чуть не таю.

– Спокойно ночи! – поцеловав его в макушку, говорю я.

– До завтра!

Когда они уходят наверх, я быстро убираю со стола и мою несколько тарелок. За окном всё так же идёт снег, а по большой гостиной разливается атмосферная музыка из проигрывателя, смешиваясь с пряным запахом корицы от рождественских свечей. Я сажусь на громадный светлый диван и, накрыв ноги пледом крупной вязки, звоню родителям.

Спустя пятнадцать минут я узнаю, что вчера они ужинали в моём любимом ресторане, после чего ходили в кино. С каждой подобной новостью во мне укрепляется какое-то странное чувство, словно я чего-то лишена и никак не могу это исправить. Слово мимо меня, невзирая на моё отсутствие, течёт такая родная и близкая мне жизнь, и всё, что мне остаётся – это узнавать некоторые её подробности раз в день в течение получаса. В такие моменты, я больше всего жалею о своем отъезде и виню себя в том, что сбежала от боли и людей, которым её принесла. А, может, они и рады тому, что я уехала. Возможно, я была для них тяжёлым воспоминанием о потерях.

Отогнав обжигающие мысли, я сказала родителям, как сильно скучаю по ним и по Чарли. В ответ мама пообещала, что они приедут при первой же возможности, и мы попрощались. Такое странное чувство, когда тебе двадцать один год, а ты готова заплакать от того, как сильно хочешь домой.

– Он спит. – В гостиную спускается Стив.

– Я тогда тоже пойду, – говорю я.

– Посмотри со мной фильм, – просит он и, распознав мой хмурый взгляд, предупреждает. – Это просто предложение, я не говорю тебе, что делать.

– Ладно, – соглашаюсь я.

– Отлично. – Его лицо сияет от радостной улыбки. Похоже, что он никак не рассчитывал на такое скорое согласие. Я, по правде говоря, и сама не собиралась соглашаться, но оставаться одной сейчас совершенно не хочется. – Я только принесу одеяло побольше и подушки.

Вернувшись через несколько минут, он садится возле меня в угол дивана и укрывает нас пышным белым одеялом.

– Всё нормально? – неожиданно спрашивает он. В ответ я киваю и ложусь на бок к нему спиной. – Скай, ты чего? – нежно спрашивает он, и я уже не могу сдержать слёз. Приподнявшись, я забиваюсь в самый угол, но поворачиваюсь к нему и вижу на его лице яркую обеспокоенность и растерянность. – Ты скажешь?

Я киваю и, вытерев слёзы рукавом его толстовки, которая осталась на мне ещё с нашей прогулки, признаюсь:

– Я просто… Я очень скучаю по своей семье. Я никогда не уезжала так надолго. И мне не верится, что я проведу это Рождество без них.

– Я знаю это чувство, – понимающе кивает Стив. – Когда я учился в Риме, тоже не видел родных по полгода. Они приезжали редко, потому что Оскар был слишком маленький, чтобы летать с ним на другой конец планеты.

– Это так несправедливо! Нам нужно отказаться от нашего дома и семьи, от той родной и близкой жизни, к которой мы привыкли, ради чего-то неизвестного и сомнительного.

– В своё время меня спасало утверждение гласящее, что порой невзгоды бывают благословлены. Они учат нас тому, чему нас бы никогда не научили мирные время в нашей зоне комфорта. Такие вещи открывают для нас абсолютно новый, неведомые нам раньше, опыт, воспитывают и закаляют нас.

– Ты прав, но я совершенно не знаю, как ты с этим справляться?

– Пока я учился в Риме, звонил родителям и Тому каждый день. Это проблематично из-за разницы во времени, но, тем не менее, мы всё равно регулярно общались. И я приезжал к ним при любой возможности. Кстати, почему ты не можешь поехать домой на зимние каникулы?

– Я занимаюсь организацией зимнего бала. Это моё главное внеклассное занятие, и я не могу всё бросить. А ещё я пою в музыкальной группе, так что уехать точно не получится.

– В музыкальной группе? – удивлённо вскидывает брови Стив.

– Вокалистка университетской группы "The Eternity" к вашим услугам, – шутливо произношу я и заправляю волосы за ухо.

– То есть ты будешь выступать перед кучей народа, а мне так и не спела?

– У тебя будут отличная возможность оценить мои вокальные способности на новогоднем балу вместе с остальными.

– Только, если ты будешь со мной танцевать.

– Я независимая и непредсказуемая девушка. Я пойду танцевать, только если захочу.

– Тогда… Конечно, если ты сама