след. Мой защитник замахнулся еще раз, но Иван ловко перехватил руку и ударил миньона, оставив в груди мощного существа здоровенную дыру. Зомби задымился, и я поспешно напитал его силой, чтобы он не развеялся.

На лбу выступила испарина. Виски стянул обруч, а в затылке запульсировала тупая боль. Тотемы затрещали, намекая о перегрузке. А мой оппонент даже не вспотел. Объятый огнем кулак ударил миньона, оторвав тому голову. И я поспешно отскочил, призывая горгулью. И высоко в небе появился силуэт. А через секунду каменная статуя ударилась в землю рядом с противником, отбросив Минина.

Я поспешно отдал команду, и горгулья взлетела в воздух. Длинные когти впились в плечи противника. Иван ярко вспыхнул, но миньон держал крепко. Птичка взмыла в воздух, унося Минина. Но Иван среагировал быстро. Боец замерцал, и я набросил на горгулью костяной щит. Вовремя. В воздухе послышался взрыв, который смели защиту, и едва не расколол горгулью на куски. Фениксы над головой Ивана потускнели, словно бы выгорев. Горгулья же дернулась, но все же удержалась в воздухе. А затем спикировала вниз, сжимая в лапах Минина, который только начал приходить в себя. Противник задергался, понимая, что его ждет. Фениксы-тотемы над его головой снова замерцали, перезагружаясь и набирая силу. Но боец не успел. Горгулья со всей скорости врезалась в землю, подминая Минина всем весом, и встав на берегу и расправив крылья. Толстая шкура мигом стала серой, будто миньон был отлит из цемента. Послышался вскрик хруст, а затем все резко стихло. И под горгульей начало медленно растекаться красное пятно.

Я тяжело дышал. Сердце гулко билось в груди. В ушах противно звенело. Рядом послышался вскрик, и я едва успел обернуться, чтобы увидеть, как на месте, где стоял Петр Минин, появилось красное облако. Брызги застыли в сером вихре кокона. А затем осели на землю.

— Партия, — просипел Морозов.

Глава кустодиев был несколько бледнее обычного. Видимо, боец Мининых сумел измотать напарника.

Тяжело дыша, я взглянул на расположившихся поодаль родных. Отец был прямым как палка. Он стоял, высоко подняв голову и убрав руки за спину. На лице его не было ни одной эмоции. Если бы я не знал, что он огневик, то заподозрил, что начальник охранки — некромант. Встретившись со мной взглядом, мужчина едва заметно мне кивнул.

Бабушка казалась накрытой черной тенью. За ее спиной колыхались неясные силуэты. Мне померещилось, что в любую секунду из ее места силы в наш мир могли прорваться призраки. Убранные в прическу волосы растрепались и взметнулись черно-белым облаком вокруг ее головы. Софья Яковлевна скривила губы в усмешке, и я посочувствовал Мининым, которые окажутся перед ней в бою. Никакая сила их не спасет.

— Дуэль прекращена, — послышался за спинами звонкий голос.

На поляну вышел Тимофей. Он был облачен в военную форму без знаков отличия. От былой веселости и благожелательности на его лице не осталось и следа. Парень прошел к лежавшим на траве мертвецам, обернулся ко мне и с холодной вежливостью попросил:

— Можете убрать свою помощницу, Павел Филиппович?

Я кивнул. Отослал прочь горгулью, щелчком пальцев отпустил тотемы.

Парень присел рядом с раздавленным трупом. Призвал свой тотем, и за спиной парня появился сотканный из Света слуга Искупителя. Высокий ангел распахнул огромные крылья, заслонив ими своего хозяина. Проверяющий провел рукой над раздавленным Мининым. От ладони потянулись светлые жгуты, которые коснулись тела Ивана. И мигом почернели.

Парень нахмурился, медленно встал, отряхнул руки и подошел к противнику, с которым бился Морозов, чтобы повторить процедуру. А затем произнес:

— Бой закончен победой семьи Чеховых. Первый раунд за ними.

Секунданты Мининых почти одновременно кивнули, соглашаясь с вердиктом. Но вид у них был подавленный. Тимофей же развернулся и молча покинул поляну. Лишь теперь я заметил между деревьев несколько дружинников в серой форме. Они удалились вслед за проверяющим.

— Интересные у вас бойцы, — протянул Зимин.

До этого момента кустодий спокойно стоял, прислонившись к дереву и скрестив на груди руки. Ничего в нем не выдавало эмоций, которые мужчина испытывал.

— Правила не нарушены, мастер, — ответил один из секундантов. — Бой был равным числом.

— Да никто и не спорит, — миролюбиво отозвался Стас, резко оттолкнулся от ствола ветлы.

Несмотря на то что все понимали, что кустодий не собирается нападать, один из Мининых попятился.

— Не боись. Не зашибу, — по-доброму оскалился Стас. — Пока еще рано.

Зимин подошел к телу Ивана, присел рядом с ним, как до того сделал Тимофей.

— Сильные, быстрые бойцы, которые не ведают страха, — задумчиво пробормотал кустодий, внимательно рассматривая мертвенно-бледное лицо с открытым в беззвучном крике ртом. — Никогда такого не видел в одаренных. И ведь они уже не подростки.

— Правила не были нарушены, — вновь повторил Минин.

Морозов внимательно на него взглянул.

— Тот, кто прав не оправдывается так ретиво, — протянул Александр Васильевич и его лицо исказила жуткая улыбка. — Оставьте. Мы вас не обвиняем. Мертвых не судят.

Минины ожидали, пока кустодий закончит осмотр, но при этом казались едва ли живыми. Зимин же приподнял верхнюю губу погибшего и с интересом взглянул на чуточку длинноватые клыки.

— Очень любопытные берсерки.

Я же обратил внимание на другое. На выжженный на плече мертвеца знак в виде повернутой набок восьмерки. Этот символ показался знакомым.

Стас поднялся с земли и взглянул на Мининых потемневшими глазами. Воздух наполнился морозной свежестью. Изо рта каждого присутствующих вырвался пар.

— Кстати, мастера, вроде бы сейчас право вызова Чеховых, — Стас оглянулся на начальника охранки и тот едва заметно кивнул. — Так вот, я хотел бы вызвать на бой Епифана Минина. Сегодня в полдень. На арене. И постарайтесь не опаздывать. А не то я приду к вашему дому сам.

— Мы все придем, — вторила ему княгиня.

Сказав это, он развернулся и пошел прочь. А следом, с поляны ушли и мы, оставив растерянных Мининых на берегу.

Если наши противники надеялись нас напугать и посеять в рядах панику, то здорово просчитались. Внутри меня клокотала ярость. Потому что вслед за мной тащились два изодранных в клочья призрака. Парни шли, прижимаясь друг у другу и взявшись за руки с видом потерянных щенков. И я молча открыл портал, в который втолкнул их, успев заметить на лице последнего облегченную улыбку.

«Спасибо», — прошелестел в голове голос.

— Не делай так вдали от нашего дома, — негромко сказала мне бабушка,