Я вдруг поняла, на что это было похоже: мы с Алексеем выглядели пристыженными и запыхавшимися, жались друг к другу. Иногда ты ревновал, когда приходилось делить нас друг с другом, а иногда нет; предсказать это было невозможно. Но тебя особенно возмутило то, что Алексей укрылся в моих объятиях, и твое мрачное настроение заволакивало тучами весь дом еще несколько недель после того, как ты нашел меня в той нише. Вероятно, потому что ты понимал, от кого именно хотел укрыться Алексей.

– Ты принес мне что-нибудь поесть? – спросил Алексей беззаботным, не слишком уместным тоном. Он не успел уловить по твоему виду, что ты пришел домой раздраженным и что настроение твое становится все хуже.

– Не смог, – отрезал ты, бросив перчатки на пуф рядом с собой.

– Но почему?

– Меня заметили, – сказал ты и с тревогой нахмурился. – Пришлось прекратить охоту, не завершив ее.

– Заметили? – эхом отозвалась Магдалена, скрестив руки на груди. Она неодобрительно приподняла бровь и неосторожно разозлила тебя этим.

– Да, мне нужно это повторять?

– Тогда жители деревни будут искать тебя. Они придут с оружием. Оружием, от которого не сможешь сбежать даже ты.

Ты махнул на ее страхи рукой.

– Они не придут. Слишком напуганы.

Магдалена издала короткий, жестокий смешок, и я разглядела за ним вспышку ярости. Ей удавалось сдерживать свое презрение к тебе и твоим секретам, пока она тебя отвлекала, но теперь маска сползла.

– Скоро они свергнут твою маленькую тиранию, – продолжала она. – И лишь потому, что тебя увидели, когда ты посасывал какого-то конюха в переулке, я права?

Твое самообладание лопнуло. Ты угрожающе шагнул вперед, и я бросилась между вами, прежде чем успела все обдумать.

– Не тронь ее, – прошипела я с большей силой, чем подозревала в себе всего несколько дней назад. Но я, как и Ева, откусила от запретного плода и была вознаграждена всеми знаниями, в которых мне до сих пор отказывали. Я знала столько же, сколько и ты, знала, что при нужных обстоятельствах уничтожить тебя было так же легко, как и смертных. Ты мог бы убить нас, да. Но это значило, что можно убить и тебя самого.

Ты отшатнулся, как будто я в тебя плюнула, на твоем лице промелькнуло замешательство. Потом твои глаза потемнели, и ты схватил меня за горло прежде, чем я успела убежать. Я начала ужасно, уродливо хватать ртом воздух и боковым зрением увидела рядом с собой Алексея. Он хотел было тебя ударить, но Магдалена его удержала.

– Мне начинает надоедать, что ты постоянно подрываешь мой авторитет, – сказал ты сквозь стиснутые зубы.

Я корчилась в твоей железной хватке, на глаза навернулись слезы. Ты сжимал мое горло так сильно, что мне мерещились звезды.

– Я не потерплю мятежа, – сказал ты, приникнув ко мне. – Я создал тебя, и я же могу тебя уничтожить. Ты принадлежишь мне, Констанца. Ты кровь от моей крови, плоть от моей плоти. Скажи это.

– Кровь от твоей крови, – прохрипела я, едва шевеля губами.

Ты отшвырнул меня в сторону, и я, взвизгнув, как побитая собака, упала на пол.

У тебя нашлась для Магдалены и Алексея пара крепких слов, но я их не слышала. Я корчилась на полу, потирая пульсирующую шею и трясясь от рыданий. Я дрожала, как лист на ветру, и боялась тебя сильнее, чем когда-либо.

Как только ты прошагал по холлу прочь, Алексей и Магдалена очутились рядом, нежно приговаривали и гладили меня по волосам. Я отняла дрожащие пальцы от саднящего, раненого горла, и Магдалена запечатлела на нем легчайший исцеляющий поцелуй.

– Ты что-нибудь нашла? – прошептала она мне в волосы. Я кивнула и с трудом сглотнула. Я обнаружила даже больше того, нашла нечто, похороненное глубоко под привычками, страхом и годами моей тебе верности. Раскаленный добела, ослепляющий гнев. Такой яркий, что мог бы осветить даже самую темную ночь.

– Да. Я нашла то, что искала.

Магдалена бросила настороженный взгляд на Алексея, а затем снова на меня.

– Значит, мы договорились. Мы выступим против него все трое? – спросила Магдалена.

Алексей расправил плечи – в эту секунду он выглядел, как настоящий принц, готовый вести свои войска в бой.

– У нас нет выбора.

Жители деревни были здесь еще до того, как мы успели разработать план до конца. Им потребовалось лишь несколько дней, чтобы набраться смелости и собрать небольшой отряд людей, которые вооружились топорами и после наступления ночи поднялись из долины, маршируя с высоко поднятыми фонарями и жаждой убийства в глазах.

Алексей увидел их первым и ворвался в твою комнату, умоляя что-нибудь сделать. Мы бы легко справились с одним-двумя, но снаружи было по меньшей мере две дюжины вооруженных до зубов мужчин. Они видели, как ты, склонившись над телом юноши, высасывал из него жизнь, и были готовы пролить кровь. Провинциальная жизнь поощряла старые суеверия, и, думаю, они точно знали, кто ты такой. Они пришли искоренить поселившуюся среди них сверхъестественную заразу, из-за которой, несомненно, и пропадали без вести люди в близлежащих городах.

Мы пытались предостеречь тебя от охоты на столь небольшое стадо. Это неизбежно должно было привлечь нежелательное внимание. Но держать нас взаперти было для тебя важнее, чем обеспечить нам безопасность.

– Пусть приходят, – сказал ты, не обратив внимания на ужас Алексея. – Думаешь, я не видел разъяренных толп? Они не пройдут дальше главных ворот. Скорее обмочатся от страха.

– Они злы, – сказала Магдалена, выглядывая в окно и прижимая руку к груди. – И вне себя от горя. Не стоит недооценивать их.

– Разве не лучше уехать? – спросил Алексей напряженным голосом. – Или забаррикадировать двери?

– Все двери и окна заперты, – сказал ты, озвучив хорошо известный нам факт. Ты встал у окна, заполнив его своим присутствием, и сердито наблюдал, как люди подходят к главным воротам. – Наш дом – лабиринт, в нем нет электричества. Если они настолько глупы, что сунутся внутрь, мы убьем их одного за другим.

Магдалена обеспокоенно хмыкнула, но ничего не сказала.

– Я пойду пододвину к двери мебель, – осторожно сказала я, поднимаясь со своего места. Украдкой бросила взгляд на Алексея и Магдалену, и они поспешили за мной. Возможно, в любой другой ситуации ты бы уловил в воздухе нотку бунта. Но в тот день тебя полностью охватили собственное высокомерие и гнев, мешая понять, что в доме что-то не так, – и это тебя погубило.

– Нужно действовать сейчас, – прошептала я, таща за собой по коридору обоих своих возлюбленных. – У нас мало времени.

Взгляд Магдалены подернула пелена