Перевел дыхание и заглянул вовнутрь. Тубус с изделием, из-за которого перебили уйму народу, стоял у стеночки. Вытер пот со лба, пару раз щелкнул ногтем по микрофону и услышал два ответных щелчка в наушниках. Быстро вернул плиту на место и, пригнувшись до земли, заспешил прочь. Грек ни в коем случае не мог ответить сдвоенным щелчком, значит, со мной общался кто-то другой, а с самим Толей произошло… Даже не хотелось думать, что именно…

Мы встретились с ним на другом конце кладбища, едва не столкнулись нос к носу. Человек в таких же, как у меня, очках навел «ствол»:

– Попрошу без глупостей, сэнсэй. Поднимите руки и не дергайтесь. Если вы не забыли, я не самый плохой стрелок.

– Не забыл, Костик. – Я приподнял руки на уровень плеч. – Что с моим напарником?

– Мертв, по-моему. Я всадил в него две пули. Кстати, снимите очки.

– В голову?

– В левый бок. Где изделие?

– В… – Ответ прозвучал в рифму.

– Вынужден напомнить, что я вооружен, а вот вы – нет. Если надумаете изображать героя, начну стрелять.

– Значит, решил разбогатеть. – Я сделал несколько шагов в сторону и присел на лавочку. – Извини, что-то замаялся.

– Решил, – сознался он. – Когда сумма поднялась до тридцати пяти миллионов, вдруг понял, что больше не хочу быть бедным и честным.

– А совсем недавно рвался в «притворщики», – напомнил я и потянулся к левому внутреннему карману куртки. – Хочу достать сигареты, не возражаешь?

– Доставайте, только медленно и печально. – Он присел на скамейку напротив и напрягся.

– Насчет печально ты, Костя, угадал… – Я извлек портсигар, достал сигаретку и похлопал себя по карманам: – Огоньку не найдется, изменник?

– Зажигалка у вас, как всегда, в правом боковом кармане, сэнсэй. Убедительно прошу, не надо финтить, сами же показывали тот трюк.

– Точно, – с горечью признался я, прикуривая. – Называется, научил на свою голову.

– Спасибо за науку, – хмыкнул он. – А у вас портсигар прикрывает сердце, как у Бонда в «Казино “Рояль”».

– «Из России с любовью», бестолочь!

– Насчет бестолочи вопрос дискуссионный. Напоминаю, что пистолет у меня, и очень хотелось бы знать, где то, что я ищу.

– А что потом?

– Потом я просто уйду с ним, – быстро ответил он. – Вы всегда мне нравились, сэнсэй, так что не беспокойтесь. – Он сказал это настолько искренне, что я сразу понял: в живых меня оставлять не собираются. И потом, ему явно не приходилось до сих пор никого убивать вот так, глядя в глаза, и он нервничал, хотя изо всех сил пытался это скрыть.

– Не делай этого, – попросил я. Бросил окурок на землю, растоптал его и тут же полез в портсигар за следующей порцией курева.

– Чего?

– Извини за высокий стиль, не стоит продавать душу. Я не первый день в профессии, поверь, кое-что повидал…

– Бла-бла-бла. Всегда считал вас толковым мужиком, даже пытался вам подражать. Вы еще гимн исполните!

– Рад бы, Костя, но слов не знаю.

– Ну, тогда расскажите о чести и совести. – Он нарочно заводил себя. Мальчугану предстояло впервые в жизни убить, да еще собственного учителя, а это непросто.

– Значит, уже все решил, – устало спросил я, – и не будешь переигрывать?

– Совершенно верно.

– Ну, тогда, если тебе не трудно…

– Что?

– Больше не называй меня сэнсэем.

– Обиделись? – удивился он. – Из-за того, что я вас переиграл?

– Всех нас кто-нибудь когда-нибудь переигрывает.

– А я, признаться, считал, что вас никто еще не побеждал. – По-моему, он даже расстроился.

– Побеждали, Костик, и не раз. Дело в другом.

– Понимаю, я нарушил кодекс чести. Не захотел быть еще одним верным песиком. Дружок, тапочки! Дружок, лапу! – Он опять начал заводиться. – Посмотрите на себя, сэнс… извините, у вас уже башка седая…

– Неужели? – заволновался я.

– Точно, седая… – злорадно подтвердил он. – И дырок в организме небось штук пять…

– Больше.

– А ради чего?

– Работа такая.

– Работа, – передразнил он. – А я, знаете, проснулся вчера утром и вдруг понял, что больше в этих тараканьих бегах участвовать не желаю. Хочу быть богатым и счастливым. Короче, где оно? Отвечайте прямо сейчас, в противном случае у вас станет на одно здоровое колено меньше, – поднял он пистолет, и я понял, что шутки закончились.

– Значит, говоришь, тридцать пять «лимонов». Черт с тобой, твоя доля – двадцать процентов от общей суммы.

– Что?!

– Плохо слышно? Повторяю, я только что предложил тебе двадцать процентов, или семь миллионов долларов.

– Не верю своим ушам, сэнсэй. Можно, я опять буду называть вас так?

– Хрен с тобой.

– Значит, вам тоже надоело быть верным пуделем, и вы решили поработать на себя?

– Можно сказать и так.

– Нескромный вопрос, давно решили?

– С самого начала.

– И постеснялись предложить мне долю?

– За долю, Костик, знаешь, что бывает? И потом, прости меня, кто ты такой, чтобы влезать в долю ко мне?

– Вот я какой, – покрутил он «стволом». – Ситуация меняется.

– Еще как, – согласился я. – Зачем, спрашивается, было стрелять в моего друга?

– Оказывается, у вас есть друзья?

– Был один. Теперь уже нет.

– Ничего, зато теперь не надо делиться.

– С ним я бы поделился.

– Не расстраивайтесь, поделитесь со мной. Кстати, я что-то не понял, почему мне полагается так мало? По-моему, я заслуживаю половину от суммы, как минимум.

– Ты так думаешь?

– Я вообще могу забрать себе все.

– А не пойти ли тебе… кладоискатель хренов! – душевно произнес я и опять полез в портсигар.

– Дайте и мне сигаретку.

– Кури свои, – сварливо ответил я.

– Не зарывайтесь, сэнсэй, пистолет-то у меня.

– Засунь его туда, куда я тебя только что послал!

– Успокойтесь.

– Ты что, решил, что за это долбаное изделие выплатят такую прорву денег и отпустят на все четыре стороны?

– Да, – удивленно захлопал он глазами. – А что?

– Дебил! – взревел я. – Господи, с кем приходится работать!

– Объясните.

– Нет, ты действительно поверил, что добрые дяди в обмен на эту хрень выдадут тебе тридцать пять кейсов с «зеленой» наличкой?