— Переживаешь, что мать не позаботится о тебе?

Ни для кого не было секретом, что мама относилась к Габриэлю с полным безразличием. Он не удосужился заслужить её ненависть, как Джаред, но и хорошего отношения, как к Бернарду, он от неё тоже не получал. Иногда мне казалось, что она вообще забыла про его существование. Будто и нет у неё сына по имени Габриэль.

Помню, как ещё в детстве он переживал по этому поводу и всеми силами пытался быть полезным и нужным нашей матери, но у него никогда этого не выходило. После каждой его попытки мать одаривала Габриэля каким-то снисходительным взглядом и уходила.

В какой-то момент что-то изменилось в моём брате, и он прекратил свои бессмысленные попытки достучаться до матери. Тогда-то он и нашёл в себе любовь к созданию картин, в которые теперь вкладывает свою душу.

— Переживаю, что она может слишком быстро обо мне позаботиться.

В глазах Габриэля я увидела страх, который заставил меня нахмуриться. Чего же так боится мой жизнерадостный брат?

— О чём ты? Неужели не хочешь жениться?

— Тебе ли не знать, Адриана, как в нашем мире строятся браки. Не думаю, что женщина, которую найдёт для меня мать, захочет заключить со мной брак равных. Поэтому, скорее всего, мне придётся расстаться со своей свободой и стать практически…

— Не говори глупостей! Ты никогда не станешь рабом! Не смей себя даже сравнивать с ними! В тебе кровь Джонсонов, и это ничто не изменит!

— Ты ведь знаешь, на чём основывается брак неравных. Я буду полностью зависим от своей жены и её воли. У меня не будет практически никаких прав и…

— Прекрати, — покачала я головой. — Я никогда не позволю сделать из тебя раба, Габриэль!

— Ты не сможешь пойти против воли матери, если она решит и…

— Я — наследница! Мать никогда не откажет мне, если я попрошу.

— Ты сделаешь это ради меня?

Я увидела, как в глазах моего брата промелькнуло сомнение, смешанное с радостью. Где-то в глубине души во мне проснулось сомнение, которое болью отдалось в моё сердце.

Не может ли Габриэль оказаться хорошим манипулятором, который втёрся в моё доверие? В нашем мире мужчины готовы пойти на многое, лишь бы занять хоть какое-то более ли менее устойчивое положение в обществе. И я, как будущая глава нашего дама, могу это сделать для своего брата.

Неужели он мог манипулировать мною все эти годы, чтобы обеспечить своё будущее?

Не хочется в это верить, но в мыслях то и дело всплывали истории моих знакомых, которые сталкивались с хитростью и коварством мужчин, умело расставляющих ловушки, чтобы получить своё.

Такие примеры есть даже в моей семье, но я очень надеюсь, что Габриэль не такой.

Не хочется думать, что я все эти годы была в руках умелого кукловода.

Солнце клонилось к закату, когда я решила в одиночестве прогуляться в саду. Конечно же, охрана следует за мной, но делает это практически незаметно, как я и просила.

Сегодня был сложный день, и он вроде подходит к концу, но странное предчувствие сдавливает меня, словно в тиски, и не даёт спокойно отправиться в свои покои.

Возможно, я себя накручиваю из-за всей этой истории с появлением посланника?

Странный шум за спиной привлек моё внимание. Обернувшись, я никого не увидела. Однако когда шум повторился, уже настороженно нахмурилась.

— Кто здесь?

Послышалась кряхтение. Подняв взгляд, я увидела, как с дерева сползает Джаред. Спрыгнув на землю, он устремил на меня свои испуганные глаза. Долго выдержать мой взгляд он не смог, как и всегда. Поэтому быстро склонил голову.

— Знаешь, я совершенно не удивлена. Твоё поведение просто…

— Простите меня, — склонил он голову ещё ниже.

— Ты меня перебил?

— Нет, нет, я…

— Что ты делал здесь, Джаред? Подглядывал за кем-то?

— Конечно, нет! Просто…

Его неуверенный, дрожащий голос вызывал во мне раздражение. Почему он всегда такой? Хоть мать и ненавидит его, но в его жилах течет кровь Джонсонов! Почему он ведёт себя, как половая тряпка вроде той, что рабы драят наш особняк?

Мой взгляд скользнул по брату, и я поморщилась от отвращения. Старые потрёпанные ботинки были в грязи, широкие штаны висели на нём, пряча его худые ноги, а на груди была рубаха на пару размеров больше необходимого.

Этого мальчишку никак нельзя назвать симпатичным. У него были слишком мягкие, даже немного женственные черты лица и худая, костлявая фигура. Не смотря на это, он мог бы хотя бы одеваться прилично, чтобы не позорить нашу семью. Деньги ведь, не смотря ни на что, ему выделяются.

Стоп!

Деньги!

Джаред, сколько я помню, всегда выглядел как оборванец и ходил в старой потрёпанной одежде. Я видела на нём хорошую одежду лишь тогда, когда мать заставляла его прилично выглядеть перед гостями, что происходило очень редко. В большинстве случаев, когда были гости, Джаред просто куда-то прятался, стараясь не появляться никому на глаза.

Так куда же уходят выделенные для него деньги?

Куда он их тратит?

Неожиданно Джаред поднял на меня взгляд, и я увидела, как в его глазах промелькнули неизвестные для меня эмоции. Сейчас я смотрела на него немного иначе и заметила то, чего не замечала раньше.

Только вот, у меня совершенно не было времени все обдумать.

Мои глаза расширились, когда я увидела, как Джаред застыл, словно неподвижная статуя.

Мёртвая тишина оглушила меня. Я даже перестала слышать пение птиц, которое раздавалось ещё минуту назад.

Всё будто застыло.

Замерло.

И я уже знала, что это означает.

Слова старика оказались правдивы.

Посланник пришёл забрать меня.

Он скрывался в тени деревьев, но я видела его профиль — гордый, совершенный. Плавными движениями, с грацией хищника, он стал двигаться в мою сторону, приближаясь ко мне, а я застыла, бегая по нему взглядом.

Он был одет с иголочки. В тёмные брюки и идеально выглаженную белую рубаху, которая облегала плотно, словно вторая кожа, и подчёркивала его мощное накачанное тело.

Посланник был небрит, с тёмными, аккуратно уложенными волосами и загорелой кожей. Его тёмные брови были слегка приподняты, а на губах застыла какая-то снисходительная усмешка.

Ненависть забурлила во мне с новой силой.

— Здравствуй, Адриана!

Рядом со мной стоял легендарный персонаж, о котором много говорят, которого все боятся, но одновременно с этим хотят раскрыть его секрет. Кто же они, эти посланники, и что делают со своими жертвами?