произносите: «О, Джордж, Джордж! Зачем ты покинул меня? Твое место не здесь с этой девушкой. Твое место возле меня, возле женщины, которую ты обольстил!»

– Ни за что! – воскликнула Фанни.

– Что?

Фанни высокомерно откинула голову назад.

– Ни за что в жизни! – воскликнула она. – Вдруг об этом узнает мой муж?

– А вы замужем?

– Только сегодня утром венчалась.

– И после этого вы являетесь сюда и делаете попытку украсть чужую вещь? В день вашего венчания!

– А почему бы нет? Будто вы сами не знаете, каких денег стоит в наше время обзавестись своим хозяйством!

– Я полагаю, что это будет большим ударом для вашего мужа, если он обнаружит, что вас упрятали в тюрьму. А потому, я бы сказал, вам не мешает быть благоразумнее.

Фанни молча стояла и водила носком туфельки по полу.

– А вы уверены, что это не появится в газетах?

– Боже мой! разумеется, нет!

– Потом еще один вопрос. Предположим, что я соглашусь выкинуть этот трюк, – но кто же поверит мне?

– Эта девушка поверит. Она очень проста духом.

– Надо полагать, что проста, если может поверить этому!

– Это всего лишь невежественная провинциалка, и она, без всякого сомнения, отшатнется от мужчины, когда ей откроют глаза на подобное поведение с его стороны.

– А если меня будут расспрашивать?

– Никто вас не будет расспрашивать.

– Но предположите все-таки, что будут. И вдруг эта самая девушка спросит: «Когда вы с ним познакомились, где это все произошло, каким образом», и все такое прочее. Что я отвечу ей? Гамильтон Бимиш задумался.

– Я думаю, что лучше всего будет, если вы поступите следующим образом: как только вы произнесете слова, которые я вам указал, притворитесь, что теряете сознание от пережитого волнения. Да! Это, пожалуй, самое верное. Выложив все, что от вас требуется, вы воскликнете: «Воздуху, воздуху! Дайте мне воздуху!» И с этими словами выбежите вон.

– Вот это я понимаю! Последнее мне больше всего нравится – насчет того, чтобы выбежать вон. Уж поверьте мне, я так быстро выбегу, что только пятки засверкают!

– В таком случае, вы согласны?

– Придется, очевидно, согласиться.

– Ну, и чудесно. Будьте любезны прорепетировать вашу роль. Я хотел бы убедиться в том, что у вас не хромает декламация.

– «О, Джордж, Джордж»….

– Перед тем как повторить во второй раз «Джордж» сделайте маленькую паузу и глубоко вздохните. Вы должны помнить, что сила человеческого голоса зависит от степени раскрытия голосовых связок, звонкость которых, в свою очередь, зависит от количества колебаний в секунду. Тон усиливается благодаря резонансу воздуха в воздушных проходах уха и в углублениях рта. Будьте любезны повторить еще раз.

– «О, Джордж, Джордж! Зачем ты покинул меня?»

– Протяните руки вперед.

– «Твое место не здесь с этой девушкой!»

– Маленькая пауза. Вздохните.

– «Твое место возле меня, возле женщины, которую ты обольстил!»

Гамильтон Бимиш слегка кивнул головою, выражая сдержанное одобрение.

– Не плохо, совсем не плохо. Интересно было бы дать эксперту исследовать ваши голосовые способности. Могу только пожалеть, что сейчас у вас нет времени прочесть мое руководство о развитии голоса… Все же, я думаю, вы справитесь. А теперь спрячьтесь снова за рододендронами, так как эта девушка может появиться с минуты на минуту.

Глава десятая

Гамильтон Бимиш вышел в коридор покурить. Он вполне заслуживал сигары после стольких трудов. Только он стал закуривать ее, как послышался шум подъезжающего автомобиля, и через стеклянную дверь он увидел мадам Юлали, уже соскочившую наземь. Гамильтон Бимиш радостно кинулся ей навстречу.

– Так вам все же удалось приехать! – воскликнул он.

Мадам Юлали крепко пожала ему руку с той порывистостью, которая составляла одно из ее главных очарований.

– Да, как видите. Но мне придется сейчас же ехать обратно. Я должна поспеть еще сегодня в три разных места. Вы, я полагаю, будете присутствовать при венчании?

– Таково, во всяком случае, было мое первоначальное намерение. Я обещал Джорджу быть его шафером.

– Очень жаль. Я могла бы отвезти вас обратно в моем автомобиле.

– О, это легко устроить! – сразу согласился Гамильтон Бимиш. – Пусть только Джордж вернется, и я это сделаю. Мало ли у него других шаферов! Десятки, сотни!..

– Как это, «когда он вернется»? Куда же он ушел?

Он уехал на вокзал.

– Ужасно неприятно. Я приехала на минутку, исключительно с целью повидать его. Впрочем, это не так уж важно. Надо, во всяком случае, повидать мисс Вадингтон.

– Ее тоже нет.

Мадам Юлали в недоумении подняла брови.

– Это довольно странно, – заметила она. – Очевидно, в этих краях не принято, чтобы кто-нибудь был дома, когда предстоит венчание.

– Тут произошла маленькая заминка, – объяснил ей Гамильтон Бимиш. – Пастор, который должен был венчать молодых, вывихнул ногу, и миссис Вадингтон с Молли поехали в Флэшинг за заместителем. А Джордж поехал на вокзал…

– Зачем же он поехал на вокзал?

Гамильтон Бимиш несколько колебался. А потом, возмущенный, очевидно, мыслью, что он собирается кое-что скрыть от этой прелестной девушки, он сказал:

– А вы умеете хранить тайну?

– Право, не знаю. Я никогда не пробовала.

– Но это, видите ли, нечто такое, чего никто, кроме нас, не должен знать. Бедный Джордж попал в затруднительное положение.

– Неужели еще более затруднительное, чем то, в которое попадают все женихи?

– Напрасно вы так говорите – сказал Гамильтон Бимиш, сильно уязвленный. – Вы, очевидно, готовы смеяться над любовью.

– О, нет! Я ничего против любви не имею.

– Благодарю вас, благодарю вас! – горячо произнес Гамильтон Бимиш.

– О, право не стоит.

– Любовь-это единственное, ради чего стоит жить на свете. Любовь-волшебница. Любовь чарует, любовь на свете всех сильней…

– Да, да, не правда ли, всех сильней. Но, кстати, вы собирались мне рассказать о том, в чем заключается затруднительное положение нашего друга Джорджа.

Гамильтон Бимиш понизил голос:

– Видите ли, вышла неприятная история. Как-раз перед венчанием вдруг выплыла на свет его старая знакомая.

– Знакомая?

– Знакомая!

– Я начинаю понимать.

– Джордж писал ей письма, и она их сохранила…

– Час от часу не легче!

– И если она будет скандалить, то венчанию не бывать. Миссис Вадингтон ждет не дождется случая, чтобы избавиться от Джорджа. Она и то уже не раз говорила, что весьма подозрительно относится к нравственности Джорджа.

– Какой вздор! – воскликнула мадам Юлали. – Нравственность Джорджа чище снега горных вершин!

– Совершенно верно. Джордж абсолютно честный человек. Я как сейчас помню, что он ушел однажды из-за стола потому лишь, что кто-то рассказал неприличный анекдот.

– Как это красиво с его стороны! А не помните ли вы, случайно, анекдот?

– Нет, не помню. Но, тем не менее, миссис Вадингтон составила