Старые семьи начали медленно расходиться, активно обсуждая события инструктажа.

— Согласно дуэльному кодексу, первый вызов за вами, — холодно обронил Чехов старшему Минину.

А затем развернулся и нарочито медленно направился к дому. За ним последовал и Зимин, который на прощание хищно усмехнулся Мининым. Улыбка у Стаса вышла, как всегда, не очень дружелюбной. И мне показалось, что некоторые члены семейства наших соперников вздрогнули и отшатнулись. За криомастером неспешно последовали и остальные члены семьи Чеховых.

Я подал руку Иванову, который пожал мою ладонь.

— Где вы остановились, Дмитрий Васильевич?

— В резиденции, — вздохнул парень. — И это ужасно. Мне выделил комнату под лестницей.

— А разве у вашего отца не было своего дома?

— В нем делают ремонт, как мне сказали.

Я подумал, что на самом деле дом князя Шуйского был под воздействием стазиса, как и наш. Но император решил проверить парня на прочность.

— Думаю, Станислав Викторович хочет с вами познакомиться. В конце концов вы часть дворянства.

— Мне кажется, что он меня презирает. И я понятия не имею, зачем меня сюда пригласили.

— Я рад встретить вас тут, — признался я совершенно искренне.

— Ну, хоть что-то хорошее выйдет из этой поездки, — он вздохнул и покосился в сторону императора. — Мне надо идти. Телефон тут работает. Если меня кто-то вызовет на бой, то я позвоню.

— Хорошо.

Я быстро догнал Морозова, который явно ожидал меня на тропе.

— Выходит, мы с вами своего рода стали родственниками? — уточнил я у главы кустодиев.

— Вас это беспокоит, Павел Филиппович? — нахмурился Александр.

Я пожал плечами:

— Это ваше дело. Однако мне тревожно от мысли, что все это притворство. Что вы просто решили отыграться на Мининых и втянули в свою игру Софью Яковлевну.

— Вы правда считаете, что она согласилась на подобное? — холодно осведомился Морозов. — Софья слишком гордая, чтобы торговать собой. Признаюсь, я поторопил ее с принятием нужного мне решения. Скажу вам как есть, Павел Филиппович, если бы ваша бабушка не ответила мне положительно и вступила в дуэль без моей помощи, то я нашел способ убить всех Мининых до того, как кто-то просто к ней приблизился.

— Но закон…

— Я умою империю в крови только за одну ее слезинку, — неожиданно серьезно продолжил мужчина и мне показалось, что под его кожей зазмеилась тьма. — Вы не представляете, как долго я оставался одинок. Однажды я потерял дорогих мне людей. Но в этот раз я не совершу ошибки. Я буду стоять плечом к плечу с Софьей и ее семьей, потому что я так хочу. И единственная выгода во всем этом — княгиня Чехова.

— Я только рад, что бабушка будет счастлива. Во всяком случае, выглядит она довольной. Да и стали понятны причины ее поведения. Как, например, сегодня утром, когда во время завтрака к нам кто-то пришел, и она пошла открывать дверь. А затем таинственно исчезла.

— Я испытываю к Софье Яковлевне самые теплые и искренние чувства. Я очень давно ее искал. И вот нашел. Мне не нужен ее титул. Или деньги. У меня есть все, что мне необходимо и даже больше. Достаточно, чтобы она улыбалась.

— Боюсь только, что мой отец будет не очень рад вашему приемному сыну.

Я кивнул в сторону Зимина, который неторопливо шел впереди нас.

— Поверьте, Павел Филиппович, Стас очень хороший и добрый человек, — заверил меня Морозов. — А что был на каторге — так это пустяк. Со всеми может случиться.

По поводу доброты я бы поспорил. Отчего-то мне вспомнилась резня, которую Зимин устроил во дворе моего дома.

— Человек-то он может хороший и добрый, — протянул я. — Но думаю, моему отцу не очень понравится такое родство.

— Надеюсь, они найдут общий язык, — ответил Морозов. — Все-таки оба жандармы. Лучшие в своем деле. Я бы сказал даже, трудоголики, помешанные на работе. Не понимаю, за что Филипп Петрович так его ненавидит?

Я пожал плечами:

— Скорее всего, мой отец считает, что мастер Зимин своими действиями опозорил честь мундира.

Морозов обернулся ко мне, удивленно вскинул брови:

— Вот как? Странно. Когда дело Стаса попало в мои руки и я его изучил, то решил, что Стас поступил правильно. Он же сделал так, что справедливость все-таки восторжествовала. Пусть и в обход закона. Разве вы поступили не так же, когда вывели Самохвалова на чистую воду?

— Так же, — вынужден был признать я. — И поплатился за это предстоящим разбирательством.

— Думаю, разбирательство разрешится благополучно, — ответил Морозов. — Так что не переживайте, Павел Филиппович.

Я только кивнул:

— Надеюсь, что все разрешится. И мне позволят практиковать.

Мы остановились у ворот дома. И я заметил, что за время разговора с Морозовым, Зимин успел куда-то исчезнуть. Вроде только недавно он шел впереди нас, а сейчас словно сквозь землю провалился.

— Зайдете за чай, Александр Васильевич? — любезно уточнила Чехова.

— Спасибо, но у меня еще дела, — ответил Морозов и с какой-то затаенной нежностью всмотрелся в лицо княгини. — Но вечером я с радостью загляну к вам. Если вы не против.

— Что вы, Александр Васильевич, — мой отец, казалось, был даже удивлен такому вопросу. — Конечно, заходите.

Морозов улыбнулся:

— Тогда до вечера.

Он коснулся кончиками пальцев полей шляпы, а затем развернулся и медленно направился прочь от дома. Я же вошел в ворота. Взглянул на бабушку и не удержался от лукавой улыбки.

— Что, Павел Филиппович?

Она попыталась грозно нахмуриться, но вышло это у нее плохо.

— Судя по удивленному лицу отца на инструктаже, ему ты тоже не сказала? — уточнил я.

— Мне было не до этого, — отмахнулась бабушка. — Все как-то так быстро закрутилось…

— Еще бы, — хмыкнул я, проходя к крыльцу. — Александр Васильевич сказал, что искал тебя всю жизнь.

— Это странно, — задумчиво ответила бабушка. — У меня тоже сложилось впечатление, что я знаю его всю жизнь.

— Ты это поняла до того, как ударила его по лицу?

— Можешь сколько угодно зубоскалить, — она беззлобно отмахнулась. — Но мы виделись всего несколько раз за всю жизнь. И не общались. Но когда я ему вмазала, то поняла, что беспокоюсь, не выбила ли я ему зуб. Такого со мной еще