болями в спине, но и аллергией на чистящие средства. Не девочка, поди: меньше чем через год ей исполнится сорок.

Если считать, что за один час уборки платят 8 евро, то надо сделать уборку 550 раз. Тогда она покажет Ребекке, что смогла выполнить её условие. 550 уборок – это почти два года, каждый день, без выходных. Внутри заколотилось сердце, Галя остановилась.

Два года.

Как там учил психолог?.. «Считайте до десяти…» Галя размеренно вдохнула и выдохнула. Вроде успокоилась.

К социальному психологу, симпатичной женщине лет пятидесяти, Галю обязали ходить с первого дня. Психолог был частью системы, его выдавали вроде как всем. Она разговаривала спокойным ровным голосом, даже слишком спокойным, так, что иногда Галю клонило в сон.

Нет, два года она точно там не останется. Они выйдут оттуда гораздо раньше. Она, Галя, и её дочка, Беатриче.

Галя посмотрела на часы телефона. Надо успеть заскочить ещё в одно место и потом бегом в школу, сегодня Беатриче выходит раньше.

В магазине одежды долговязая чернокожая красавица смерила Галю оценивающим взглядом. Не женщина, а изящная статуэтка, вырезанная из редкого камня. Такие продавали в этнических лавках. Идеальная.

– Prego, – сказала чёрная статуэтка.

Галя старательно улыбнулась, ей очень хотелось понравиться.

– Я пришла по объявлению.

Статуэтка предложила пройти за кассу и присесть.

Через пять минут к Гале вышла директор, дорого пахнущая под стать дорогому платью.

Галя расстегнула плащ, обнажив край спортивного костюма, но, вспомнив, в каком она виде, тотчас же застегнула.

– Мы работаем с 10 утра до 19.30 вечера и в выходные тоже. Какой у вас опыт? – Директор скользнула взглядом по Галиным несвежим волосам, рукам без маникюра, заношенным колготкам и ботинкам со стёртыми носами.

– Я работала в магазине когда-то, раньше, когда была моложе. – Галя заискивающе улыбнулась, но на директора магазина её слова впечатления не произвели.

Директор наматывала свой каштановый локон на выкрашенный в бордовый цвет ноготок и смотрела на Галю беспристрастным профессиональным взглядом.

– Я… хотела спросить, – робко продолжила Галя. – Дело в том… – она поёрзала на стуле, – дело в том, что я не могу работать так поздно и в выходные тоже не могу… может, у вас есть что-то на полставки?

Директор натянуто улыбнулась:

– К сожалению, нет. Только фул-тайм, выходные обязательно. – Она говорила и продолжала улыбаться, словно получала удовольствие от того, что её собеседница не сможет работать в этом шикарном магазине.

Галя вышла на улицу и посмотрела на городские часы. Стрелки доползли до 12.00. Галя засуетилась: где тут метро? Вроде в той стороне. Она почти бежала. Нечаянно толкнув какую-то девушку, буркнула «scusi», прошла турникет, понеслась по коридору. Какой же он длинный! Эскалатор тянулся слишком медленно, и Галя, запыхавшись, бежала по нему вниз.

Со станции вот-вот отойдёт поезд! Галя стремительно втиснулась в двери. Фух, успела. Стёрла пот, облизала сухие губы. Попить бы.

Села на красное сиденье и принялась листать газетку Offerte di lavoro («Предложения о работе»). Взгляд остановился на знакомом слове pulizie. Неужели для неё не найдётся ничего, кроме уборок? В голове пронеслись слова воспитательницы Ребекки:

«У тебя должен быть прогресс. Надо искать другую работу».

Но как? Кто заберёт Беатриче из школы? Где искать работу, чтобы не до вечера и на полдня? Если бы у неё была с собой швейная машинка…

Веранда усыпана лоскутками, маленькая Галя возится между обрывками шёлка и фланели, обматывается люрексом и вдыхает запах сырости и тканей.

Поезд остановился, голос объявил «Cascina Gobba», Галя подскочила и пулей вылетела из метро, кинулась на остановку и заскочила в автобус. Отдышавшись, она встала на любимое место, к заднему окну, чтобы рассматривать дома и людей. Билет не купила: думала, так проскочит, на следующей остановке всё равно выходить. Проскочить не удалось. В передние двери зашли двое в синих формах. У одного из них, казалось, вот-вот упадут сидевшие низко, под нависающим животом, штаны.

У Гали вспотели ладони и заколотилось сердце, она сжала ручки сумки, рискуя окончательно отковырять остатки изрядно облупившейся кожи.

– Ваш билетик, – равнодушно бросил один из контролёров.

– Mi scusi, у меня ребёнок выходит из школы через десять минут. Сегодня короткий день, первая неделя, – от волнения Галя коверкала итальянский. – Она в первый класс пошла, – добавила она, пытаясь вызвать сочувствие.

– Синьора, билетик, – игнорируя её объяснение, попросил контролёр.

Галя покачала головой.

– Ясно, – сказал контролёр с падающими штанами и достал из сумки стопку с листками. – Будем выписывать штраф.

Галя посмотрела в телефон. Беатриче вот-вот выйдет.

– Я вас очень прошу!

Контролёр спросил её имя, фамилию и продолжил не спеша выписывать штраф. Галя схватила его за руку:

– Через пять минут она выходит из школы, её некому забрать, она будет там одна.

Контролёр отбросил её руку:

– Не трогайте меня.

– Что же вы за звери такие! – К горлу подкатил комок, Галя обхватила голову руками. – Господи, как же я устала! – взвыла она на русском.

Люди вокруг оглянулись. Парень с пирсингом в носу робко вмешался:

– Братан, давай я пробью за неё билетик, а?

Контролёр был непоколебим. Он выдал Гале бумажку:

– Оплатите на почте, это боллетино.

Галя выдернула листок и выскочила из трамвая. Она бежала, задыхаясь. Дом, второй, третий. Во рту всё окончательно иссохло.

Издалека виднелись школьные ворота, а за ними, внутри жёлтого здания, мелькала кудрявая голова Беатриче – дочка стояла, прижав нос к стеклянным дверям. Увидев маму, она замахала и улыбнулась полубеззубой улыбкой. Биделла, няня, с укоризной покачала головой, открыла дверь и выпустила ребёнка наружу.

Кудряшка бросилась к маме:

– Мамочка, мамочка, я уже начала волноваться.

Галя подхватила Беатриче и закружила, целуя в нежную шею. Беатриче смеялась и визжала, что ей щекотно. Галя поставила дочку на землю, достала из её рюкзака алюминиевую с розовыми узорами бутылку с водой, заглянула внутрь: на дне осталась пара капель.

– Ты не хочешь пить, солнышко?

Дочка помотала головой.

Галя жадно глотнула остатки воды, повесила школьный рюкзак себе на плечо, и они медленно поплелись в сторону приютившего их жилья.

– Мама, а можно я Аврору приглашу к нам в гости?

– Нет, малыш, вот будет у нас свой дом, тогда обязательно.

– Мама, а мы долго ещё будем в том месте? Мальчик в соседней комнате дразнится, а ещё у нас нет телевизора.

Галя легонько сжала её крохотную ручку:

– Всё у нас будет, милая, я тебе обещаю.

Недалеко от дома их неожиданно настиг дождь. Галя раскрыла сломанный зонт; с одного конца капало, и они шли, тесно прижавшись друг к другу. Один её ботинок промок и хлюпал, она уже как-то