— Ригер? Мое появление здесь — не моя вина. Но если ты считаешь, что для тебя общение со мной неприемлемо…

— Дело не в этом, Калина. То, что ты рассказываешь, больше всего похоже на сказку. Мир велик, с чего ты взяла, что ты пришла из другого? На картах мира еще множество неизведанных областей, возможно, где-то там и находится твое государство? История о другом мире, я думаю, просто последствия травмы…

Я вздохнула.

— Да, Ригер, я бы могла тебе даже поверить, что мое государство находится где-то здесь, просто далеко от Варрены. Но, видишь ли, Ригер, в моем мире — только одна луна. Да и тело у меня теперь другое. Думаю, носительница этого тела умерла от травмы, удара или падения — когда я очнулась, у меня очень болела голова.

Это, похоже, его добило…

— Ты хочешь сказать, что раньше у тебя было другое тело?!

— Да. И я не сумасшедшая, я действительно родилась и жила в другом мире, была там замужем и там, в моем мире, меня убили. А очнулась я уже здесь. Возможно, мне бы было легче, если бы я была сумасшедшей… Слишком все не так для меня в твоем мире.

Ригер молчал, и я даже примерно не могла представить, о чем он думает.

А потом он поднял на меня глаза, горевшие диким любопытством и, практически приказал:

— Рассказывай!

Я растерялась…

— Я все рассказала, Ригер. Как очнулась, как попала в рабство и учила язык, как…

— Рассказывай о своем мире, Калина! Все, что знаешь. И еще, ты же помнишь свой родной язык?

— Конечно!

— У тебя хороший, приятный голос. Ты не могла бы спеть песню на своем, родном языке?!

Любопытство Ригера оказалось ненасытно. Через несколько часов я чувствовала себя выжатой как лимон. Его интересовало все, мы, как обычно, перескакивали с темы на тему, я несколько раз ему пела, самое разное, что случайно приходило в голову, от «Если хочешь остаться» Дискотеки «Авария» и «В горнице моей светло», до «Ты не вейся черный ворон» которую я знала только отрывком…

Самое интересное, что Ригер знал, что земля — шар! И всё, что я знала о космосе, все жалкие крохи знаний, были вытрясены из меня совершенно безжалостно.

— Все, Ригер. — голос у меня окончательно сел. — Больше я не могу говорить, я очень устала.

— Но завтра?! Завтра мы продолжим?

— Конечно — я улыбнулась. — Ты же поверил мне?

— Я всегда верил тебе, Калина. Просто в какой-то момент я испугался, что твой разум не выдержал тягот жизни в рабстве. Но я вижу, что придумать столько и такое — невозможно. Светлых снов.

Но к утру я уже и не была так уверена, что хочу вернуться. Здесь передо мной целый мир. Я молода и здорова, у меня, возможно, еще будет семья, а не та омерзительная ложь, что была на Земле. Мне не нужно больше сидеть и готовить мужу ужин, я сама могу чего-то достичь в этом мире. Возможно, все, что случилось со мной — только к лучшему. Или нет? Ответ я, наверное, узнаю только в конце жизни, когда мне будет что сравнить.

Утром, за завтраком, расспросы начались с удвоенной силой и к обеду я просто взмолилась:

— Ригер, я устала говорить! Давай просто пройдемся по городу, может посетим лавочки или парк, но только давай уже выйдем из дома!

Несколько неохотно он согласился. Понимал, что на улице таких разговоров лучше не вести, чтобы не привлекать внимание.

Волей-неволей мы стали выбирать в парке уединенные места — всё равно все разговоры скатывались к моему миру. И, как-то постепенно, не сразу, разговор выровнялся и перешел на личности. Точнее — на мою личность, описание моего дня. Некоторые реалии моей жизни вызывали у Ригера просто оторопь. Мысль о том, что человек среднего класса может прекрасно жить в пространстве менее ста квадратов его просто поразила. Так же, как и идея высотных домов. Все больше разговор переходил на мелочи быта и тут он был страшно разочарован, когда я не смогла ему объяснить, как работает холодильник или газовая плита. Точнее, как работает я знала, я не знала, как построить такое здесь. Пришлось объяснять, что нам доступны многие материалы, воспроизвести которые мы с ним просто не сможем. И заменить их тоже нечем. Например, холодильник здесь мы сделать не сможем…

Даже не заметила, как в разговоре возникла тема продуктов и еды.

— Все очень просто, Ригер. Я шла в магазин, он у меня в шаговой доступности. Ну, очень близко к дому. Примерно, как отсюда до входа в парк. И там, в магазине я покупала мясо, овощи-фрукты, там есть специальные отделы с выпечкой, тортами, мороженым.

— Все в одном месте?

— Да! Понимаешь, мороженое, теоретически, можно приготовить и у вас. Но — сложно. Нужно с осени сохранить свежие фрукты, потом, в морозное время отжать сок, добавить сливки, взбить и выставить на мороз. А там, у нас, благодаря холодильникам, это готовят заранее и складывают при нужной температуре. А овощи фрукты привозят из других стран. Это не так и дорого, когда налажены каналы сбыта.

— А еще что там продают?

— О, все не перечислишь, но в таких гипермаркетах, куда мы ездили закупаться на машине раз в две-три недели, можно купить все, от машины и одежды, до круп и макарон.

— Ма-ка-рон?

— Да, я не знаю местного слова. Это такие изделия из высушенного теста.

— И что с ними делают?

— Их варят в кипящей соленой воде, а потом к ним делают различные соусы, подливки, мясные блюда…

И тут я замолчала и задумалась… Я не встречала в этом мире ни лапши, ни спагетти. Но ведь изготовить в домашних условиях их не так и сложно. У меня была отличная итальянская машинка для разделки теста. Муж, помнится, весьма одобрял…

Я совершенно точно знала, как изготовить старинную мясорубку. Ну, ту, что не электрическая. У меня дома, в смысле, у родителей, электрической и не было. Только старая советская, механическая. Я ее сто раз разбирала, мыла, собирала… Моя итальянская «аристократка» была собрана по такому же принципу… Да, она была электрической, красивой, удобной, с различными насадками. Но все это можно было бы делать и просто вращая ручку. Пожалуй, это стоит попробовать. А пока:

— Ригер, мы срочно едем на продуктовый рынок!

— Зачем?!

— Я хочу приготовить тебе макароны…

— Калина, рынок давно закрыт.

Я уже встала со скамеечки под раскидистым деревом, а Ригер всё еще продолжал сидеть, даже слегка нахмурился.

— Что?

— Калина, женщина твоего положения не должна готовить, если у нее есть кухарка… Ты можешь все объяснить ей, и она сделает!

Я села, и начала долгую и пространную речь…

О случайности рождения в семье цезуса или нищего, о том, что изначально рождение в высокородной семье, конечно, дает большие преимущества, но жизнь — великий уравнитель.