Откуда вообще этот страх?

Возможно, он взялся из пустоты в глазах дяди. Итачи словно мог заглянуть за черту, видел, что творится там, за гранью жизни и смерти, и впускал смерть в себя, но не сразу, а по капле. Смаковал ее холодный пустой привкус, позволял овладевать телом, смешиваться с кровью… Хождение по краю существа еще не мертвого, но уже и не совсем живого.

— Позаботься о моем вороне.

Сарада огляделась и поняла, что остальные птицы разлетелись, но Дайса все еще бродит по поляне, пощипывая травку.

Позаботиться о вороне... Не просто новый хозяин для любимого питомца. Дядя отдавал ей глаз Шисуи — тот, который принадлежал все это время ему.

Они с Итачи стояли друг напротив друга не больше нескольких минут, но за эти минуты вселенная Сарады успела множество раз сменить расцветку, как цветная головоломка в виде кубика, которую перекручивали чьи-то шаловливые ручки.

В первые секунды Сарада была шокирована появлением дяди, ощущала исходящую от него опасность и боялась, что он нападет. Во время паузы после вопроса об убийстве Саске она возненавидела его так, как ненавидела еще никого в своей жизни. После слов «я скоро умру» испугалась за него. А сейчас… Она почувствовала себя так, словно встретилась с давним знакомым. И будто бы не было всего того кошмара, который когда-то разрушил ее мир, а потом собрал заново в совсем другой форме.

— Не уходи, — быстро сказала Сарада и протянула к нему руку. — Подожди, у меня к тебе куча вопросов!

— У нас нет на это времени, — спокойно ответил дядя. — Здесь скоро будут посторонние. Спрашивай, но я отвечу только на один вопрос. Что ты хочешь знать, Сарада?

— Дядя, что происходит?! — голос сорвался на истерические нотки.

Итачи склонил голову. Пряди волос, обрамляющие его худое лицо, покачнулись.

— Более конкретный вопрос.

Сарада в спешке перебирала множество вопросов. Десятки вопросов.

«Почему ты предал меня? Я же тебе доверилась… все рассказала… Почему?» «Зачем ты убил всех?» «И почему ты помог нам с папой?» «Ты правда выращивал нас на убой?» «Но тогда почему ты умрешь?» «Почему ты отдаешь ворона мне?» «Почему Шисуи сказал… все это; все то, что он сказал: что ты не причинишь вреда ни мне, ни Саске?» «Ты…»

— Ты любишь нас? — выдавила Сарада, с трудом сдерживая подступающие слезы. — Меня, папу…

Итачи помедлил, внимательнее разглядывая ее. Будто искал ответ на этот вопрос сейчас, а до этого никогда о подобном не задумывался.

— Да.

Это привычное до боли знакомое папино «да» и философская пауза после никогда еще не зажигали в ее сердце столько тепла и недоумения.

— Я буду ждать Саске в убежище клана Учиха неподалеку. Уладим наши дела там. Дайса остается с тобой. И все остальное… все остальное тоже оставляю на тебя, Сарада.

Все остальное…

Она бросила короткий взгляд на кусачего ворона. Птица оторвалась от своего дурацкого занятия, перестала щипать травинки и тоже посмотрела на нее. Понимала, что ее передают новому хозяину. Сарада вновь посмотрела на дядю, но того уже и след простыл. Поляна опустела.

Так быстро.

Сарада стиснула зубы, заталкивая подступающую истерику со слезами и криками куда-то глубоко-глубоко. Там ей место. Нечего вырываться наружу.

Двухлетняя папина пропаганда ненависти к Итачи рассыпалась в пыль от одного короткого «да». Может, дядя и врал, однако Сараде почему-то казалось, что нет.

Даже если не врал. Он ведь сумасшедший. Ненормальный. Маньяк. Мало ли, что для него значит «любить»? Может, он так любит. Убивая…

Все, что происходило с ней до этого, показалось нереальным.

Дядя правда нам помогал? Но тогда почему он убил всех? Почему?.. Проклятье, почему ты ушел так быстро? У меня столько вопросов к тебе!

«Сарада!»

Она потерялась. Этот зов… Шипящий, какой-то далекий, будто изнутри ее сущности. Сквозь звон в ушах, сквозь немыслимое давление крови, разрывающее голову.

— Сарада!

Кто-то схватил ее за плечи, вырывая из мерного звона и шума крови.

****

Сарада нашлась. Карин двинулась от города на запад и очень скоро почувствовала ее вкусную чакру. Облизнулась украдкой и вдруг остановилась.

Откуда это чувство? Дежавю…

Чакра Сарады чертовски напоминала Саске, но с примесью своего, женского. Всякий раз, чувствуя запах ее чакры, Карин представляла цветущие сакуры, покрывшиеся льдом от утренних заморозков, и грязное небо на горизонте.

Когда они встретились впервые, чакра Сарады была другой. Огненный шторм, сметавший на своем пути горы, сады... Разрушительная пламенная стихия. Но за последние несколько лет пламя куда-то ушло. Температура падала, обугленный сад оживал, цветоносные почки набухали и распускались. Слабый аромат расцветающих деревьев и мертвая тишина, спокойствие природы, затаившейся в преддверии катаклизма. Небо периодически вспыхивало на долю секунды, а грудь изнутри щекотал далекий рокот грома и ощущение электричества в мертвом морозном воздухе. Почти как у Саске.

Грозовой шторм, как правило, бьется током. Молнии порой зажигают пожары. Тучи настолько напитались влагой, что едва держались в небесах и готовы были в любой момент дрогнуть и расплескаться ливнем. Карин подозревала, что огненный шторм еще вернется, стоит только растрясти тучи, нагнать их на цветущий сад. А сейчас гроза кралась где-то вдалеке, и ароматный лед на лепестках сакур от прикосновения таял прозрачной водой с запахом…

Вишневое мороженое! Фруктовый лед!

Карин открыла глаза, мигом потеряв связь с далеким очагом Сарады. Она вспотела от напряжения и попытки решить нерешаемую задачку. Запах цветущих сакур и вкус вишневого мороженого в реальности не имели ничего общего, но в ассоциативном восприятии Карин логика реального мира не работала. У нее была своя система родственной комбинации вкусов. То вишневое мороженое… тоже сестра Сарады? Сарада — сестра Саске и одновременно какой-то чужой девушки? С Саске общий отец, с вишневым мороженым общая мать. Увязывалось логично, но интуиция Карин почему-то отказывалась принимать это логичное решение.

С ума меня сводят.

Она понемногу отпустила сознание и продолжила двигаться в направлении Сарады, все еще поглощенная попытками разобраться в родословной Учиха.

Рядом с чакрой Сарады проявилась четче еще одна. Карин снова остановилась, сглатывая слюну.

Вкус был теплый и пряный, с ноткой чего-то слабо жгучего и приятно тающего на языке, похожего на имбирь. Огненная чакра не обжигала, она дарила тепло и уют, чувство защищенности, хоть и приправленное слабым пощипыванием, таким характерным для всего семейства Учиха.

Это он. Его брат. Невозможно не связать… Потрясающий вкус…

Внутренний эксперт Карин поставил чакре