Сверре кивает, соглашаясь.

— Но, — он поднимает палец, и его хвост закачался быстрее. — Это делает их ценными сокровищами. Хотел бы ты сокровище, которое тебе не нужно завоевывать?

Я обдумываю эту мысль, пока мы идем. Его слова правдивы и мудры. Как и полагается для старейшины и советника. Амара пробуждает что-то глубоко внутри меня, что я не могу выразить словами. Мысли, чувства и страстная потребность. Она совершенна, удивительна, линии ее челюсти сильны и властны. У других самок мех на голове длиннее, но не у моей Амары. Она держит свою стрижку короткой, ближе к голове. Я уверен, что это практично, но также, она делает её красивой, позволяя линиям её лица и шеи сиять, не отвлекая ни на что внимания.

— Я уверен, что ты прав, — говорю я.

— Да, — соглашается он. — Ты молод. У тебя когда-нибудь была пара?

— Нет.

— Понятно, — говорит он. — Значит, желание для тебя ощущать непривычно.

— Я чувствовал желание и раньше!

— Ах, да, но после опустошения всё изменилось. Желание и страсть, наш инстинкт спариться и защищать партнера стали сильнее чем когда-либо, им стало труднее сопротивляться.

— Да, с этим я согласен.

На своей шкуре уже испытал. Стремление быть рядом с ней и защищать её, просто всепоглощающие. Её упреки не помогают уменьшить их. Как бы она меня ни оскорбляла и ни вела себя грубо со мной, я должен быть рядом с ней. Это единственное, что успокаивает желание. Даже сейчас, находясь вдали от неё, мои чешуйки зудят, словно что-то глубоко внутри моего мозга требует получить её. Я не могу остановить это. Часть моих мыслей всегда с ней. Это странно, прекрасно и в то же время отвлекает.

Что-то мелькает вдалеке. Я замечаю, но не стал бы об этом задумываться, если бы Сверре не остановился и не повернулся. Его вторые веки закрыты, фильтруя свет, но даже в этом случае он прикрывает глаза руками. Мои чешуйки покалывают, я настороже, мои чувства на пределе. Опасность? Мой желудок сжимается от ярости, готовой уничтожить что угодно и кого угодно, кто посмеет угрожать Амаре, моему Лютику.

— Это… — я не заканчиваю мысль.

Нет необходимости называть их. Мы патрулируем периметр города не для развлечения. Купола более чем достаточно, чтобы сдерживать естественные угрозы планеты, но нам нужно беспокоиться о заузлах — работорговцы и главные персонажи страшилок нашей планеты. Они были ужасом, который заставил бы любого капризного ребенка змая лечь спать или вести себя прилично. Я не видел ни одного после опустошения, но Сверре видел их недавно.

Мы не готовы бороться с ними, если они пойдут против нас. Слушая истории Амары, я предполагаю, что именно заузлы напали на её корабль. Думаю, я должен быть благодарен им за то, что они привели её ко мне, но они этого не заслуживают. Они не получат от меня ничего, кроме смерти.

— Нет, — наконец говорит Сверре, и я чувствую, как он расслабляется. — Как продвигается работа по доведению мощности до максимума?

— Отлично, — лгу я.

Амара делает всё возможное.

— Хорошо, нам нужно обеспечить полную защиту, — бормочет он, когда мы возобновляем наше патрулирование.

— Мы должны найти их и атаковать.

— И что же хорошего в этом?

— Элемент неожиданности, если мы удивим их, то сможем прогнать их с нашей планеты.

— Да, — кивает он. — Возможно, это сработает для этой кучки заузлов. А что насчет следующего корабля, что последует за ними?

— Дальше? Мы уничтожим всех, кто придет за нами. Я не позволю никому угрожать ей!

Сверре улыбнулся. Я борюсь с инстинктом ударить его и уничтожить эту улыбку. Он умён и силён, я хочу сбить его с ног, поставить на колени.

— Шидан, поверь мне, их много. Если ты увидишь их корабль, который видел я, это был лишь их экспедиционный корпус. У нас нет достаточного количества людей, чтобы сразиться с ними хотя бы на равных.

— Мы должны защитить их, — говорю я. Имея в виду Амару, и он это знает.

— Защитить, — говорит он. — Так же, как я защищу Джоли.

Меня это не удовлетворило, но я принимаю его ответ. Моя чешуя горит по краям, пока я изо всех сил пытаюсь сдержать свой гнев. Сейчас я не могу его выпустить, цели нет. Надвигающаяся угроза Амаре вне досягаемости.

— Хотел бы я лучше понимать этих людей, — замечаю я. — Почему она не хочет, чтобы я что-то для неё сделал? Она отличается от той, какой я вижу Джоли с тобой или Калисту с Лейдоном.

— Это правда, — говорит Сверре. — Хотя я не знаю, почему так.

— Может быть, Джоли сможет объяснить.

— Возможно, — говорит Сверре. — Стоит её спросить.

— Я спрошу сегодня вечером, — говорю я. По крайней мере, появление новой цели меня успокаивает.

Мы продолжаем наше патрулирование в тишине. Город огромен, и мы ходим по его периметру в поисках чего-нибудь, что кажется неуместным или признаком неприятностей. Это скучная работа, но необходимая. Когда мы закончили, мы со Сверре идём к нему домой. Когда мы входим в тусклое прохладное здание, мои крылья шелестят, а края чешуи окрашиваются в голубой цвет. Здесь слишком холодно. Людям это нравится, поэтому я терплю, но я предпочитаю быть снаружи.

Джоли подходит к нам, когда мы заходим. Её темные волосы до плеч обрамляют её тонкие черты. Её глаза отличаются от глаз других людей, а кожа имеет желтый оттенок. Она крошечная, слишком хрупкая, в отличие от Амары, у которой красивые точёные изгибы бёдер и невероятные холмики под блузкой. Огромный живот Джоли так сильно выпирает, что я удивляюсь, как она ходит.

Она расстроена. Её чувства наполняют комнату гнетущей тяжестью, от которой становится трудно дышать. Её глаза опухшие, щеки покрыты пятнами, а в глазах остались следы влаги. Сверре пересекает комнату рывком, защищающе обнимая её руками. Она обвивается вокруг него и кладет голову ему на грудь. Ревность пронзает глубоко. Я бы всё отдал за то, чтобы Амара была в моих объятиях.

— Что случилось? — спрашивает Сверре.

— Ничего, я просто… я рада, что ты дома, — говорит она.

Сверре наклоняется ближе и бормочет слова, которые я не слышу. Чувствуя себя неловко, я поворачиваюсь лицом к двери, чтобы дать им минутку уединения. Через некоторое время Сверре откашливается, и я разворачиваюсь.

— Все в порядке? — уточняю я.

Сверре смотрит на Джоли, которая пожимает плечами.

— У Калисты может быть появилось осложнения во время беременности, — говорит она.

— Может быть?

Калиста — сокровище Лейдона. Они были первой парой человека и змая, и, хотя Джоли тоже беременна, Калиста родит раньше. Совместимость двух наших рас