копию на всякий случай оставляю у себя) с целью ограждения публики от такого наставника и учителя. Вы очень хорошо знаете, что Вам же будет хуже и что не одни голословные у меня обличения. И потому сообразите…»

Есть мнение, что отдельные психологические черты Родевича отразились в образе «семинариста-нигилиста» Ракитина из «Братьев Карамазовых».

Рожновский А. К.

(?—1880)

Арестант Омского острога, поляк. Рожновский умер в сентябре 1880 г. в Старой Руссе и перед самой смертью рассказал А. А. Андриевскому о своих встречах с Достоевским на каторге. Андриевский в 1882 г. опубликовал их в тифлисской газете «Кавказ» под псевдонимом А. Южный (№ 40–41, 13–14 фев.). В этих «мемуарах» утверждается, будто писатель в остроге подвергался телесным наказаниям, причём не один раз, что опровергалось не раз (к примеру, Н. Т. Черевиным) и ставится под сомнение многими биографами. Любопытен эпизод из рассказа, когда Достоевского в госпитале спутали с другим арестантом, по ошибке признали умершим и потом в кругу каторжных звали «покойником». Наконец, очень трогательно выглядит воспоминание Рожновского о том, как Достоевский приручил одного из голубей фаворитки плац-майора Кривцова, некоей «Нетки», а когда она наскочила на него с угрозами, осадил и пристыдил зарвавшуюся девку так, что она закрыла лицо руками и тихо пошла в дом: «Мы все ожидали, что эта вспышка дорого обойдётся Достоевскому, между тем ничего, прошло благополучно. Потом недели через две узнаём, что Нетка уехала в Россию вместе со своими голубями, но что всего удивительнее, голубь Достоевского остался и по-прежнему прилетал к нему каждый день…» [Белов, т. 2, с. 155] Впрочем, после отъезда «Нетки», уточнял Рожновский, плац-майор и вовсе стал свирепым, сёк розгами по несколько человек в день.

Ни в «Записках из Мёртвого дома», ни в других текстах Достоевского о Рожновском упоминаний нет.

Розанов Александр Фёдорович

(1839–1883)

Русский священник в Дрездене, в семье которого часто бывали Достоевский и его жена в 1870–1871 гг., о чём А. Г. Достоевская упоминает в «Воспоминаниях».

Романов Александр Александрович

(1845–1894)

Сын Александра II; наследник престола, будущий российский император Александр III (с 1881 г.). Достоевский в письме к А. Н. Майкову от 21–22 марта /2—3 апр./ 1868 г. из Женевы писал о наследнике престола, возглавлявшем в то время Комитет по сбору пожертвований в пользу голодающих: «Как я рад, что наследник в таком добром и величественном виде проявился перед Россией и что Россия так свидетельствует о своих надеждах на него и о своей любви к нему…» Первое письмо Достоевского к цесаревичу Александру Александровичу, написанное в конце 1871 г. или начале 1872 г. (вероятно, по совету В. П. Мещерского), не сохранилось. Во втором письме, от 28 января 1872 г, Достоевский благодарит наследника за материальную помощь, которая, видимо, и явилась следствием первого письма, и ещё больше — за внимание Его высочества: «Оно дороже мне всего, дороже самой помощи, мне оказанной Вами и спасшей меня от большого бедствия…» В письме к племяннице С. А. Ивановой (4 фев. 1872 г.) писатель упоминает, что, «благодаря одному случаю», получил немалую сумму денег и «удовлетворил самых нетерпеливых кредиторов». Третьим письмом Достоевский сопроводил отдельное издание «Бесов», которое поднёс наследнику через К. П. Победоносцева, и в котором разъяснил главную идею своего романа. Кроме того, Достоевский поднёс цесаревичу и несколько выпусков «Дневника писателя» за 1876 г., подчёркивая в сопроводительном письме от 16 ноября 1876 г. суть своего издания: «Не мог я не отозваться всем сердцем моим на всё, что началось и явилось в земле нашей, в справедливом и прекрасном народе нашем…»

Единственная встреча Достоевского с будущим Александром III состоялась 16 декабря 1880 г. в Аничковом дворце в Петербурге. По воспоминаниям дочери писателя Л. Ф. Достоевской, её отец во время аудиенции об этикете совсем не думал — говорил первым, повернулся к цесаревичу и его супруге спиной, когда собрался уходить, на что наследник престола совершенно не обиделся. 29 января 1881 г. будущий император в письме к Победоносцеву выразил сожаления по поводу смерти Достоевского и подчеркнул незаменимость этой потери для России.

Романов Дмитрий Константинович

(1860–1919)

Великий князь, внук Николая I, сын К. Н. Романова, брат К. К. Романова. По воспоминаниям дочери писателя Л. Ф. Достоевской, Великий князь Константин Николаевич просил её отца повлиять на его молодых сыновей и дружба писателя с молодыми князьями продолжалась до самой его смерти. Дмитрий Константинович присутствовал 30 января 1881 г. на панихиде по Достоевскому в его доме.

Романов Константин Константинович

(1858–1915)

Великий князь, внук Николая I, сын К. Н. Романова; драматург и довольно известный поэт (подписывался инициалами К. Р.), на его стихи известные композиторы писали музыку и, в частности, П. И. Чайковский написал 6 романсов. С Достоевским он познакомился 21 марта 1878 г. в доме Великого князя С. А. Романова и вечером записал в своём дневнике: «Я обедал у Сергея. У него были К. Н. Бестужев-Рюмин и Фёдор Михайлович Достоевский. Я очень интересовался последним и читал его произведения. Это худенький, болезненный на вид человек, с длинной редкой бородой и чрезвычайно грустным и задумчивым выражением бледного лица. Говорит он очень хорошо, как пишет…» Впоследствии Константин Константинович не раз приглашал писателя к себе, устраивая «вечера с Достоевским». В дневнике Великого князя множились записи-суждения о писателе. Например, от 26 февраля 1879 г.: «Я люблю Достоевского за его чистое детское сердце, за глубокую веру и наблюдательный ум. Кроме того, в нём есть что-то таинственное, он постиг что-то, что мы все <не> знаем. Он был осуждён на казнь: такие минуты не многие пережили; он уже распростился с жизнью — и вдруг, неожиданно для него, она опять ему улыбнулась. Тогда кончилась одна половина его существования, и ссылкой в Сибирь началась другая.

Достоевский ходил смотреть казнь Млодецкого: мне это не понравилось, мне было бы отвратительно сделаться свидетелем такого бесчеловечного дела; он объяснил мне, что его занимало всё, что касается человека, все положения его жизни, его радости и муки. Наконец, может быть, ему хотелось повидать как везут на казнь преступника и мысленно вторично пережить собственные впечатления…» Записывал князь-поэт и свои впечатления от произведений Достоевского. К примеру, 11 апреля 1879 г.: «Славная вещь этот “Идиот”. Как выпукло и психически все характеры выставлены; немало помучился над ним Достоевский…» [ЛН, т. 86, с. 135–137]

Всего записей о Достоевском в дневнике Константина Константиновича — более десяти. А. Г. Достоевская, в свою очередь, зафиксировала в «Воспоминаниях» отношение мужа к князю-поэту: «Бывая у великих князей, Фёдор Михайлович имел случай познакомиться с великим князем Константином Константиновичем. Это был в то время юноша, искренний и добрый, поразивший моего мужа пламенным отношением ко всему прекрасному в родной литературе. Фёдор Михайлович провидел в юном великом князе истинный поэтический дар и выражал