class="p1">Не зная о станциях слежения и постах прослушивания, он сделал все, чтобы наши войска и вторая луна Тирагги остались без защиты.

— Хорошо, — отозвался я. — Мы продолжаем по плану, майор.

— Да, сэр, — Тиерс отошел в сторону.

— Сэр, — в голосе Тшеля звенела злость. — Вы же… Вы же не собираетесь вот так просто оставить наш секретный объект на второй луне Тирагги? Нужно что-то сделать с этим мясником Харшем! Мы потеряли двадцать кораблей в одном сражении! Двадцать обученных экипажей! И утратили контроль за нашей базой, и хатт еще значит чем. Нужно срочно направить туда войска и прикончить этого предателя и весь его экипаж!

Я повернул голову в сторону офицера.

Да, он еще молод.

И импульсивен.

В его возрасте Энакин Скайуокер уже вырезал юнлингов в Храме джедаев на Корусанте.

Очевидно в галактике есть особый спрос и план на отсутствие здравомыслия в подобные годы.

— Наши потери мне известны, капитан Тшель, — произнес я ледяным голосом, отчего уверенность в своей импульсивности у него явно отошла на второй план. — Вы совершенно верно заметили, что контроль над второй луной Тирагги нами утрачен, и противник может начать высадку на планету в любое время.

— Сэр, простите мою горячность, но как можно быть таким спокойным, зная, что противник вот-вот доберется до наших секретов? — возобладав над своим голосом поинтересовался Тшель.

— Мофф Харш человек жестокий и целеустремленный, — продолжал я как ни в чем не бывало. — Он без сомнения высадит свои наземные силы на второй спутник. Предполагалось, что это будут даже штурмовики. Но, кто бы не высадился на планету, возмездие их настигнет.

— Предполагалось? — Тшель несколько опешил, поняв суть мною сказанного. — Сэр, вы хотите сказать, что запланировали то, что противник захватит нашу секретную базу в секторе Миеру’кар? Допускали, что целый флот сектора будет уничтожен ради этого?!

— Капитан, — сдержанно обратился я к своему флагманскому командиру, — разыгрывая комбинации с интегрированием вражеских шпионов на государственные должности, я без сомнения не просто допускал, но и надеялся, что они на нее высадятся. И даже — найдут имеющееся там оборудование. А так же — что вернутся на свои корабли тем или иным способом, после чего — опасаясь нашей реакции — отправятся обратно в Чилунский разлом.

— Это… Это провокация?! — вытаращил глаза Тшель.

— Она, — согласился я. — Безжалостная и беспощадная.

— Но, какой ценой…?!

— Протокол обороны системы Тирагга предусматривал уничтожение значительной части флота противника и отступления с боем, — продолжил я. — Контр-адмирал И-Гор уничтожил все корабли, какие вошли в систему, получив информацию о том, что противник часть своих сил в действие не ввел. Наших потерь в том сражении не было запланировано, но они произошли. Будем честны с собой, капитан — у противника тоже есть командиры, которые могут просчитывать ситуацию в своих интересах. И это хорошо.

— Хорошо? — совсем уже растерянным голосом спросил Тшель.

— Да, — твердо произнес я. — Наши враги показывают нам наши ошибки. Мы им — их. На ошибках учатся — так происходит процесс накопления опыта. Военное командование — не конечная цель, капитан. Это путешествие длинною в жизнь. И на ее протяжении офицеру бросают вызовы. Каждый вызов — это возможность утвердить себя, преодолеть новые преграды, превзойти свои возможности. Удовлетворение от победы над врагом безусловно должно присутствовать, но нельзя забывать, что отсутствие новых проблем и вызовов означает самодовольство. Каждый офицер должен понимать, что умные враги всегда были, есть и продолжат появляться. Их нужно обнаружить, с ними необходимо сразиться и уничтожить. Для последнего нам и необходим опыт. И, как уже было сказано, умные противники.

— Сэр, но из ваших слов выходит, что необходимо уничтожить Харша! — воспрял духом Тшель. — У нас же есть силы поблизости, мы можем атаковать их и отомстить за павших. В конце концов «Химера» может быть там через двое суток! Мы пойдем за ними последу, раз у них всего один звездный разрушитель остался! С вашим гением мы уничтожим их за одно сражение!

Можем.

Конечно можем.

Но зачем ограничивать себя сиюминутной местью, срубать ботву сорняка, если есть превосходная возможность заставить его уничтожить себя собственными руками?

— Вы знаете в чем отличие командира-тактика от командира-стратега, капитан? — спросил я.

— Эм… — замялся Тшель. — Они руководят операциями. Но, каждый на своем уровне.

— Достаточно верная самостоятельная трактовка, — произнес я, посмотрев вновь на бело-голубой тоннель, сквозь который «Химера» прорывалась сквозь солнечные годы к системе Галаанус сектора Корва. — Но есть нюанс.

Повисло неловкое молчание.

— Хороший тактик понимает, насколько прочен тот план, который ему предоставили для исполнения, — медленно произнес я. — Неплохой тактик должен предсказать, как сработает переданный план до того, как будет начато его исполнение. Разумные, лишенные тактических познаний, не понимают и не принимают изготовленный план вовсе, потому что он расходится с их критериями допустимости…

Тшель внимательно смотрел на меня.

На его лице вновь застыло то выражение, которое у него было, когда он старался крутиться рядом со мной и Пеллеоном, чтобы как можно больше услышать из наших рассуждений.

— Однако, — продолжал я. — Существуют еще и великие тактики. Они как раз и создают планы для хороших, неплохих тактиков, а так же тех, кто лишен тактического мышления.

— А… Стратеги, сэр? — спросил он. — Где в этом умозаключении находятся стратеги?

— Каждый великий тактик может стать стратегом, капитан, — пояснил я, погладив йсаламири по затылку ее крошечного черепа. — Но лишь тогда, когда предусмотрит победу во всей кампании. Даже в том случае, если на ее протяжении он будет знать лишь горечь поражения.

Тишина, которая продолжала оставаться на мостике, обычно описывается литераторами как «гробовая».

В виду того, что мне в гробу полежать не доводилось, понять так это или нет, не представлялось возможным.

— Победа над контр-адмиралом И-Гором и захват наших ресурсов на второй луне Тирагги несомненно будут отомщены, — произнес я. — Самым жестоким образом, капитан. И, когда противник будет истекать кровью в свои последние минуты, познает отчаяние, полный и безоговорочный крах своих надежд и мечтаний, мы будем рядом. Для того, чтобы он гарантированно знал, что конец его дней наступил по нашему желанию.

— Да, сэр, — тихо произнес Тшель.

Конечно, он не понимал ни слова из того, что было