обнаженка продолжилась, лишив окончательно озверевшего от всего Воронова еще и футболки, я не сдержалась:

— Вот он — талант! Как гадим, так мы прицельно, а как до спасения мира доходит, так руки вдруг не к верхним конечностям относятся.

И, да, я прекрасно понимаю, что это по-детски глупо и даже грубо, но в этот момент мне было уже все равно. Именно из-за его утреннего хамства мы все здесь зависли!

— Зато вы и гадите криво, и мир спасаете паршиво. — в долгу Воронов оставаться явно не любил.

Казалось, его даже не разозлил мой выпад. Даже не так, он обратил на него внимания не больше, чем на писк комара, продолжая набрасывать импровизированную веревку на телефон. Несколько раз даже попал, но аппарат держался, точно приклеенный.

Закусив губу, я от волнения даже замолчать решила. Как бы там ни было, а если у этого паразита получится, я, может, даже на «спасибо» расщедрюсь. Сквозь стиснутые зубы. Через стенку и лестничную клетку.

Между тем шипение, что, казалось, доносилось отовсюду, из предостерегающего превратилось в откровенно угрожающее. Наш номер зрителей не вдохновил, о чем они немедленно сообщали. Впрочем, все это сошло на нет, когда после очередного забрасывания невода рыбка тронулась.

Задержав дыхание, я даже кулачки сжала, только бы полу…

— О-па, а что за вечеринка?

От неожиданности дернулась не только я. Воронов, резко подавшийся вперед, вдруг начал клониться и… И какого черта я его схватила в охапку, резко потянув назад, не знаю. Как итог вышел дружный сэндвич в три слоя: стол, я, Воронов и лукавый женский смешок от двери.

— Ой, Архипусик, я тут пораньше, отвлекла…

Закончить уже ей не дал Давид.

— Алиса, твои гады по всей квартире, убери их к чертовой матери!

Что предприняла Алиса, я не увидела, так как встретилась взглядом с Вороновым. Все, это любовь! На кого же еще, как не на любовь, смотрят так внимательно?

— Если об этом цирке узнает хоть кто-то — прибью. — тихо и совсем не романтично произнес он, одновременно попытавшись отыскать на маленьком столике опору, чтобы никто не рухнул.

Да уж, когда я слышала выражение «убийственная любовь», толкование я как-то не так представляла. Впрочем, особо расстраиваться обогащению списка «Ни в коем случае не…» я не стала. Нужно было как-то встать или хотя бы сесть.

К моменту, когда мы с Вороновым все же застыли сурикатиками на столе, Алиса, оказавшаяся деятельной блондинкой в платье вырвиглазно-желтого цвета с невообразимым розово-красно-зеленым орнаментом, как раз опустилась на колени у шкафа.

— Иди, иди сюда, мой пусик. Тебя здесь обидели, тебе домик разбили, иди к мамочке…

И пока я пыталась понять, откуда в квартире могло взяться что-то пушное и милое, которое стоило бы так упрашивать, девушка вдруг резко запустила руку под шкаф. Когда же она ее вытащила мне резко поплохело. Нет, я видела, как ловит змей Андрей, есть у меня даже пару фоток, где этот кретин со счастливым видом поднимал руку, в которую впилась змея. Но это были либо неядовитые виды, либо ловили их ногами в берцах, а здесь…

Впечатлена оказалась только я. Воронов за моей спиной недовольно и шумно выдохнул.

— Да много у тебя еще их?

Замерев посреди комнаты, задумчиво взглянув на только что выловленную мамбу, Алиса подняла глаза к потолку, точно что-то считала. И лишь через мгновение на ее круглом лице расплылась радостная улыбка.

— Эта последняя! У меня даже перебор, Архипушка, представляешь! Было десять пусиков, а здесь одиннадцать. К тебе одна крошка заглянула, только она местная, и ее бы выпустить и…

Но ее уже не слушали. Едва удостоверившись, что пол свободен, Воронов спрыгнул со стола, с самым мрачным видом принявшись натягивать штаны. И, только надев футболку, он мрачно взглянул на сияющую Алису и коротко кивнул на меня:

— Этой отдай. Она биолог, выпустит. А у нас и твоего муженька дела. — коротко бросил он, уже пристраивая стул у шкафа, с которого на нас мученически взирал Давид.

— Ой, правда? — оживившись, воскликнула девушка, пока я, критически осмотрев пол, все же слезла на него. — А почему же со змейками не справилась…

От подобного вопроса меня едва не перекосило. С трудом удалось изобразить предельно вежливую улыбку.

— Я орнитолог больше… — впрочем блондинку мой ответ, кажется, не волновал.

Все с той же сияющей улыбкой она кивнула и, выскочив в коридор куда выносила змей, вернулась с баночкой. Из ее недр на меня укоризненно зашипели. Да, подруга, знаю, сглупила.

— Вы только осторожнее, пусенька так устала, наверно!

С трудом сдержав ответ на «пусеньку», я снова изобразила улыбку, которая наверняка поразила бы любого невропатолога.

— Ага, спасибо… — вяло пробормотала и обняла банку, бочком выскальзывая за дверь.

Только оказавшись в своей квартире, я позволила себе недовольно скривиться.

Ладно, птица-Воронов, первая попытка не в счет. Ничья.

Глава 2. Операция «Поймай Ворона»

— На-до-е-ло…

Чеканя шаг и разделяя слово, я искренне понадеялась, что Вселенная, услышав меня, сжалится и всё же отменит приезд представителей столичного университета.

— Давай, скажи еще раз, громче, и сделай шаг в сторону… Вот, именно сюда. Может, та папка все же свалится тебе на голову. — почти с надеждой протянула рыжеволосая сволочь в юбке, расположившаяся за моим столом. Пока я нервно мерила лаборантскую шагами, эта негодяйка, сложив ноги на стол, ехидно наблюдала за моими метаниями.

— И не надейся, Наденька, я тебе такую радость не подарю. Хотя…

Остановившись наконец и прекратив мерить комнату шагами, я по-новому взглянула на опасно покосившуюся стопку папок, венчавшую один из шкафов лаборантской. Чем сотрясение мозга в результате папочной лавины не предлог пропустить сегодняшний сбор светил науки?

Проследив за моим взглядом, рыжая нагло хихикнула.

— Давай, давай, думаешь, поможет? — бессовестно ухмыляясь, протянула она. — Даже если ты в морг попадешь в качестве клиента, это не освободит тебя от должности лаборанта.

Вот же, дал мне Боженька подругу!

Я собралась было ответить