— Навели справки? — уточнил контрразведчик.

— Не только у тебя есть друзья в высших кругах, — заявил мофф. — Не напрягайся ты так. У меня в правой руке контактный детонатор, настроенный на размыкание. Так что стрелять меня не советую…

«Банта пууду!».

Контактный детонатор — это пружинный зажим, который сводился и удерживался вручную.

Существовало два типа.

Первый — смыкаемый, когда подрыв происходил при соприкосновении контактов на двух противоположныъ планках, сжимаемых рукой.

Второй, соответственно — размыкаемый, и детонация произойдет при отсоединении контактов друг от друга.

Стоит Ниверсу — живому или мертвому чуть ослабить хватку — и бомба успешно рванет.

Дверь, единственный вход и выход — открывается всего полторы секунды.

Но сбежать не получится — ударная и взрывная волна настигнут быстрее.

Прыжок из окна двадцатого этажа резиденции — смерть в чистом виде.

Особенно, если Ниверс говорит правду относительно того, что у него есть бомба.

Вероятнее всего она сделана так, что в случае активации разнесет все здание на куски.

Что ж…

Стоит сделать единственное, что он может в этой ситуации.

Оперативник прижал руку с бластером к правой части пояса, что есть силы надавив на кнопку активации встроенного туда потайного комлинка.

Вызов идет напрямую на его защищенный сервер, доступ к которому есть только у полковника Астариона.

По крайней мере хотя бы так…

— Насколько мощная? — уточнил Штебен.

— Хватит, чтобы разнести на атомы тебя, меня и всю резиденцию, — заявил бывший мофф.

Будь проклята та банта, которая наложила эту кучу и продолжает насыпать сверху.

— Как вам удалось ее сюда пронести? — спросил он.

— Сам сделал, — поведал Ниверс. — При нужных знаниях по химии и физике, да обычных технологиях — это не проблема. Главное — не спешить с подбором деталей, закупать их вместе с непримечательной продукцией и тогда даже наметанный глаз не поймет что к чему. Выглядит как будто я ремонтирую свое жилище, не правда ли, оперативник?

Именно так Штебен и подумал, отслеживая закупки Ниверса.

— Даже охранников не пожалеете? — продолжал пытаться выигрывать время оперативник.

— Мне плевать на них, — заявил Ниверс. — И на тебя, и на всех вокруг. Мое желание в другом.

— Ваша программа, — поправил контрразведчик.

Губы моффа дернулись.

— Так ты знаешь, — покривился он.

— То, что вы клон настоящего моффа Ниверса, запрограммированный для внедрение в Доминион с целью нанесения максимального ущерба? — уточнил Штебен.

Клон утвердительно кивнул.

— Нет, что вы, впервые слышу об этом.

Мофф засмеялся, после чего глубоко затянулся.

— Знаешь что такое, когда тебя раздирают противоречия, с которыми ты не в силах бороться? — неожиданно спросил он.

— Нет, — признался Штебен.

— Повезло тебе, — вздохнул клон. — Знаешь… Я ведь считал себя им все это время…

— Настоящим Ниверсом?

— Да. Смотрел на всех свысока, кривился от заигрываний с экзотами и прочее. А потом втянулся во все эти моффские дела. Даже как-то завлекало. Мне это в самом деле нравилось.

— Так давайте вызовем саперов и продолжим в более комфортной обстановке? — предложил Штебен.

— Прости, капитан, не могу, — на лице грубияна и человекоцентриста появилась извиняющаяся улыбка. — Программа не позволяет. Я пробовал бороться. Думал о том, что я полезен как мофф. Что я не хочу этого делать… Бесполезно. Ты просто перестаешь быть собой. Словно заперт в темной комнате, видишь что происходит вокруг, знаешь что открываешь рот, говоришь, что-то делаешь. Но понимаешь, что это не ты, а тот, другой…

— Вторая личность?

— Да хатт его знает, что это такое, — признался Ниверс. — Я просто однажды проснулся и понял, что нас двое. И он рулит мной, а не наоборот. Он знает, что мы — клон. Ему плевать на все — он делает то, что должен делать.

— Что именно? — спросил Штебен.

— Выяснить местонахождение ваших секретов, тайные пути внутрь Доминиона, — пояснил клон. — Отвести войска подальше от тех целей, которые будут обозначены, когда придет время.

— Цель — Галаанус? — уточнил контрразведчик.

— Да, — кивнул мофф. — Прости… Они видно поняли, что ты захочешь меня арестовать и узнать секреты… Надо было меня просто пристрелить, капитан… Это… Прости…

По его лицу начал течь пот, в голосе — нотки паники.

Кажется, до него тоже дошло.

Он посмотрел в глаза оперативнику, который еще не оставлял надежду обмануть судьбу.

Сдаваться — не в правилах контрразведки.

— Там что-то есть, что им нужно, капитан, — его голос начал дрожать. — Я… Я не смог узнать что именно. Наверное поэтому мне приказали себя уничтожить после того, как начнется…

— Кто приказал? — спросил Штебен.

— Н-не знаю, — клон начинал говорить с трудом. — Голос…

— Комлинк? Сообщения? Трансляция по головизору? — перечислял оперативник. — Как вас активировали, Ниверс?

— Голос, — произнес тот. — Я услышал голос в голове. И словно выключили свет.

— До или после наших бесед о Галаанусе?

— После. Буквально несколько дней назад.

— Что приказали сделать?

— Убрать корабли Сил обороны подальше. Уничтожить все документы и следы своего существования. Все образцы ДНК. Все картотеки. Я… я не хотел, Штебен. Но он делал… Я… Простите…

— Не страшно, — ответил Штебен.

— Я, настоящий я, так хотел помогать людям, но потом изменился, когда попал во власть. Только обогащение, только в угоду себе. Когда я начал заниматься делами Доминиона, то снова вспомнил, как юнцом мечтал о счастье для всех граждан империи… Здесь, сейчас…

Противник приказал клону самоликвидироваться, понимая, что тот, оставшись в живых, может вывести на своих начальников.

Которые, судя по тому, что транслируют свои приказы прямо в мозг моффа, не так уж и просты.

— Ты смог справиться с этим вторым, в твоей голове? — спросил Штебен.

— Отвоевал немного, — из глаз мужчины потекли слезы. — Я говорю с тобой, а руки контролирует он… Я хочу вопить о помощи, а он смеется и хохочет в моей голове…

— Второй?

В такой ситуации каждая лишняя фраза может оказаться ценной.

Потому, что никогда прежде Штебен даже не подозревал о подобном способе контроля.

Предполагалось, что Бринкан и Ниверс — это заранее запрограммированные диверсанты, которые четко знают чего хотят.

А здесь…

— Да, — сглотнул Ниверс. — Он смеется, а мне кажется, что смеется хозяин