Кирьянов кивнул в сторону парня. — Афанасий Легкоступов, прошу любить и жаловать. Ну и с делом ознакомишься.

«Афанасий Легкоступов… а почему не Никитин? — подумала я. — Ведь так было бы прикольно: «Афанасий Никитин. Хождение за три моря».

Я вспомнила, как читала эту книгу про отважного русского мореплавателя-купца.

— Афанасий, — продолжал между тем Владимир, — это частный детектив, Татьяна Александровна. Она тоже занимается расследованием убийства Константина Скорострельникова. Поэтому введите Татьяну Александровну в курс дела.

— Есть! — по-военному отозвался Афанасий.

— Ладно, я пошел, — сказал Кирьянов, — Тань, если я тебе понадоблюсь — тогда дождись меня. Ну или как вариант — созвонимся позже.

— Хорошо, Володь, — ответила я.

Кирьянов вышел из кабинета, а я подошла к его столу, отодвинула стул и села.

— Афанасий, — обратилась я к стажеру, — следствию уже удалось выяснить что-то существенное? — спросила я.

— Да, Татьяна Александровна, — кивнул Легкоступов. — Мы уже начали поиски свидетелей. Правда, они мало что прояснили.

Я вопросительно посмотрела на Афанасия Легкоступова.

— Смотрите сами. Местечко там не сказать чтобы оживленное, — стажер взял лист бумаги и карандаш и схематично набросал место преступления. — Вот, видите, поворот от основной трассы на грунтовку, и уже с этой грунтовки ребята свернули в редколесье. Там дальше, через пару километров, дачи начинаются.

— Ага, — кивнула я. — В принципе, шансы, что кто-то услышал выстрелы, имеются.

— Имеются, — хмыкнул Легкоступов. — Да только все не так просто, Татьяна Александровна. Время было позднее, в районе девяти — половины десятого вечера. Народ уже по дачкам разбрелся, телевизоры смотреть — огородом-то темно заниматься. Вот и…

— Проезжающие машины? — уточнила я.

— Там мало кто проезжает, да еще и по вечерам, — с готовностью ответил стажер. — Да и с проезжающих машин вряд ли что могли заметить, ведь было уже достаточно темно, — объяснил парень. — Опять же, выстрелы тоже едва ли могли быть услышаны: все-таки лесная зона, шум ветра и треск сучьев могли замаскировать выстрелы. Вот со следами повезло больше. Они имеются, причем хорошего качества, очень даже различимые.

— И что же это за следы? — спросила я.

— Мужские ботинки сорок третьего — сорок четвертого размера, подошва довольно старая, то есть обувь уж поношенная.

— Понятно. А как насчет камер? На трассе, в местном дачном секторе, — без особой надежды спросила я.

— Нет там никаких камер. Регистратор на повороте, перед подъемом, на основной трассе, — Афанасий ткнул кончиком карандаша в нужную точку, обрисовав неровную окружность. — Только он не работает, проверили.

Ага, дело ясное, что дело темное. На лесной грунтовой дорожке тем более камеры никто ставить не будет. Значит, машину, на которой добирались до леса преступники, с легкостью обнаружить не получится.

— Дайте-ка я посмотрю на заведенное уголовное дело, — попросила я.

Легкоступов тут же нашел нужную папку и пододвинул ее ко мне. Я взяла в руки тоненькую папочку с заведенным уголовным делом.

Так, сведения о погибшем Константине Александровиче Скорострельникове: родился в Петровске Тарасовской области, окончил среднюю школу № 5, далее — Государственный институт театрального искусства (ГИТИС), режиссерский факультет… Холост, детей нет. Работал продюсером музыкальных программ на ГТРК. Убит выстрелом в область сердца из травматического пистолета, который переделан под боевые патроны. Первоначальный выстрел был произведен в правое колено… Предположительно, убийство было совершено около двадцати одного часа. При убитом были обнаружены: некоторая сумма денег в рублях, дорогие часы швейцарского производства, золотая печатка. На месте убийства был обнаружен сотовый телефон Константина Скорострельникова. Сотовый телефон раздавлен и отброшен в сторону…

— А что с последними звонками? Запрос к оператору связи сделали? Ваши технари в телефоне и сим-карте покопались?

— Запрос сделали, ответ уже получили, — с готовностью ответил стажер. — В тот день исходящих только два — на номер, идентифицированный как принадлежащий матери убитого. Входящие тоже с ее номера, один в районе семи вечера, еще несколько звонков начиная с половины девятого и до полуночи. Данные с телефона восстановить не удалось, там все размолотили в кашу.

Ага… Что там у нас дальше? Осмотр квартиры Константина Скорострельникова… следов взлома нет… в спальне обнаружен пустой сейф, замаскированный под картиной в рамке. На месте убийства был обнаружен сотовый телефон Константина Скорострельникова.

— Ключи от квартиры были при убитом? — поленившись вернуться к описи обнаруженных на теле вещей, уточнила я.

— Нет, ключи не обнаружены, — покачал головой Легкоступов. — Эксперты предположили, что дверь могли открыть ключами Скорострельникова.

Читаем дальше… Отпечатки пальцев на месте преступления не обнаружены, оружие было тщательно протерто. В квартире отпечатков множество, помимо тех, что принадлежали убитому. По базе данных они не проходят. Хм… И что у нас получается? А пока мало чего. Преступники заманили или вывезли Скорострельникова в лесок в районе Кумыски, сделали два выстрела. Почему? Пытался бежать, и его остановили, а потом добили? Или задержали выстрелом в колено, допросили по поводу сейфа и так далее? Забрали ключи, проникли в квартиру и обчистили сейф?

Стало быть, телефоном преступник не воспользовался. Ну что же, логично: зачем оставлять ненужные следы?

— Афанасий, — обратилась я к стажеру, — проясните ситуацию со следами. Обувь, чьи следы были обнаружены, надо полагать, принадлежит преступнику? — спросила я.

— Скорее всего, да, — кивнул Легкоступов. — Накануне дождь был, и следы, которые могли оставить раньше, просто размыло. А на месте преступления достаточно четко отпечатались следы Скорострельникова — сороковой размер, модельная обувь. Собственно, с его ботинками они совпадают. И незнакомые, сорок третьего размера, частичные отпечатки. Там участки грунтовки, гравия и лесной подстилки, поэтому картина не слишком четкая получилась.

— Есть предположения, как преступники добрались до места преступления? Отпечатки следов транспортных средств?

— Смазанные отпечатки покрышек на грунтовой дороге, — деловито кивнул Афанасий, пролистав на всякий случай странички дела. — Легковая машина, более точных данных пока нет. Можно предположить, что Скорострельников приехал на Кумысную поляну на своей машине, а там его поджидали. Но в пользу этой версии доказательств нет, — хмыкнул он. — Следы оставлены только на пятачке в районе места преступления.

— И что у нас получается? — подхватила я цепочку рассуждений. — Преступник мог приехать самостоятельно, преследуя жертву. Кстати, а загородный дом матери Скорострельникова в тех местах?

— Нет, совершенно по другой трассе, — покачал головой стажер. Ясненько, значит, версия отметается. С чего бы Скорострельникова понесло на Кумыску, если незадолго до этого он пообещал матери приехать к ней за город? И что у нас в сухом остатке?

— Тогда можем предположить следующее развитие событий, — хмыкнула я. — Наличие второй машины явно все усложняет, ведь куда-то надо было девать обе, верно? — Афанасий кивнул. И продолжил мою мысль:

— Преступник приехал вместе со Скорострельниковым, да?

— Такой вариант вполне возможен. Тогда он мог покинуть место преступления на машине