– Представляешь, – с явной ностальгией в голосе проговорил Грек, – с битой. Все как в конце восьмидесятых.

– Да уж.

– Скажи, эти палки до сих пор у вас в моде?

– Необычайно, – подтвердил я. – Ими дерутся в песочнице, а как только чуток подрастут, сразу же переходят на огнестрельное.

– Жуть! – огорчился Толя.

– И не говори, – не стал спорить я. – Что было дальше?

– Что дальше? Дальше они очнулись и принялись гнуть пальцы, типа, мы тебя тыгдым-тыгдым, мама, папа, дедушка, бабушка, всех тоже тыгдым-тыгдым.

– Круто! – восхитился я. – Это какой же надо иметь тыгдым!

– И гвоздик, – меланхолично добавил Грек. – На котором висит фото всей семьи…

– Неужели? – в ужасе воскликнул я.

– Гвоздик тоже не пожалели.

– Изверги, – огорчился я. – А что было потом?

– Потом я им еще немного добавил – и они стали проще. В общем, поговорили.

– И?

– Есть, оказывается, такой страшный человек по имени Башир, у него офис за городом в какой-то кебабной. Очень хочет меня, в смысле тебя, встретить и, подозреваю, слегка ошкурить.

– Блин! – искренне расстроился я.

– Что?

– Очень, говорю, не вовремя этот Башир нарисовался. Теперь будет постоянно вертеться под ногами. А нам с тобой, между прочим, пора завершать операцию.

– Хочешь сказать, нашел?

– Типа того. Теперь слушай внимательно…

– А может, ну его, Скоморох? Меньше знаешь, крепче спишь.

– Не тот случай. Сам подумай, если вдруг на «стрелке» с этими «детьми гор» кто-нибудь ненароком отоварит меня палкой по башке или случится еще что-нибудь, тогда тебе, дружище, придется тащить изделие в Россию.

– Не хотелось бы, – вздохнул Грек. – Я, если ты не забыл, до сих пор числюсь изменником Родины и мелким воришкой в особо крупных размерах.

– Это на самый крайний случай. Итак, начинаем.

– Содержание предыдущих десяти серий…

– Опускаем, тебе это без надобности. Значит, у того доцента начались непонятки с работодателями, и из России по его душу приехал опер.

– Очень, кстати, неплохой.

– Это точно. Доцента вместе с изделием он увел чисто, но эвакуировать их не получилось.

– Опять протечка.

– Совершенно верно, их «слил» один мелкий засранец из резидентуры. О его судьбе можешь не волноваться. Потом все пошло наперекосяк, доцент помер, а оперу плотненько сели на хвост. Он смог на несколько часов оторваться, потом его все равно подобрали.

– Те несколько часов, насколько я понимаю, он провел с пользой.

– Да уж, без дела этот Ник не сидел. Успел как следует спрятать изделие и даже оставить подсказки для тех, кто придет следом.

– Снимаю шляпу.

– Правильно делаешь. Подсказка номер один: фотография Рузвельта, Черчилля и Сталина на какой-то конференции, то ли в Ялте, то ли в Тегеране.

– К чему это?

– К тому. Знаешь загадку: что объединяло в годы «холодной войны» Советский Союз, США и Великобританию?

– Откуда мне это знать?

– Их всех объединяло так называемое Гарнизонное кладбище в здешней столице. С одной стороны к нему примыкает наше посольство, с другой – остальные два.

– Ух ты!

– Подсказка номер два: нарисованный на пыльном стекле в ванной могильный холмик с плитой.

– Для тугодумов.

– Подсказка номер три: билет в музей Сопротивления.

– Посетил?

– Посмотрел в Интернете. И наконец, подсказка номер четыре: труп напарника.

– Как говорится, простенько, но со вкусом. Логические упражнения можешь опустить. Просто скажи мне, где оно?

– Внутри «Четырех орлов», так называется могила полковника Греннинга.

– Не понял, оно в могиле?

– Ты, бедняга, совсем отупел на чужбине. Говорю же, над могилой высокое надгробье, поверх него чугунная плита с орлами по бокам. Отсюда и название. Вникаешь?

– По мере сил, – признался Толян.

– Чтобы открыть тайник, достаточно немного приподнять плиту и немного сдвинуть вправо, потом включается механика.

– И всего-то делов?!

– Есть, правда, одно «но». Плита обалденно тяжелая. Тот человек, который рассказал мне об этом, был одним из немногих, кто управлялся с этим в одиночку. До сих пор не пойму, как тот Ник умудрился это сделать.

– С этим все более или менее понятно, – заявил Грек, полностью проигнорировав мои стенания по поводу грядущих трудностей. – Заберем изделие, что потом?

– Потом ты отвозишь его в укромное место, а я возвращаюсь в гостиницу.

– Это обязательно?

– Меня там будут ждать. Напоследок придется еще кое-что сделать.

– А может, ну его?

– Рад бы, – вздохнул я, – но иначе никак.

– Жалко.

– Мне тоже. Кстати, что у нас нового по гостинице?

– Ты знаешь, создается впечатление, что куча народу ждет, когда же ты разыщешь изделие.

– С этого момента поподробнее.

– Изволь. За последние двое суток в «Комфорт» вселилось несколько интересных персонажей. Во-первых, «штатники», трое мужиков и одна дамочка. Очень специфическая публика. На людях между собой стараются не общаться, однако пару раз собирались в одном из номеров.

– Еще одни «Охотники»?

– Очень даже может быть.

– Это все?

– Еще азиаты, два туриста из Японии, один вьетнамец и молодая парочка из Южной Кореи.

– Интересно, что ты усмотрел в них такого странного?

– Ничего особенного, кроме того, что все они – этнические китайцы.

– А?..

– Маленького и тщедушного старикашки я не заметил. Ты всерьез полагаешь, что твой друг Лю до сих пор жив?

– Начинаю понимать, что все может быть. Значит, так, сейчас ты позвонишь этому Баширу и назначишь встречу на вечер где-нибудь в центре. Встретимся, постараемся уговорить его отойти в сторонку. Сам понимаешь, нет ничего хуже, когда посреди серьезной работы под ногами вертится всякая шушера. Сколько операций из-за этого срывалось, не счесть.

– А если не получится?

– Поедем якобы к нашему шефу, за город, а там уже по обстановке. Завтра с утра подберем пару квартир в городе, а вечером выдвигаемся на кладбище.

– Вдвоем?

– Думаю, справимся.

– Дядя, звонят! – Ликующий Расу ворвался в кебабную с трубкой в руках и, расталкивая посетителей, бросился к угловому столику.