Я знала ответ. И мне он не нравился. Алекс солгал.

— Все просто! — Едва сдерживалась, чтобы не разорвать листы в клочья. — Мой муж в Иргене. Видимо, оставил Алекса где-нибудь в гостинице или в мобиле, пока организовывал для меня доставку. А для Ала найти меня в Иргене — дело двух минут. Он знал, что я стою рядом с тобой, и решил уязвить. Чтобы меня совесть кольнула, что ли? Его вообще сейчас понять трудно — подростковый возраст и все, что к нему прилагается. Так что, Элис, жди гостей.

— Не может быть!

— Когда мы говорим о Ральфе Колдене, быть может все. Ничего, я схожу в местный суд, пусть они заставят его дать мне развод.

— Извини, но вряд ли получится, — сказала Элис.

— Почему это? — Я так злилась, что готова была горы свернуть ради того, чтобы оказаться свободной девушкой.

— Потому, что по документам Ральф Колден уже полтора года как мертв. Тебе не кажется, что просьба развести с призраком будет выглядеть странно?

Элис была права. Это в захудалом городишке никто не интересовался тем, кто мы и откуда. Они не знали, чем знаменит Ральф Колден. Понятия не имели о моем полицейском прошлом. А здесь… Да, времени прошло много, но документы — вещь упрямая, с ними не поспоришь.

— Извини, я тебя задержала, — сказала подруге.

— Ничего, я не спешу. — Элис улыбнулась в ответ. — Сани, а ты уверена… насчет развода?

— Теперь — да, — показала испорченные бумаги. — И если надо будет, поеду обратно к любому нотариусу, судье, кому угодно! Ты сама видишь, Ральф не собирается со мной разговаривать, извиняться. Он просто поставил меня перед фактом — развода не будет. Думает, что угомонюсь и вернусь? Еще чего! У меня пока что есть чувство собственного достоинства. Нет, ну какой же наглец, Элис!

Я бушевала — и не могла остановиться. Разом вспомнились наши бесконечные ссоры. Всегда виноватой оставалась я. Всегда! Мы попрощались с Элис, и я влетела в квартиру. Захлопнула за собой дверь, села на кровать и обхватила голову руками. В дверь постучали. Неужели он?

Взглянула в зеркало — грустной и печальной не выгляжу. Отлично! Если там Ральф, вцеплюсь ему в лицо!

Распахнула дверь — на пороге снова мялся курьер. Другой.

— Госпожа Сандра Колден?

— Имею несчастье ей быть, — ответила парнишке.

— Вам посылка.

И протянул большую коробку. А это еще что? Надеюсь, не кот? Мало ли, что Ральфу взбредет в голову. Расписалась, захлопнула дверь. Коробка оказалась тяжелой. Срезала с неё печати — и выругалась. Мои вещи! Не все, конечно, но большая часть. Аккуратно сложенные в прозрачные пакеты. И как это понимать? Как беспокойство, что уехала без одежды, или как намек: убирайся, раз так хочешь? Я не могла постичь немыслимую логику Ральфа. Но спасибо и на этом, не придется тратиться на гардероб. Учитывая, что я взяла дома деньги только на дорогу и первое время.

Дотащила коробку до спальни и ближайшие полчаса развешивала платья, юбки и блузы в шкафу. Раскрыла последний пакет — и на колени вывалилась карточка. Он что, думает, хоть копейку от него приму? Завтра же устроюсь на работу! Не возьмут в участок, официанткой пойду в кафе! Вот что за человек? Нет, хотя бы попытаться поговорить! Я все-таки начала склоняться к варианту «перезлишься — вернешься». Не перезлюсь.

* * *

Ральф

Я сидел за рулем мобиля и пытался решить, куда отправиться. В гостиницу? Придется все время ходить под иллюзией, а она действовала на нервы. Своей физиономией пока светить не собирался, приберегу этот сюрприз до лучших времен. Не выходить из номера? Тоже вариант, но я не за тем приехал. Снять дом? Надо время. Опять-таки, хотя бы купить свежую прессу, связаться с хозяевами. Вряд ли справлюсь за день. Алекс дремал на соседнем сидении. Его вымотали три дня пути. А я смотрел на Ирген и чувствовал себя древним человеком, которого вдруг выпустили в цивилизацию. Быстро же отвык.

Завибрировал кристалл связи. Опять! Если это Элис, у которой над душой стоит моя дражайшая супруга, выскажу ей все, что думаю о подобных беседах. Но не хотелось, чтобы Алекс проснулся от назойливого дребезжания, поэтому взял коробочку и откинул крышку:

— Да.

— Привет, Ральф. Это Эб.

— Что, уже жена нажаловалась? — поинтересовался я.

— На что? — В голосе друга детства сквозило искреннее удивление. Значит, нет.

— Да так, еще узнаешь. Ты по делу или просто поговорить?

— Вообще-то по делу. Слушай, Ральф, я тут свободен на несколько дней. Можно к тебе приехать?

Это что-то новое! Что значит — ко мне приехать? Случилось что-то, а я не знаю?

— А ты вообще где? — спросил друга.

— Въезжаю в Ирген. Был на испытаниях. Элис думает, что еще несколько дней там буду, так что…

— То есть, мышка не знает о твоем путешествии?

— Нет. Так что, можно?

— Во-первых, с каких это пор ты спрашиваешь? Сам знаешь, мои двери для тебя всегда открыты. Во-вторых, никуда ехать не придется. Я в Иргене.

— Что? Да что творится, Ральф?

— Сани сбежала.

Повисло молчание.

— И подала на развод, — добавил я.

— Какого демона?

— Вот и я хотел бы знать. Но, думаю, сейчас с ней разговаривать бесполезно. Она заперлась в квартире братца и видеть не горит желанием. Да и у меня в Иргене свои дела, так что задержусь надолго.

— Где ты остановился?

— Пока нигде. Думаю.

— Что тут думать? — Ответ Эберта и так можно было предугадать. — Поедешь к нам. Только давай сначала встретимся где-нибудь в городе. Ты с Алексом?

— Да, — покосился на сына. Он все-таки проснулся и внимательно слушал наш разговор.

— Я могу погулять, — подал он голос. — Надоело в мобиле сидеть. Возьму клетку с котом, пусть хоть воздухом подышит.

— Слышал? — сказал Скаю. — Сын жаждет прогуляться. Где встречаемся?

— Давай тогда в торговом центре «Арт». Помнишь там ресторанчик на втором этаже? С отдельными кабинетами.

Значит, разговор будет серьезный.

— Помню. Буду через четверть часа. До встречи.

До «Арта» было не так далеко. Стоило мобилю остановиться, как Алекс умчался в ближайший сквер, захватив кота и кристалл, чтобы я его потом не искал. А я надел на палец перстень-иллюзию и поднялся на второй этаж. Назвал официантке имя Эберта, и она тут же проводила меня в дальний кабинет. Я снял перстень и шагнул за дверь. Эб был уже там.

— Ральф! — радостно шагнул мне навстречу и обнял так, что ребра затрещали.

— Привет, Скай. Сколько лет, сколько зим.

Эберт совсем не изменился. Черный костюм, белая рубашка. Сам я рядом с ним выглядел голодранцем — на побережье неважно, что на тебе надето. Вот и в Ирген я явился в любимом черном свитере и брюках. Наверное, вид имел, как уличный барыга.